Сокровище

Хью встал с постели полчаса назад, после долгой бессонной ночи. Он прекрасно понимал причину охватившего его беспокойства. Беспокойство было предвестником бурь, готовых разразиться в его душе. Так случалось каждый раз, когда в его жизни ожидались крутые перемены.

Впервые Хью ощутил подобное чувство, когда ему было восемь лет. В тот день его потребовал к себе умирающий дед. Старый сэр Томас сообщил Хью, что теперь внуку предстоит жить под покровительством Эразма Торнвудского.

– Сэр Эразм – наш сеньор. – Бледное, словно прозрачное, изможденное лицо Томаса казалось бы мертвой маской, если бы не горящий взгляд проницательных глаз. – Он согласился взять тебя в свой замок и позаботиться о том, чтобы ты получил достойное рыцаря воспитание. Ты понимаешь меня?

– Да, дедушка. – Хью, подавленный и испуганный, стоял рядом с его кроватью. Он с благоговейным страхом взирал на своего деда, не в силах поверить, что этот дряхлый умирающий старик и есть тот самый грозный, неистовый рыцарь, который когда-то взял его на воспитание после смерти родителей.

– Эразм еще молод, но весьма влиятелен. К тому же он искусный, опытный воин. Два года назад Эразм отправился в Крестовый поход. Теперь, вернувшись, он обрел славу и богатство. – Томас прервал свою речь, сильнейший приступ кашля заставил его замолчать. – Он научит тебя всему, что может тебе понадобиться, чтобы отомстить Ривенхоллам… Ты понял меня, мой мальчик?

– Да, дедушка.

– Будь прилежным. Впитывай все, чему тебя станет учить Эразм. Когда вырастешь, узнаешь, что нужно делать и как. И никогда не забывай о доблестном прошлом твоего рода.

– Я буду помнить, дедушка.

– Что бы ни случилось, ты должен исполнить свой долг в память о матери. Ты остаешься один, мальчик. Последний в роду, хотя и появился на свет незаконнорожденным.

– Я помню.

– Ты не должен знать покоя, пока не отомстишь презренному дому, в чьих стенах взрос тот змей, тот коварный негодяй, соблазнивший мою невинную доверчивую Маргарет.

Юному Хью нелегко было понять, зачем нужно мстить отцу, каким бы дьявольским коварством тот ни отличался. В конце концов, отец уже мертв, умерла и мать. Значит, справедливость восторжествовала.

Но восьмилетний Хью не мог ослушаться и потому отбросил прочь все свои сомнения. На карту поставлена честь, а что может быть важнее его чести и чести деда? Этого объяснения было вполне достаточно. Сколько он себя помнил, ему всегда твердили, что честь превыше всего. Впрочем, что есть у незаконнорожденного, кроме чести, о чем ему не уставал напоминать сэр Томас.

– Я не буду знать покоя, дедушка, пока не отомщу, – пообещал Хью с пылкостью восьмилетнего мальчика.

– Верю тебе. Не забывай: честь и мщение – вот теперь твоя судьба.

Дед умер, не подарив ни слова любви, ни последнего благословения своему единственному внуку. Сэр Томас никогда не проявлял к нему нежных чувств. Он так и не смог оправиться от страшного потрясения – смерти любимой дочери, которую соблазнили и бросили. Перенести эту трагедию оказалось выше его сил. В сердце старика с тех пор было место только для ненависти.

И не то чтобы сэр Томас не заботился о внуке. Нет. Однако Хью прекрасно понимал, дед делал это лишь потому, что он его последняя надежда, только он мог свершить месть, о которой бредил старик.

Сэр Томас умер с именем дочери на устах: «Маргарет. Моя прекрасная Маргарет. Твой незаконнорожденный сын отомстит за тебя».

Но к счастью для Хью, незаконнорожденного сына Маргарет, Эразм Торнвудский дал ему то, чего никогда не смог бы дать сэр Томас. Умный, тонкий, удивительно добрый и не развращенный победами в Крестовом походе – таким был Эразм в свои двадцать лет. Он заменил мальчику отца, снискав его уважение и восхищенное поклонение.

С годами детская восторженность переросла в преданность благородному сеньору – абсолютную, безоговорочную. Редкое и очень ценное в жестокое время качество.

