Другой взгляд

– Все в порядке, миссис Тренч, – быстро проговорила Венеция. – Уверена, услуги констебля нам не понадобятся. Пожалуйста, проводите джентльмена в гостиную. Я сейчас подойду.

– Да, мэм, – отозвалась миссис Тренч и бросилась выполнять поручение.

Дождавшись, пока экономка уйдет, Амелия наклонилась над столом и тихим голосом произнесла:

– Ты же не собираешься иметь дело с этим шантажистом, Венеция?

– Как ты вообще решилась встретиться с ним? – удивилась Беатрис.

– Мы должны знать врага в лицо, – возразила Венеция как можно более спокойным и решительным тоном, – иначе нам трудно будет противостоять ему.

– Тогда мы пойдем вместе с тобой, – сказала Амелия, поднимаясь со стула.

– Конечно, – закивала Беатрис.

– Я тоже пойду, чтобы защитить тебя, Венеция, – предложил Эдвард.

– Думаю, будет лучше, если все вы подождете здесь, пока я не закончу разговор с посетителем, – сказала Венеция.

– Ты не можешь пойти туда одна, – настаивала на своем Беатрис.

– Это я навлекла на всю семью кучу проблем, назвавшись миссис Джонс, мне и расхлебывать. – Венеция смяла салфетку и встала из-за стола. – Я сама должна во всем разобраться. Кроме того, этот мерзавец наверняка будет менее бдителен, думая, что меня некому защитить.

– Ты права, – согласилась Беатрис. – Судя по моему опыту, мужчина, находясь наедине с женщиной, почему-то всегда считает, что контролирует ситуацию.

Эдвард нахмурился.

– Это еще почему, тетя Беатрис?

– Не знаю, дорогой, – рассеянно проговорила Беатрис. – Наверное, потому что мужчины физически сильнее женщин. И мало кто из них понимает, что интеллект значит куда больше, чем мускулы.

– Главное, этот конкретный человек представляет для тебя угрозу, Венеция, – обеспокоенно произнесла Амелия. – И в такой ситуации мускулы как раз имеют значение.

– Не думаю, что он попытается причинить мне вред, – сказала Венеция, решительно расправив юбки черного платья. – Кто бы он ни был и какие бы планы ни вынашивал, вряд ли он попытается убить меня в собственном доме.

– Почему ты так уверена? – полюбопытствовал Эдвард.

– Ну, с одной стороны, какая ему от этого выгода? – поморщилась Венеция. – Нельзя же шантажировать мертвого. – Она обошла вокруг стола и направилась к двери. – Кроме того, здесь полно свидетелей.

– Твоя правда, – неохотно признала Беатрис.

– Если почувствуешь опасность, кричи, – сказала Амелия.

– Я тогда возьму на кухне нож, – сказал Эдвард, бросившись к крутящейся двери из столовой на кухню.

– Эдвард, не надо тебе никаких ножей, – крикнула ему вслед Беатрис.

Венеция кивнула.

– Надеюсь, пускать в ход ножи не придется.

Венеция быстро шла по коридору. В душе у нее боролись гнев, страх и решимость. Только шантажиста ей сейчас и не хватало! У нее и так полно было проблем. Она не могла спать по ночам после того, как ей подбросили те ужасные снимки.

Молодая женщина остановилась перед закрытой дверью в гостиную. Миссис Тренч смущенно переминалась с ноги на ногу.

– Я отвела его в комнату, мэм.

– Спасибо, миссис Тренч.

Экономка распахнула перед ней дверь.

Венеция сделала глубокий вдох, пытаясь сосредоточиться и настроить второе зрение, и вошла в гостиную.

Глава 7

В черно-белом мире негативов, который так любила Венеция, аура человека была видна яснее, чем его лицо.

Венеция буквально приросла к месту. Ауру Гейбриела Джонса она безошибочно узнала бы из миллионов.

Вокруг него сгустилась темная энергия, мощная, еле сдерживаемая.

– Миссис Джонс, я полагаю? – проговорил Гейбриел.

Он стоял у окна, притаившись в тени, так что его лицо невозможно было разглядеть, но голос… этот незабываемый голос окончательно вернул молодую женщину к реальности. Венеция моргнула. Мир снова обрел краски.

– Вы живы! – едва прошептала она.

