Грешная вдова

Артемис развернулся и быстро зашагал к началу переулка, где его ждал Закари, оставшийся с упавшим Глентхорпом.

— Флад сказал, что вы просто хотели нас запугать. — Глентхорп сидел в кресле в библиотеке Артемиса, вяло свесив руки между колен и уставившись на ковер. — Он уверял меня, что нет никакого таинственного злодея, а Освинна застрелил обычный уличный хулиган, как и было написано в газетах. А вы не станете убивать нас сразу, потому что хотите, чтобы мы помучились в нищете.

Бернис напоила Глентхорпа большим количеством чая, но понадобилось больше часа, чтобы он пришел в чувство. Теперь, несмотря на свое подавленное состояние, он наконец-то заговорил членораздельно.

— Флад правильно назвал мою цель, — сказал Артемис, — но насчет убийцы он ошибся. Вы сами видели его сегодня вечером. Он не «обычный уличный хулиган. Я хочу, чтобы вы как можно подробнее описали мне вашу встречу. Что он вам говорил? Постарайтесь вспомнить дословно.

Глентхорп поморщился и потер руками виски.

— Я мало что помню. Видите ли, я здорово напился, пытаясь забыть о своем финансовом крахе. Наверное, в какой-то момент он подсел ко мне за столик. Он говорил что-то насчет выгодной инвестиции — мол, у него есть один неплохой вариант вложения денег, над которым он сейчас думает.

— Какой именно вариант? — тихо спросила Мэделин.

— Кажется, речь шла о строительстве канала для барж. Подробностей я не помню. Мы пропустили пару рюмок, пока он мне все объяснял. Я еще подумал, что это хорошая возможность возместить убытки от золотого прииска.

— Как он уговорил вас поехать с ним? — спросил Артемис.

— Точно не помню. По-моему, он сказал, что нам надо найти спокойное место, чтобы обсудить наши дела. Наверное, я проявил интерес к акциям канала. Следующее, что я припоминаю, — это как мы ехали в экипаже. Потом — переулок. — Глентхорп поднял голову и посмотрел на Артемиса мутными глазами. — Тогда я уже почувствовал неладное, но не знал, что мне делать. В голове был сплошной туман.

— Он подсыпал вам какой-то наркотик, — объяснила Бернис.

— Да, наверное, — пробормотал Глентхорп.

— А он не говорил вам, где живет? — продолжал Артемис. — В каких кафе бывает? Может, он назвал какой-нибудь публичный дом или бар?

— Не помню… — Глентхорп замолчал и наморщил лоб. — Постойте, кажется, он говорил что-то, когда мы проезжали мимо одной пивной.

Артемис подошел к креслу и встал перед Глентхор-пом.

— Что он сказал?

Глентхорп опять ссутулился в кресле и несколько раз сглотнул.

— Я был жутко рад нашему знакомству и его предложению насчет инвестиций. Я сказал, что это как раз то, что мне нужно. А он заявил, что знает о моих финансовых трудностях. Я спросил, откуда ему это известно.

— И что он вам ответил? — поинтересовался Артемис.

— Он выглянул в окно кареты, увидел огни пивной и сказал примерно следующее: «Чего только не узнаешь, околачиваясь в самых низкопробных заведениях Лондона!»

— И это все? Он назвал те бары, в которые ходит? Намекнул, где живет?

Глентхорп сосредоточенно наморщил лоб, пытаясь вспомнить.

— Нет. Своего адреса он мне не назвал. Да и с какой стати? Но когда мы проезжали маленький парк, он сказал, что вырос в этой части города.

Мэделин переглянулась с Артемисом, потом посмотрела на Глентхорпа.

— Он что-нибудь говорил о своем прошлом?

Глентхорп опять принялся разглядывать узор на ковре.

— Очень мало. Помню, он сказал, что в детстве играл в этом парке вместе со своим сводным братом.

— Золотистые волосы, голубые глаза, лицо поэта-романтика. — Мэделин остановилась у камина и передернулась. — Когда-то играл в парке вместе со своим сводным братом.

— Теперь понятно, почему Линслейд принял его за Ренвика: его ввело в заблуждение семейное сходство. — Артемис плеснул себе в рюмку коньяку и взглянул на Мэделин. — Понятно и то, почему он старался не показываться вам на глаза. Может быть, он немного похож на Ренвика, но они ведь не близнецы. Так вы говорите, Ренвик никогда не упоминал о своем сводном брате?

