Жизнь и подвиги Антары

И вот однажды Антара углубился в степь в поисках укромного места, где бы он мог предаться своим играм, и палящее солнце застало его далеко от становища Бену Абс. Антара подошел к дереву, чтобы укрыться в его тени, прислонился спиной к стволу и оттуда наблюдал за своими овцами. И вдруг из расщелины выскочил огромный большеголовый волк, бросился на овец и рассеял их. Увидав это, Антара вскочил, схватил свою палку и с криком подбежал к волку. Но зверь не обратил на него никакого внимания, ринулся на овец и разогнал их по всей степи. Тогда Антара набросился на волка и ударил его своей палкой прямо между глаз, так что мозг брызнул из его ушей, а потом кинулся на зверя и в сильном гневе стал топтать его ногами. Убив волка, он отрезал его лапы и голову и вернулся к своему дереву, рыча, как свирепый лев, и восклицая:

— У, проклятый, не отведать тебе овец Антары, ты, наверно, не знал, что я сам — доблестный лев!

Лапы и голову волка он положил в свою сумку, а тело его бросил в степи. А потом он сел под деревом и, ощутив вдохновение, сложил стихи о своей битве со степным волком — и это были первые стихи Антары.

А когда наступил вечер, бесстрашный Антара направился в свое становище. Там его встретила мать и, взяв у него сумку, нашла в ней волчьи лапы и голову. Она очень испугалась и спросила сына, откуда у него эти лапы и голова, и он рассказал ей обо всем, что произошло в степи. И Забиба изумилась и отправилась к эмиру Шаддаду, чтобы показать ему волчью голову и рассказать о случившемся, А Шаддад дивился и восхищался храбрости и силе мальчика и говорил Забибе:

― Этот ребенок творит чудеса.

А во время этого разговора они услыхали, как за палаткой плачет брат Антары Шейбуб. Шаддаду неприятно было слышать плач ребенка, и он позвал его к себе и спросил, почему он плачет. И мальчик ответил:

― О господин, ты поручил мне пасти барашков, и я чуть не умер, потому что целый день бегал за ними.

А дело было вот в чем: когда Шаддад поручил Антаре пасти овец, он дал молодых барашков его брату Шейбубу, который считался лучшим бегуном в племени. В тот день Шейбуб погнал своих барашков в степь, и они отошли далеко от становища. Увидав зеленую лужайку, мальчик погнал туда скот, и пока барашки паслись, он стоял и наблюдал за ними. А на этой лужайке жила лиса, которая, завидев стадо, побежала прочь. А Шейбуб приметил ее издали и подумал, что это барашек, который отбился от стада и блуждает по степи. Он снял кафтан с плеч, взял в руку палку и пустился бежать, а бегал он быстрее газели. Учуяв погоню, лиса ускорила бег, а Шейбуб припустился за ней, перелетая от лужайки к лужайке, подобно птице. Наконец он настиг лису и пригнал ее к своим барашкам, а те, увидав лису, разбежались во все стороны. А Шейбуб бросился за ними и собрал их на лужайке, но тогда лиса удрала; он побежал за ней и снова пригнал ее, но тут барашки опять разбежались. И так продолжалось до самого вечера, так что, когда Шейбуб пригнал свое стадо в становище, он плакал от усталости. И эмир Шаддад сказал ему:

― Стоит ли горевать из-за какого-то несчастного барана! Покажи мне его, я зарежу этого барашка, лишь бы избавить тебя от него!

И когда Шейбуб показал ему этого барашка, Шаддад увидел, что это не барашек, а лиса. Тогда он схватил ее и убил и, обратившись к Забибе, сказал:

― Ну и дети у тебя — настоящие чертенята! За ними нужен глаз да глаз, особенно за Антарой! Смотри не оставляй его без присмотра ни днем, ни ночью, а то его еще растерзают дикие звери. Лучше ты паси скот, а он пусть будет возле тебя, и не заходите далеко в степь, чтобы на вас не напали враги.

И наутро Забиба вышла вместе со своими сыновьями, и они погнали по степи коней, верблюдов и баранов. Она запрещала Антаре заходить далеко, но он не слушал ее и выбирал самые плодородные земли и пастбища, расположенные далеко в степи, там, где были лужайки, ручьи и зеленая трава. А в это время Антара начал учиться ездить верхом. Он выбирал коня получше, садился на него и обучался всем приемам верховой езды и воинского искусства, разгоняя коня то в одном направлении, то в другом и упражняясь в метании копья. А Забиба скрывала от эмира эти игры Антары, опасаясь, как бы отец не вздумал избить его или связать.

