Сон павлина

– А почему ты не хочешь использовать для опыта его? – еле слышно спросил Павел, указывая взглядом на помощника.

Упоминание о связи с машинами будущего вызвало у журналиста опасения по поводу личного здоровья. Кто его знает, как отразятся излучения на нём, на дальнейшей работе всего организма.

Но, несмотря на то, что вопрос был задан тихо, Анатолий его услышал и сам ответил журналисту:

– Мне предстоит следить за аппаратурой в момент эксперимента, – объявил он, повернувшись к ним и как бы ответом застраховываясь от прочих посягательств на свою жизнь.

– Да, нам предстоит регулировать работу аппаратуры и следить за показателями приборов, подтвердил Валерий. – Он был всего на три года старше помощника и поэтому они работали всегда очень чётко и согласованно, понимая друг друга с полуслова. – Одному мне не справиться, – проговорил он. – А привлекать постороннего человека рискованно: учить некогда, и он может всё испортить. Я бы хотел, чтобы об опыте знал минимум людей. Или ты мне не доверяешь?

– Нет, что ты. Конечно, я хоть сейчас готов послужить делу. Кто знает, вдруг и в самом деле твоя версия окажется правильна. Представляю, какую сенсацию ты произведёшь среди учёных мужей. Кстати, пока я добирался до тебя, перехватил в киоске газету и в ней есть интересное сообщение. – Журналист достал из кармана аккуратно сложенную газету и, развернув, зачитал:

«В Тибетских горах на вершину Атал упал крупный метеорит. Экспедиция, посланная для обследования места падения, обнаружила воронку диаметром в двадцать метров. Внутри неё было найдено несколько оплавившихся слитков. Испытание их в лабораторных условиях никаких результатов не дало. Образцы оказались настолько твёрдыми, что земными средствами расплавить их не представляется возможным. Однако камни испускали какие-то особые волны. Выяснить природу волн пока не удалось, так как через две недели при непонятных обстоятельствах они исчезли. Намечается повторная экспедиция для взятия проб на горе Атал».

– Так, так, – задумчиво протянул Валерий. – Не связано ли это с моими павлинами? Чертежи в их мозгу я начал улавливать недели две спустя после падения данного объекта. Возможно, что камни – это не камни, а спутники или какие-то радиоаппараты, которые посланы к нам на Землю для передачи определённой информации. Для дикаря транзисторный приёмник тоже покажется камнем: снаружи – чёрный и твёрдый, а то, что внутри этого «камня» – интегральные схемы, созданные разумом, ему невдомёк.

– А если это всего лишь оплавившиеся куски метеорита? – предположил Анатолий. – Высокая температура, давление, особый химический состав атмосферы дают такой сплав, который мы в искусственных условиях воспроизвести не способны.

– Ты против моей версии? – удивился учёный.

– Я считаю – если есть два человека, то должны быть два мнения по поводу неизвестного факта, – заверил Анатолий. – Из них эти же два человека должны выбрать наиболее вероятное.

– А я считаю – нужно выбирать не то мнение, которое ставит точку для мысли, а то, которое позволяет ей развиваться дальше, вмешался Павел. – Допустим, если принять твоё мнение, – он обратился к Анатолию, – то есть, что это метеорит, и утвердить данное предположение, мысль сразу попадает в тупик, дальше ей двигаться некуда. Поэтому, куда полезней версия Валерия, что это – радиоаппараты, которые посланы, чтобы сообщить нам некоторую информацию. Какой простор мысли следует за подобным предположением: можно искать, размышлять, ставить опыты…

– Поэтому будем исследовать павлинов, – подхватил Валерий. – Именно они – посредники между человеком и теми, кто посылает нам информацию. Сообщение в газете только вдохновило меня. Конечно, прямой связи между падением метеорита и теми чертежами, которые возникают в снах павлинов может и не оказаться, но это не важно. Главное, что Космос посылает нам сигналы, и мы обязаны их расшифровать. – Говорил он вдохновенно и в глазах его горели огни Прометея, жаждущего донести их людям.

– Когда ты намерен приступить к опытам? – спросил Павел.

– Завтра. Приходи в десять утра.

На этом решении – приступить к исследовательской работе немедленно – они и расстались.