— Нет. — Она сердито тряхнула головой. — Я уже сказала вам: Ренвик лгал мне с самого первого дня нашего знакомства. Он говорил, что вырос в Италии и был сиротой.

— Видимо, Деверидж глубоко изучил Стратегию обмана. Он придумал себе новое прошлое. Это был искусный лжец, судя по тому, что ему удалось обвести вокруг пальца вашего отца, — Артемис помолчал, — и вас.

— Я сама виновата. — Она сжала руку в кулак. — Если бы я не поддалась безрассудному порыву, который приняла за устойчивую привязанность, я бы быстро раскусила в нем шарлатана.

— Вы правы. От этих безрассудных порывов одни неприятности.

Она сверкнула на него глазами:

— Моя глупость вас забавляет, сэр?

Артемис слабо улыбнулся:

— Вы слишком строги к себе, Мэделин. Вы были наивной, неопытной девушкой, которой вскружил голову первый серьезный роман с мужчиной. В этом нет ничего удивительного. Мы все порой поддаемся таким безрассудным порывам.

— Но немногие так дорого за это расплачиваются, — прошептала она.

— Не спорю. Однако немногим молодым дамам приходится иметь дело с таким хитроумным дьяволом, как Деверидж.

Она посмотрела в огонь.

— Это их счастье.

Артемис поставил рюмку на стол, подошел к Мэделин, положил руки ей на плечи и повернул к себе лицом.

— Главное, что вы разоблачили Девериджа и положили конец его коварным планам. Вы не дали ему себя запугать и вырвались из расставленных сетей. Вы боролись мужественно и решительно.

Она вгляделась в его глаза:

— Как ваша Кэтрин?

— Да. — Он сжал ее в крепких объятиях. — И в конце концов вы убили этого гада, Мэделин. Вот что самое главное.

Она уткнулась лицом в его рубашку.

— Мне так жаль, что ваша Кэтрин погибла в борьбе!

— Слава Богу, что вы остались живы, — проговорил он ей в волосы.

Постояв в его объятиях, Мэделин сморгнула слезы, грозившие намочить его рубашку, потом выпрямилась и вытерла глаза длинным рукавом платья. Губы ее дрогнули в робкой улыбке.

— Что касается нашего призрака, то одно мы знаем наверняка, — сказала она. — Он, как и Ренвик, питает страсть к мелодраме.

— Безусловно.

Она положила руку на край каминной полки.

— Нам нельзя больше ждать, Артемис. Надо действовать. Он уже убил одного человека, а сегодня ночью пытался убить второго. В следующий раз он застрелит вас, потому что вы зажали его в угол. Трудно сказать, каков будет его следующий шаг.

— Я с вами согласен. Каждый раз, когда он делает выпад, мы подбираемся к нему все ближе, и он это знает. Сейчас он, скорее всего, сильно нервничает, а может быть, даже пребывает в отчаянии после того, как я его чуть не поймал.

— Мой отец любил старую ванзагарскую пословицу: «Отчаяние рождает спешку, а спешка влечет за собой ошибки».

— Пока он не оправился от потрясения, мы должны воспользоваться моментом и нанести ему удар, — тихо проговорил Артемис. — Наживка у нас есть.

— «Ключ»?

— Да. Осталось только расставить сети.

Она ухватилась за каминную полку.

— У вас есть план?

Он приподнял бровь.

— Для того вы меня и наняли, не так ли? Чтобы поймать ванзагарское привидение, нужно придумать ванзагарский план.

— Артемис, сейчас не время вспоминать старые споры.

— Вы правы. — Он поднял руку. — Мой план еще не совсем готов, но если я прав и наш призрак в данный момент находится в неустойчивом состоянии гнева и тревоги, то есть шанс его поймать.

Она просияла:

— Расскажите, что вы задумали.

— Успех моего плана зависит от того, насколько верны два предположения. Первое: сегодня ночью злодей не обманул Глентхорпа, сказав ему, что собирает информацию в пивных.

— А второе?

Артемис сухо улыбнулся.

— Вот вам и второе: злодей имеет тот же роковой недостаток, что был у его сводного брата.