Скандал

Не произнося ни слова, он снял с нее очки и шляпку, положил их на валун рядом со своей шляпой. Наконец его губы медленно и неотвратимо приблизились к ее губам; Эмили забыла обо всем на свете, кроме его крепкого, властного поцелуя.

Поцелуй был именно таким, каким она представляла его в тишине глубоких бессонных ночей, когда разрешала себе предаваться несбыточным мечтаниям.

По правде говоря, это было даже лучше, чем она мечтала. Она не могла бы представить себе в полной мере этого ощущения его губ на своих губах, потому что никогда еще не испытывала ничего подобного. Это совершенно не походило на те поцелуи пять лет назад. Ощущение рук Саймона, обнимавших ее, ошеломляющая интимность его губ вдребезги разбили хрупкие романтические иллюзии, какими она жила до сих пор, и в одно обжигающее мгновение научили ее подлинному смыслу страсти.

Рука Саймона, обвивающая ее талию, медленно заскользила вверх, к ее груди. Эмили смутно чувствовала, что следовало бы немедленно остановить его, но она была не в силах… Ее обнимал Траэрн – человек, которого она возвела на пьедестал, которого любила издали любовью светлой и чистой… Мужчина ее мечты…

И вдруг в ослепительный миг чувственного озарения Эмили поняла, что Саймон ответил на ее любовь. Свершилось чудо, и все остальное казалось, уже неважным.

Пальцы Саймона продолжали свое путешествие по лифу ее амазонки, пока маленькая грудь Эмили не заполнила своей мягкой тяжестью мужскую ладонь. Эмили услышала его стон, когда он нежно провел пальцем по плавному изгибу груди. Ее сосок вдруг болезненно напрягся под тяжелой тканью. Эмили задрожала, и ладонь Саймона властно обхватила ее грудь.

– Иди сюда, эльф, – пробормотал Саймон низким хриплым голосом, притягивая ее к себе.

Согнутым коленом и твердыми как железо руками он удерживал ее в этой прочной ловушке у своей груди. Его сила должна была бы испугать Эмили, но она совсем не боялась. Ведь это ее дракон, и она была с ним в безопасности.

Ее ладони легли на его грудь и пальцы крепко сжали ткань сюртука. Как приятно пахнет, мелькнула у нее мысль. Удивительное сочетание запаха кожи, лошади и мужского тела. Сладкий дурман затягивал ее, все теснее становились объятия.

– Раскрой свои губы, – мягко потребовал Саймон.

Эмили инстинктивно подчинилась, и язык Саймона дерзко скользнул ей в рот. Эмили потрясенно задохнулась и отпрянула. Она внезапно ощутила тяжелую выпуклость естества мужчины на своем бедре и почувствовала, что у нее ярко зарозовели щеки.

– Господи, Эмили…

Все вокруг, казалось, замерло. Она едва могла дышать, не то что отвечать.

– Эмили, откройте глаза и посмотрите на меня.

Как во сне, Эмили подняла ресницы и увидела словно высеченное из камня лицо Саймона. Оно было совсем близко, и Эмили могла разглядеть каждую его черточку даже без очков. Мерцающий огонь в его глазах, растопивший их былую холодность, заворожил ее. Теперь в этом прекрасном искрящемся взгляде горело пламя, буйное пламя мужского желания, сдерживаемого жесткой волей.

– Дракон, – тихо прошептала она, касаясь пальцами его твердой щеки. – Мой собственный золотоглазый дракон.

Он смотрел на нее с легким прищуром.

– У дракона опасная репутация, особенно насчет юных девушек.

Она мягко улыбнулась ему:

– Бесполезно изрыгать огонь и дым, пытаясь напугать меня, милорд. С вами я в полной безопасности.

– Почему вы так уверены?

– Я очень хорошо знаю вас. Ваши письма я читала и перечитывала. И все же, признаться, я не могу окончательно поверить, что это происходит на самом деле…

– И я тоже. – Он резко изменил позу, так что она выскользнула из его объятий, провел рукой по своим темным волосам. – Бог ты мой, я, должно быть, потерял рассудок.

– Я понимаю, о чем вы. По-моему, поэты называют это сладким буйством чувств. Захватывающе, не правда ли? – j Эмили выпрямилась. Немного смущенная и потрясенная, она чувствовала себя счастливой.

– Захватывающе – это только одно из определений. Могу предложить парочку других.

