Сюрприз

Он достиг группы, окружавшей эту пару, одновременно с Флетчером и лордом Ваннеком.

Внимание Ваннека было всецело направлено на Имоджин, и он не видел Маттиаса до тех пор, пока едва не наступил на носок его начищенной до зеркального блеска штиблеты.

— Прошу прощения, — пробормотал Ваннек, маневрируя и пытаясь занять удобную позицию. Внезапно он узнал Маттиаса. В его глазах с тяжелыми веками вспыхнуло удивление. — Колчестер? — Первоначальное удивление сменилось выражением любопытства. — Я слышал, что вы в Лондоне. Что вас занесло сюда? Я полагал, вы терпеть не можете всю эту суету.

— Кажется, все намерены сегодня задавать мне один и тот же вопрос. Это становится скучным.

Ваннек вспыхнул и сердито поджал губы:

— Простите.

— Ничего, Ваннек. Я сегодня поглощен другим делом.

— Действительно?

Маттиас проигнорировал откровенное любопытство в глазах Ваннека. Он всегда недолюбливал этого человека. Их пути иногда пересекались не только потому, что Ваннек был членом Замарского общества, но еще и потому, что они были членами одних и тех же клубов.

Маттиас знал, что среди женщин света Ваннек имел репутацию красавца. Но сейчас ему было около сорока пяти, и годы пьяной и разгульной жизни наложили свой отпечаток. Он потолстел, кожа на его квадратных скулах обвисла.

Маттиас наблюдал за представлением Имоджин хозяйке — пухлой, оживленной Легации… Леди Блант… Было очевидно, что Горация и Летти были старинными подругами. Летти была явно взволнована тем эффектом, который произвело появление нежданных гостей. Назавтра о бале будут говорить все. Горация верно рассчитала, у кого следует появиться в первый раз.

— Имоджин, Уотерстоун, — пояснил Ваннек. — Не появлялась в городе около трех лет. Была другом моей покойной жены.

Маттиас бросил в его сторону короткий взгляд:

— Я слыхал об этом. Ваннек нахмурил брови:

— Вы знаете ее?

— Скажем так: знаю ее достаточно, чтобы хотеть быть ей представленным.

— Действительно?.. — пробормотал Ваннек. — Она женщина со странностями.

Внезапно Маттиас представил, как этот развратный, самоуверенный негодяй увлекает Имоджин в спальню, и у него возникло отчаянное желание съездить кулаком по его мясистой физиономии. Он заставил себя отвернуться и двинуться через толпу.

Имоджин, вежливо слушавшая, как Горация и Летти обменивались новостями, оживилась при виде Маттиаса. Он едва заметно улыбнулся.

— Колчестер! — Летти расцвела. Его появление произведет фурор, и она знала, чем ему обязана. Своим появлением в ее доме он сделал ее хозяйкой, с которой следует считаться,

— Летти. — Маттиас склонился к ее пухлой руке в перчатке. — Поздравляю с весьма успешно начавшимся вечером. Могу я попросить вас представить меня вашим новым гостям?

Круглое лицо Летти просияло.

— Конечно, милорд. Позвольте мне представить мою лучшую подругу миссис Горацию Элибанк и ее Племянницу Имоджин Уотерстоун. Сударыни, граф Колчестер.

Уловив обеспокоенность в глазах Горации, Маттиас улыбнулся ободряющей улыбкой и склонился к ее руке.

— Рад познакомиться, миссис Элибанк. — Он скользнул взглядом по лицу Имоджин, на котором читалось еле заметное волнение.

— Милорд, — Горация прокашлялась, — вам, должно быть, будет интересно узнать, что моя племянница занимается изучением древнего Замара.

— В самом деле? — Маттиас взял затянутую в перчатку руку Имоджин. Он вспомнил сценарий, который передала ему утром Имоджин. — Какое совпадение!

Ее глаза одобрительно сверкнули — именно этими словами открывался по сценарию их диалог.

— Сэр, вы, случайно, не тот лорд Колчестер, который открыл затерянный Замар и сделал его более модным, чем даже Древний Египет?

— Бесспорно, я Колчестер. — Маттиас решил, что пришла пора отойти от сценария. — Что касается Замара, могу лишь сказать, что он вошел в моду потому, что это — Замар.

Имоджин слегка прищурилась, услышав со стороны Маттиаса импровизацию, однако тут же решительно вошла в новую роль:

— Я рада познакомиться с вами, милорд. Полагаю, нам есть что обсудить.