На обратном пути журналист заскочил в кафе, основательно подкрепился, так как был холост, и рассчитывать на роскошный домашний ужин не приходилось. Потом забежал в несколько продуктовых магазинов, чтобы заполнить пустующий вакуум холодильника, и вернулся домой.

Здесь он после того, как рассредоточил покупки по полкам, уселся за компьютер и застрочил статью о впечатлениях от посещения научного Центра. Работал, пока за окном не разлились густые сумерки. Тогда почувствовал, что ноги онемели и всё тело требует тщательной разминки.

Он встал, собираясь сделать зарядку, сладко потянулся, взглянул вниз к себе под ноги и ахнул – он висел где-то в воздухе. Ноги его стояли неизвестно на чём, пол и даже палас, лежавший сверху, были прозрачными, как стекло, и очертания последнего едва угадывались в паутинообразных узорах.

Более того, он увидел у себя под ногами, что сосед Николай с нижнего этажа, лёжа на софе, читает журнал и, периодически опуская руку под своё ложе, извлекает оттуда бутылку «Кагора» и, отхлебнув пару глотков, снова прячет на прежнее место. Рядом с ним на полу лежала собака и только и водила глазами за его рукой, поднимающейся то вверх ко рту, то опускающейся вниз под софу.

Удивлённый журналист прошёл на кухню и обнаружил, что там пол тоже прозрачен. Жена соседа готовит ужин, жарит котлеты, поворачивая их с боку на бок. Но приблизительно через каждые пять минут, так сказать, между делом, она открывала дверцу шкафа, лезла под крышку суповницы и, доставая трюфеля в золочёных обёртках, с наслаждением ела. Каждый из супругов доставлял себе тайную радость.

Павел проверил пол в прихожей, ванной. В остальных местах квартиры он оставался обычным.

«Что же такое? – думал он. Неужели и соседи меня видят. Не сбегать ли к ним проверить?»

И он помчался на нижележащий этаж. Постучался. Дверь открыл Николай и тотчас же на лестничную площадку высунулась любопытная морда собаки. Узнав журналиста, она приветливо завиляла хвостом.

– У вас телевизор нормально показывает? – спросил Павел, ища повод войти в квартиру. – В моём постоянно какие-то помехи. Не пойму – то ли это от антенны, то ли поломка в самом телевизоре? Можно посмотреть?

– У меня он не работает. Но заходи, включу, – милостиво согласился сосед.

Они прошли в комнату и, пока Николай включал телевизор, журналист упёрся взглядом в потолок. Над ним распростёрлись самые обычные плиты, покрашенные белой известью.

«Неужели у меня галлюцинации?» – подумал он.

На экране появился диктор, и сосед сосредоточил его внимание на телевизоре.

– Мой работает отлично. Очевидно, твой сломался. И так же на других каналах, – он защёлкал переключателем, но и на остальных программах изображение было прекрасным.

Павел тупо смотрел на экран, не видя мелькающих кадров и лишь краем уха улавливая слова соседа. В голове его сомнениями проносились мысли:

«Неужели я схожу с ума? Такое разве могло почудиться нормальному человеку? Прозрачный железобетонный пол. Скажи кому – засмеют. Ещё в эксперименте Валерия не участвовал, только получил предложение – и уже такие сдвиги в психике пошли! – Ему стало страшно за себя, но тут же пришла спасительная мысль: – У меня же есть возможность проверить». – Он приблизился к соседу и, наклонившись к самому его лицу, шёпотом спросил: – Коля, скажи честно, – ты сейчас бутылку из-под софы доставал и пил?

– А как ты узнал? – сосед изумлённо уставился на журналиста и, не понимая, как тот мог догадаться о том, о чём не подозревала даже жена, признался: – Я чуть-чуть, для настроения. Но ты ей ничего не говори.

– За это не беспокойся, – заверил Павел. – Я только марку проверю. «Кагор»? – и, не дожидаясь ответа, сунул руку под софу, извлёк оттуда бутылку и убедился, что по внешнему виду она полностью соответствует той, которую он видел сверху, и что это именно «Кагор», а не какой-нибудь там «Старый замок» или «Пшеничная». Вернув бутылку на прежнее место, он пожал руку ничего не понимающему Николаю и поблагодарил: – Спасибо за помощь. Выручил ты меня.