И вот однажды Антара взял кафтан своего брата Шейбуба, повесил его на дерево и, гарцуя вокруг этого дерева на одном из коней Шаддада, метал копье в кафтан до тех пор, пока не изорвал его в клочья. Потом он взял кафтан своего брата Джарира и свой кафтан и изорвал их таким же образом. Тем временем Шейбуб, страшась гнева Шаддада, отправился к тому месту, где спали другие рабы, и взял чужой кафтан, оставив вместо него свой, изорванный Антарой. Потом он также заменил рваные кафтаны братьев, и никто не заметил этого, так как была сильная жара и все рабы спали. И так Антара упражнялся каждый день, а Шейбуб заменял порванные кафтаны, и по вечерам пастухи и рабы начинали спорить и драться, обвиняя друг друга в подмене одежды. И когда Антара разорвал все кафтаны рабов, он стал брать одежду других людей, в то время как они спали, а потом Шейбуб снова менял порванную одежду на целую. И каждое утро вновь вспыхивали ссоры и раздоры, и пастухи никак не могли узнать, кто это делает. А Антара и Шейбуб вели себя очень хитро: они выходили на пастбище раньше всех и возвращались позже всех, так что никто не мог их заподозрить. Так продолжалось некоторое время, и все племя было взбудоражено непрерывными спорами и драками.

И вот однажды эмир Шаддад выехал навстречу стаду, чтобы проверить свой скот. И когда Шейбуб увидел, что их господин приближается к ним, он сказал своим братьям:

— Горе вам, наш господин Шаддад скачет сюда. Я боюсь, как бы он не наказал нас за наши порванные кафтаны. Гоните скот как можно скорее, а я пойду к нему навстречу и что-нибудь совру — может быть, он мне поверит. Ну, а если не поверит, то придется как-нибудь изловчиться, чтобы избежать наказания.

И сказав это, Шейбуб подбежал к эмиру Шаддаду с плачем и стенаниями, пал на землю, посыпал прахом голову и разорвал одежду. А эмир испугался за свой скот и крикнул Шейбубу:

― Горе тебе, раб, что с тобой, уж не случилась ли с вами какая-нибудь беда? Может быть, мои верблюды разбежались или кто-нибудь похитил моих коней?

Но Шейбуб ответил:

― Нет, эмир, ничего такого с нами не случилось. Сейчас я расскажу тебе, что произошло. Мы угнали скот в долину и там пасли его, как вдруг с неба опустилась огромная туча саранчи и забила вход в долину. Мы стали ловить ее и разгонять плащами, и саранча изорвала всю нашу одежду. А если бы мы этого не сделали, пропали бы наши верблюды, верблюдицы и кони.

И Шаддад сказал:

― Ты лжешь, незаконнорожденный! Где это видано или слыхано, чтобы саранча поедала одежду?

Но Шейбуб ответил ему:

― Это сущая правда, господин, клянусь жизнью, ведь это была огромная саранча, величиной с воробья!

Тогда Шаддад сказал:

― Не следует вам заходить так далеко в степь!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Прошло некоторое время. Антара продолжал упражняться в воинском искусстве, а его мать ничего не говорила об этом эмиру Шаддаду, боясь, что он разгневается и изобьет или свяжет мальчика. А Антара стал еще сильнее, еще шире в плечах, еще крепче в мускулах, а голос его стал таким сильным, что, если какой-нибудь верблюд отбивался от стада, Антара кричал ему вслед и верблюд в страхе возвращался. Антара мог остановить верблюда, схватив его за хвост. Самого сильного верблюда он мог поставить на колени, повалить, потащить за собой, а когда верблюды ему не подчинялись, он бил их и разрывал им челюсти. И все рабы, и близкие и дальние, стали бояться Антары и уважать его.

А У царя Зухейра было двести рабов, которые пасли его верблюдов, верблюдиц, баранов и овец. Старшим же сыном и наследником царства Зухейра был его сын Шас. У Шаса было также множество рабов, которые пасли его скот, и старшим среди них был раб по имени Даджи. Шас любил этого раба за его силу и храбрость и за то, что он хранил его овец и верблюдов, и все рабы до единого боялись и уважали Даджи. Поэтому он стал притеснять и сильных и слабых и заставлял служить себе всех без исключения. Только Антара не обращал на него внимания и не боялся его, и тогда Даджи возненавидел Антару и задумал погубить его.