– Вообще-то да, – съязвил Гейбриел. – Вижу, для тебя это неприятный сюрприз. Прости, но в данной ситуации я, пожалуй, испытываю облегчение.

Венеции отчаянно хотелось броситься ему в объятия, дотронуться до него, вдохнуть его аромат, понежиться в сладостной истоме, осознавая, что он жив. Однако сама мысль о грядущих неприятностях парализовала ее волю.

Она тяжело сглотнула.

– Эта статья в газете…

– …содержит ряд фактических ошибок. Никогда безоговорочно не верьте тому, о чем пишут в газетах, миссис Джонс.

– Господи! – С трудом взяв себя в руки, Венеция подошла к столу и тяжело опустилась на стул. Она не могла отвести глаз от Гейбриела. Он жив. – Должна признаться, сэр, я очень рада, что вы в добром здравии.

– Спасибо. – Гейбриел не сдвинулся с места, продолжая стоять в оконной нише. – Простите, мадам, но в данной ситуации я должен поинтересоваться, как себя чувствуете вы?

Венеция моргнула.

– Да, конечно. Я прекрасно себя чувствую, спасибо.

– Ясно.

Ей почудилось или она действительно услышала в его голосе разочарование?

– Вы рассчитывали на то, что я заболела? – осведомилась уязвленная девушка.

– Я беспокоился, как бы наша последняя встреча не повлекла за собой последствия, – мрачно проговорил Гейбриел.

До Венеции вдруг дошло, что он спрашивал ее, не беременна ли она. Ее бросило в жар, а затем в холод.

– Думаю, вас беспокоит вопрос, зачем я взяла вашу фамилию? – пробормотала девушка.

– Я прекрасно понимаю, почему вы решили открыть свое дело в качестве вдовы. С вашей стороны это было мудрое решение, учитывая общественное отношение к незамужним женщинам. Но должен признаться, мне в самом деле интересно, почему вы выбрали именно мою фамилию. Вам так просто было удобнее?

– Нет.

– Вы решили, что Джонс настолько распространенная фамилия, что никто не подумает связать наши имена?

– Не совсем. – Венеция изо всех сил сжала ручку. – Если честно, я пошла на это из романтических соображений.

Темные брови Гейбриела поползли вверх.

– Правда? Но вы только что сказали, что скрывать какую бы то ни было интимную тайну не было необходимости.

– Вы сами наняли меня для фотографирования коллекции в Аркейн-Хаусе. Щедрое вознаграждение помогло мне открыть галерею в Лондоне. Я решила взять вашу фамилию и таким образом отблагодарить вас.

– Значит, это была благодарность?

– Очень личная и очень большая. – добавила молодая женщина. – Никто, кроме членов моей семьи, не знает об этом.

– Ясно, хотя никто раньше не оказывал мне такой чести только за то, что я заранее оплатил счет.

От низкого резонирующего голоса Венеции сделалось не по себе. Гейбриелу сейчас явно было не до шуток.

Положив ручку на стол, Венеция выпрямилась и сложила ладони.

– Мистер Джонс, поверьте, мне очень жаль, что так вышло. Я понимаю, что не имела никакого права присваивать вашу фамилию.

– Присваивать – хорошее слово, учитывая обстоятельства.

– Тем не менее, – продолжила она, – должна заметить, что возникшая проблема не имела бы места, если бы вы не стали давать подробного интервью корреспонденту «Флайинг интеллидженсер».

– Отфорду?

– Могу я поинтересоваться, зачем вы это сделали? Если бы держали язык за зубами, мы смогли бы разрешить проблему без свидетелей. В Англии полно людей по фамилии Джонс. Никто и не подумал бы, что мы с вами как-то связаны.

– К сожалению, мы не можем рассчитывать на последнее утверждение.

– Не говорите ерунды, – всплеснула руками Венеция. – Если бы вы не дали интервью, никто не обратил бы внимания на совпадение. К сожалению, вы сочли уместным рассказать тому репортеру, что вы страстно желаете воссоединиться со своей женой, фотографом.

Гейбриел кивнул:

– Да, я действительно сказал нечто в таком роде.

– Не обижайтесь, сэр, но я вынуждена поинтересоваться, с какой стати вы совершили столь глупый и недальновидный поступок? О чем вы думали, в самом деле?

Гейбриел с минуту молча смотрел на молодую женщину, нервно меряя комнату шагами, а потом резко остановился напротив нее, угрожающе нависнув над столом.