Грешная вдова

Мэделин вспомнила, что в вопросах одежды лорд и леди Линслейд всегда стремились идти в ногу со временем. И теперь, когда леди Линслейд навсегда осталась в платье двенадцатилетней давности, ее муж продолжал следовать моде. Сегодня на Линслейде был элегантный костюм, включавший розовый атласный жилет и галстук, завязанный затейливым модным узлом.

Линслейд сложил на столе свои маленькие ручки с безупречным маникюром и обратил к Мэделин сияющее лицо.

— Должен вам сказать, моя милочка, что я имел с вашим отцом весьма увлекательную беседу.

Мэделин застыла:

— Вы разговаривали с папой?

— Да, конечно. — Линслейд усмехнулся. — Теперь я даже чаще вижусь с Ридом, чем при его жизни.

Мэделин старалась не замечать веселый блеск в глазах Артемиса.

— О чем же вы беседовали с моим отцом? — осторожно поинтересовалась она.

— Разумеется, обычно мы с ним обсуждаем вопросы, связанные с изучением древнего ванзагарского языка, — сказал Линслейд. — Мне всегда интересно послушать мнение Уинтона Рида. Я считаю, что он и Игнатий Лорринг были одними из самых опытных знатоков этого языка во всей Европе.

— Понятно. — Мэделин бросила на Артемиса еще один тревожный взгляд. Она не знала, о чем еще спрашивать.

— А скажите, сэр, — небрежно проговорил Арте-мис, — в последнее время вы и с Лоррингом тоже общаетесь?

— Со смерти Лорринга прошло несколько месяцев, и за это время он не счел нужным ко мне явиться. Что ж, неудивительно. — Линслейд фыркнул. — Этот человек всегда был невероятно высокомерным. Слишком большое самомнение, знаете ли. Он считал себя законченным авторитетом во всех областях ванза. Не думаю, что после смерти он сильно изменился.

— Лорринг открыл остров Ванзагара, — напомнил ему Артемис. — Именно он познакомил нас с его древним искусством и философией. Он был основателем и первым высшим магистром ванзагарского общества. Можно сказать, что его высокое мнение о себе некоторым образом оправданно.

— Да-да, я знаю. — Линслейд махнул рукой, деликатно прерывая собеседника. — Никто и не оспаривает его заслуг первооткрывателя Ванзагары. По правде говоря, я очень надеялся, что он придет ко мне после своей смерти. Видите ли, в конце жизни он очень болел и почти ни с кем не общался. У меня не было возможности расспросить его о тех слухах, которые распространились незадолго до его кончины.

— Что это за слухи? — поинтересовался Артемис.

— Вы, конечно, тоже их знаете, сэр. — Линслейд взглянул на него. — Несколько месяцев назад все Ванзагарское общество бурлило рассказами о краже одной очень старинной книги.

— «Книги секретов», — уточнил Артемис. — Да, до меня доходили эти сплетни. Но признаться, я им не поверил.

— И правильно сделали, — подхватил Линслейд. — Полнейший вздор! Но весьма любопытный, вам не кажется? Было бы интересно узнать мнение Лорринга по этому поводу.

— Насколько я знаю, — с нажимом сказал Артемис, — «Книга секретов», если она вообще существовала, сгорела во время пожара на вилле Фаррела Блю в Италии.

— Да, я знаю. — Линслейд вздохнул. — К сожалению, Блю тоже не заходит ко мне после своей смерти, и я не имею возможности расспросить его о случившемся.

«Так мы ничего не добьемся», — расстроенно подумала Мэделин и решила взять инициативу в свои руки.

— Милорд, в своем письме вы упоминаете о том, что недавно видели моего мужа, — сказала она.

— Это было прямо здесь, в моей библиотеке. — Радостное оживление на лице старика сменилось хмурой озабоченностью. — Довольно неожиданная встреча, должен вам сказать. Мы с ним виделись всего два или три раза, когда он учился у вашего отца, но близкими друзьями не были.

Артемис вытянул ноги и уставился на мыски своих сияющих сапог.

— Вы можете назвать его своим коллегой? — спросил он.

— У нас, безусловно, были похожие научные интересы, но Деверидж презирал мои теории и выводы. Вообще говоря, он совершенно ясно дал мне понять, что считает меня старым маразматиком. Он всегда поражал меня своей грубостью. — Линслейд резко замолчал и виновато взглянул на Мэделин. — Простите, милая, я не хотел критиковать вашего покойного мужа.