– Например?

– Глупо.

Эмили нахмурилась от его мрачно-иронического тона.

– Что-то не так, милорд? – Она пыталась на ощупь отыскать свои очки.

Саймон отодвинулся, и теперь она не могла как следует разглядеть выражение его глаз.

– Вот, возьмите. – Он нетерпеливо подал ей очки.

Она надела их и сразу же увидела, что Саймон заметно помрачнел.

– Что-то не так? Что же, милорд?

Он искоса бросил на нее насмешливый взгляд:

– Вы меня спрашиваете, после того что чуть было не случилось минуту назад?

Эмили, склонив голову набок, внимательно смотрела на него.

– Вы меня поцеловали. Это было чудесно. Это самое чудесное, что я испытала в жизни. Почему что-то должно быть не так?

– Проклятье!.. Женщина… еще пять минут – и мы бы… О черт! Ладно.

– Еще пять минут – и нас бы «унесло к брегам любви златым, манящим, чудным»?

– О господи! Сейчас не время для поэтических эвфемизмов. – Саймон уставился на зеркальную гладь пруда. Он уже начал что-то говорить, но вдруг его губы изогнулись в лукавой усмешке. – «Унесло к брегам любви златым, манящим, чудным»? Из какого же стихотворения вы, леди, выкопали эту строчку?

– Сама сочинила, – сообщила ему Эмили не без гордости. – Это строка из той самой поэмы, над которой, как я уже вам говорила, сейчас работаю. «Таинственная леди». Я еще не подыскала выразительную рифму к «чудным».

– А «занудным» не подойдет?

Она улыбнулась:

– Ну вот, вы меня опять дразните. Скажите мне правду, сэр: вам нравится эта строка?

Он поглядел на нее через плечо, в его золотых глазах играли искорки… Хорошо, если бы страсти, но Эмили боялась, что это лишь искорки смеха.

– Очень удачное выражение, мисс Фарингдон. Идите ко мне…

Она охотно вернулась в его объятия, но на сей раз он лишь нежно поцеловал ее в лоб, потом в кончик носа и мягко отстранил от себя:

– А теперь, мисс Фарингдон, будьте внимательны, потому что я собираюсь сообщить вам нечто чрезвычайно важное.

– Да, милорд?

– Отныне всякий раз, как только для нас возникнет опасность унестись к манящим, златым брегам любви, я требую, чтобы вы давали мне пощечину. Вы меня поняли?

Она потрясенно посмотрела на него:

– Я этого делать не буду.

– Нет, сделаете, если у вас есть хоть капля здравого смысла…

– Вы не переступите границ порядочности, милорд.

– Я их уже давно переступил, – процедил он сквозь зубы, мрачнея на глазах.

– Дело в том, милорд… – Она озабоченно нахмурилась. – Мне кажется, в подобных ситуациях мы не можем положиться на мой здравый смысл. Похоже, в таких делах у меня его не слишком-то много. Так что придется нам полагаться на ваше чувство чести и порядочности. Не тревожьтесь, милорд, я уверена, вы всегда будете знать, когда следует остановиться.

– Бога ради, что вы имели в виду, утверждая, что у вас нет никакого здравого смысла в подобных делах?

– Нет-нет, ничего, совершенно ничего, – поспешно произнесла Эмили, не желая обсуждать несчастное происшествие без особой на то необходимости. Ведь как только Саймон узнает о том, что случилось с ней в девятнадцать лет, он конечно же прекратит все эти чудесные разговоры о любви. – Просто моя семья считает, что на меня очень дурно влияет любовь к романтической литературе, – без особого энтузиазма пояснила она. Что в общем-то было чистой правдой.

– И она действительно на вас повлияла? – Взгляд его золотых глаз казался непроницаемым.

Эмили покраснела и опустила глаза, словно ее заинтересовал безупречно повязанный галстук Саймона, который, кстати, ничуть не сбился при недавнем проявлении буйных чувств.

– Вы можете сами ответить на свой вопрос, милорд. Вы, несомненно, знаете меня лучше, чем кто бы то ни было.

– Благодаря вашим письмам, конечно?.. – Он мягко приподнял ее подбородок, заставив взглянуть ему в глаза. – А знаете, пожалуй, вы правы. Я не ошибся в своих предположениях, что вы печально непонятая молодая женщина. Но вы ошибаетесь, полагая, что знаете обо мне столько же, сколько я о вас.