— Сейчас самое время начать нашу беседу. Вы не откажете мне в танце?

Имоджин удивленно заморгала глазами.

— Ах да… Конечно, сэр.

Кивнув Горации, Маттиас хотел взять Имоджин за руку. Он на какое-то мгновение опоздал, ибо девушка уже начала пробираться сквозь толпу. Он сумел догнать ее как раз в тот момент, когда они достигли заполненного людьми центра зала.

Имоджин повернулась к нему, положила руку на его плечо и энергично закружила в быстром вальсе.

— Уже началось. — Возбуждение светилось в ее глазах. — Я страшно обрадовалась, когда увидела вас здесь, сэр.

— Я лишь исполнял ваши инструкции.

— Да, понимаю, но должна признаться — я волновалась, не начнут ли вас снова одолевать сомнения.

— Я скорее надеялся на то, что у вас самой появятся какие-то сомнения, Имоджин.

— Ни в коем случае. — Она бросила несколько взглядов по сторонам и повела его в угол, где народу было поменьше. — Вы видели Ваннека?

— Он здесь. — Быть ведомым в танце было для него в новинку.

— Превосходно! — Рука Имоджин сжала пальцы Маттиаса. — В таком случае он уже заметил, что вы проявили ко мне интерес?

— Не только он один, но и все в зале. Они знают, что я не имею привычки появляться на подобных раутах.

— Тем лучше. Тетя Горация в этот момент нашептывает леди Блант сказочку о Великой печати королевы. Она сообщит ей, что дядя Селвин оставил карту мне… Слухи распространяются быстро. Я думаю, что до Ваннека они дойдут уже сегодня, от силы — завтра.

— Да, сплетни в свете распространяются мгновенно, — мрачно согласился Маттиас.

— Как только он узнает, что я владею ключом к печати королевы, он вспомнит, как вы ухватились за первую же возможность быть мне представленным. — Имоджин удовлетворенно улыбнулась. — Он сразу же задумается о причине. И сделает вывод, что причина может быть лишь одна,

— Печать королевы.

— Именно!

Маттиас внимательно посмотрел на нее:

— Но есть другая причина, почему я искал встречи с вами.

Она бросила на него непонимающий взгляд:

— Что же это за причина, милорд? Наконец Имоджин поняла.

— О да, вы действительно намекнули об этом. Но никому и в голову не придет, что это возможно.

— Почему бы нет? Она нахмурилась:

— Не надо притворяться тупицей, Колчестер. Никто не допускает, что вы всерьез заинтересуетесь мной как потенциальной женой. В обществе поймут ваш интерес ко мне так, как мы хотим. Вы охотитесь за картой.

— Если вы так считаете. — Зная, что за ним наблюдают, Маттиас улыбнулся, чтобы скрыть раздражение. — Полагаю, нет никакой надежды отговорить вас от этого плана?

— Абсолютно никакой, милорд! Я весьма довольна тем, как пошли дела. Постарайтесь не волноваться. Я сделаю все, чтобы вас не подстерегла никакая опасность.

— Если нет никакой возможности отговорить вас от вашего плана, могу ли я уговорить, чтобы вы позволили мне вести вас?

— Прошу прощения?

— Я понимаю, что это банально и чисто условно, но меня учили, что, танцуя вальс, вести даму должен мужчина.

— О! — Щеки Имоджин слегка зарумянились. — Простите, милорд. Я брала уроки у учителя танцев три года назад. Он был француз. Французы очень сильны в этих вещах.

— Я слыхал об этом. — Уголком глаза Маттиас в толпе заметил Ваннека, который с явным интересом наблюдал за Имоджин.

— Филипп сказал, что у меня природная предрасположенность вести в танце.

— Филипп?

— Филипп Д'Артуа, французский учитель танцев, — пояснила Имоджин.

— Ах, вот оно что… Учитель танцев.

Имоджин несколько смущенно опустила ресницы:

— Филипп говорил, что его приводит в восторг, когда дама ведет его.

— В самом деле?

Она незаметно прочистила горло.

— Он говорил, что это разогревает ему кровь в жилах… Знаете, французы ведь такие романтики…

— В самом деле.

Внезапно Маттиас ощутил острое желание узнать как можно больше об Имоджин. Нужно найти место, где они могли бы побеседовать спокойно, решил он. Вероятно, в саду.