Она натянуто улыбнулась.

— Вам наверняка хорошо известно, что мой брачный союз не был счастливым, сэр.

— Признаюсь, я слышал об этом. — Умные глаза Линслейда сочувственно потеплели. — Как это прискорбно! Мне очень жаль, что вы не знали того блаженства, и физического, и метафизического, которое выпало на долю мне и леди Линслейд!

— Насколько я понимаю, такое счастье в супружестве — большая редкость, сэр, — отрезала Мэделин. — А теперь давайте вернемся к вашему разговору с моим покойным мужем. Вы могли бы нам его пересказать?

— Разумеется. — Линслейд выпятил губы. — Он был совсем коротким. Вообще-то мы встретились по чистой случайности.

Артемис поднял глаза от своих сапог.

— Что вы имеете в виду?

— Когда Деверидж появился здесь, в библиотеке, было уже очень поздно. Слуги давно легли спать. Просто в ту ночь меня одолела бессонница, и я решил спуститься сюда за книгой. Если бы не это, мы бы с ним разминулись.

Мэделин слегка подалась вперед:

— Что именно он вам сказал, сэр?

— Дайте-ка вспомнить. — Линслейд задумчиво сдвинул брови. — Кажется, я заговорил первым. Мы обменялись обычными светскими приветствиями. Я сказал, что меня удивил его визит и что я слышал о том, что он погиб год назад во время пожара.

— И что он на это ответил? — спросил Артемис. В его голосе слышалось искреннее любопытство.

— Кажется, он сказал, что его смерть случилась весьма некстати.

— Некстати? — Мэделин мгновенно пробрал холодный пот. — Он употребил именно это слово?

— Да, я уверен. — Линслейд заерзал в кресле и виновато взглянул на Мэделин. — В общем, мы немного поболтали. Естественно, моя милая, я не стал вдаваться в подробности, касающиеся его… э… убийства.

— Естественно. — Она тихо кашлянула. — Очень любезно с вашей стороны, что вы не стали обсуждать неприятные сплетни, которые ходят в свете.

— Я всегда очень вежлив с усопшими, — заверил ее Линслейд, — и они, похоже, это ценят. По моему глубокому убеждению, то, что происходит между мужем и женой, касается только их двоих.

Артемис взглянул на Линслейда.

— А как Деверидж реагировал, когда вы с ним заговорили?

— По-моему, сначала он немного испугался, — Линслейд поднял брови, — как будто не ожидал меня увидеть. Не возьму в толк почему, ведь он сам явился ко мне в библиотеку!

— Конечно. А о чем еще вы с ним говорили?

— Я спресил, изучает ли он еще древние языки? Он сказал, что да. — Линслейд мелко затряс головой. — Потом он упомянул про «Книгу секретов» и спросил, слышал ли я последние сплетни.

— Какие? — поинтересовался Артемис, не меняя интонации.

— Говорят, что «Книга секретов» все-таки уцелела во время пожара в Италии. Деверидж узнал, что она написана не только на древнем языке, но и каким-то шифром. Это очень сложный текст, даже для больших знатоков языка. По мнению Девериджа, чтобы перевести эту книгу, нужны определенные знания.

Мэделин сжала в кулак руку, затянутую перчаткой.

— И что вы ему на это ответили? Линслейд деликатно фыркнул.

— Я сказал ему, что все слухи про «Книгу секретов» — просто досужие байки.

— Он говорил что-нибудь еще? — Мэделин услышала дрожь в собственном голосе и стиснула зубы.

— Ничего особенного. Мы еще немного поболтали, а потом он ушел. — Линслейд взглянул на Мэделин. — Он просил, чтобы я сказал вам про него, моя милая. Дескать, ему не хочется, чтобы вы про него забывали. Вот почему я послал вам письмо с сообщением о нашей встрече.

На несколько секунд Мэделин перестала дышать и окаменела — даже пальцем не могла шевельнуть. Ар-темис искоса смотрел на нее. Она чувствовала его загадочный взгляд, но была не в силах повернуть голову, чтобы с ним встретиться.

Она смотрела на Линслейда. Этот человек регулярно общался с духами. Он был явно ненормальным, но не полным безумцем. Что в его рассказе правда, а что вымысел? И как отделить одно от другого?