Дунстан плотнее завернулся в серый шерстяной плащ, краем глаза наблюдая за Хью. А Хью догадывался, о чем думает его верный помощник. Дунстан не одобрял его затею. Гоняться за кристаллом – напрасная трата сил и времени, считал он.

Хью пытался втолковать ему, что камень ценен не сам по себе, а как символ власти. Он поможет ему стать настоящим правителем Скарклиффа. Однако Дунстан упорно стоял на своем: только добрые мечи да сплоченный отряд отважных воинов способны утвердить власть Хью в Скарклиффе.

Дунстан был на пятнадцать лет старше Хью. Это был закаленный в битвах воин. Грубое обветренное лицо его словно отражало то суровое время. Он участвовал в Крестовом походе вместе с Эразмом, но, в отличие от своего лорда, вернулся из Святой Земли не снискав ни славы, ни богатства. Такие опытные воины, как Дунстан, были в цене, но вместе с тем Эразм понимал, что именно сверхъестественная способность Хью разрабатывать военные хитрости – стратегемы – помогла ему стать влиятельным человеком, и он воздал должное Хью, наградив его за преданность поместьем Скарклифф, некогда принадлежавшим семье матери Хью, а Дунстана послал сопровождать Хью в его новые владения.

– Не обижайтесь, милорд, – ухмыльнулся Дунстан, обнажив редкие зубы, – но вы как взглянете, так будто мороз по коже. Вы даже в меня вселяете ужас временами. По-моему, таким образом вы только подтверждаете легенду о себе как о суровом и беспощадном рыцаре.

– Ты заблуждаешься, – отвечал со слабой улыбкой Хью. – Судя по поведению леди Элис, моя легенда никого не пугает.

– Что правда, то правда. – Дунстан нахмурился. – Эта уж точно не тряслась от страха и не думала прятаться под лавку, как можно было бы ожидать. А что, если леди плохо видит?

– Сомневаюсь. Просто она горела желанием заключить со мной сделку и не заметила, что моему терпению вот-вот придет конец.

– Голову даю на отсечение, эта леди не спасует и перед самим дьяволом, – мрачно заметил Дунстан.

– Весьма необычная женщина.

– По опыту знаю: огненно-рыжие – они все такие, сущие бестии. Помню, как-то в Лондоне повстречалась мне в таверне одна рыженькая. Опоила элем до бесчувствия, уволокла в постель, а утром – ни рыженькой, ни кошелька.

– Я постараюсь запомнить твой урок и не спущу глаз с кошелька.

– Посмотрел бы я, как бы у вас это получилось.

Хью лишь молча улыбнулся. Оба знали: увидеть сразу все его деньги или даже подсчитать – задача не из легких. У Хью был талант торговца. Лишь немногих из его знакомых рыцарей занимали подобные прозаичные Дела. Обычно они сорили деньгами, но при этом полностью зависели от традиционных источников дохода – выкупов и турниров. Правда, попадались и счастливчики, владевшие землями, – те выколачивали деньги из своих запущенных и обедневших поместий. Хью же предпочитал более надежные пути укрепления своего богатства.

Дунстан горестно покачал головой:

– Очень жаль, что поиски зеленого кристалла привели нас к этой леди Элис, сердцем чувствую, она вас до добра не доведет.

– Согласен, все бы упростилось, если бы мне удалось запугать ее. Но нельзя сказать, что дела складываются для нас неблагоприятно, – медленно проговорил Хью. – Я почти всю ночь провел без сна, размышляя об этом. Перед нами открываются заманчивые перспективы.

– Тогда уж мы точно погибли, – философски заключил Дунстан. – Несчастья всегда обрушиваются на нас, когда вы начинаете слишком много думать.

– Не ты ли заметил, какие у нее зеленые глаза?

– Неужели? – Дунстан сердито сдвинул брови. – Не помню, чтобы говорил такое. Да и с чего бы мне рассматривать ее глаза? По мне, и рыжих волос вполне достаточно. Сколько дурных примет и сразу…

– Глаза у нее действительно необычного оттенка – ярко-зеленые.

– Как у кошки, вы хотите сказать.

– Или как у феи, повелительницы эльфов.

– Час от часу не легче. Эльфы – дьявольское отродье. – Дунстан скривился. – Ну зачем вам связываться с этой строптивицей с огненными волосами и глазами колдуньи?

– Ничего не поделаешь. Я вдруг понял, что мне нравятся именно рыжие волосы и зеленые глаза.