Страница 24 из 91
— Помилуйте нас, вечные боги, что так плохо вас приняли! Помилуйте за убогое угощение!
— Хорошо принимает не тот, кто ставит богатую трапезу, а тот, кто от сердца отдает все, что может. Теперь же покиньте ваш дом, идите за нами, — сказал Зевс.
Боги покинули хижину, за ними, опираясь на палки, двинулись Филемон и Бавкида. Они поднялись по склону холма, посередине склона оглянулись и видят — всю деревню затопила вода. Боги превратили деревню в болото, а ее равнодушных и жадных обитателей — в лягушек. Лишь возвышается над болотом хижина Филемона и Бавкиды. И вдруг хижина стала расти. На месте деревянных подпорок стали колонны, крыша блестит медью, а земляной пол стал мраморным.
Оглянулся к старикам Зевс и, ласково улыбнувшись, промолвил:
— Скажите мне, праведный старец, и ты, достойная мужа супруга, ваши желания. Будет исполнено все!
Перекинулись словом муж и жена. Потом Филемон промолвил:
— Если наша хижина стала храмом, позволь нам при ней службу нести, для сельской работы мы уже слабы. И еще желаем, чтобы мы как вместе жили, так вместе и умерли бы. Чтобы не пришлось ни мне ее хоронить, ни ей рыдать над моим пеплом.
— Пусть так и будет! — сказал Зевс.
Филемон и Бавкида прожили еще долгие годы. Но однажды, сидя на ступенях храма, они припомнили свою жизнь. И вдруг Филемон увидел, что Бавкида одевается в зелень. И она увидела тоже на муже листья. Только успели они прошептать: «Прощай, жена» — и в ответ услышать: «Прощай, муж». Так и стали они дубом и липой.
С тех пор приходят сюда молодожены, и на их сучья вешают венки из цветов, что, говорят, приносит счастье в супружеской жизни.
Сыновья Реи Сильвии (Вл. Муравьев)
Страшные грозы и ливни обрушились в то лето на Альбанское царство. Черные тучи днем и ночью покрывали небо, и люди уже много недель не видели ни солнца, ни луны.
Предсказательнице — сивилле, обитавшей в дубовой роще у Велабрума, — боги открыли, что гнев их вызвал властитель Альбы, царь Амулий, который совершил три страшных злодеяния и еще совершит четвертое, но четвертое злодеяние будет последним и принесет ему гибель.
Люди не ведали тайных злодеяний царя, но сам он знал, за что карают боги его царство.
Первое было совершено Амулием в тот день, когда умер его отец царь Прока Сильвий.
Их было двое сыновей у Прока — старший Нумитор и он, Амулий, младший. Прока завещал царский престол старшему сыну. Но Амулий в жажде власти восстал против отцовского завещания.
Вооружась, он пришел к Нумитору и сказал:
— Брат, во мне течет та же царственная кровь, что и в тебе. Лишь слепой случай сделал тебя старшим. Но я сильнее тебя, и мне более пристало быть царем, чем тебе.
Робкий Нумитор уступил. Из царя он стал лишь братом царя.
Так Амулий попрал свято отцовское завещание.
Затем совершилось второе злодейство.
Боясь соперничества и мщения со стороны юного сына Нумитора, Амулий позвал племянника на охоту и там убил его.
Но обезопасив себя в настоящем, Амулий подумал о будущем.
У Нумитора была дочь красавица Рея Сильвия. Амулии рассудил: «Если у Реи Сильвии родится сын, то во мнении народа он будет иметь больше прав на царский престол, чем имею я, потому что он внук Нумитора».
И Амулий решился на третье преступление.
Тогда как раз подошел срок избрания девушек в жрицы храма божественной Весты, покровительницы царства. По древнему обычаю, их избирали из дочерей достойнейших и знатнейших фамилий.
Авгуры вопрошали богиню, кого она желает получить в жрицы, и, получив знамение, толковали волю богини народу. Дочь Нумитора не была отмечена Вестой. Видно, боги приготовили ей другую судьбу.
Но Амулий все же склонил жрецов избрать Рею Сильвию, сказав:
— В Альбе нет ни одной девушки достойнее и знатнее Реи Сильвии, поэтому ей более других подобает служить у алтаря Весты.
Рея Сильвия стала жрицей. Как установлено от века, она принесла обет вечного безбрачия, поклявшись в том, что у нее не будет никаких иных забот, кроме заботы о поддержании вечного огня пред алтарем богини, и других обязанностей, кроме обязанности неустанно возносить молитвы о благе альбанцев.
Теперь Амулий мог не бояться сына Реи Сильвии — его никогда не будет.
Вот про эти три преступления и было открыто сивилле из дубовой рощи у Велабрума. Царь тайно подослал к ней верных людей выведать, что за поступок грозит ему гибелью, но сивилла ответила:
— Этого боги мне не открыли.
Амулий, чтобы умилостивить богов, распорядился увеличить жертвы, приносимые во всех храмах.
В одно утро, хмурое и дождливое, как все утра этого лета, Рея Сильвия спустилась с холма, на котором стоял храм Весты, к Тибру за водою для жертвоприношения. Она уже возвращалась обратно, когда вдруг налетел ужасный вихрь, загрохотал гром, сверкнула молния и разразилась гроза, превосходившая по своей силе все предыдущие.
Грохочущие потоки воды, хлынувшей с небес, закрыли все вокруг, и даже блеск молний не мог пробить белую мглу. Наверное, так было во время всемирного потопа.
Дрожащая от страха девушка забежала в пещеру под укрытие камней.
И вдруг шум и грохот смолкли. Непонятной радостью наполнилось ее сердце, вытеснив страх. Темная пещера, казалось, была освещена странным, загадочным светом, хотя в ней не было светильников.
Рея Сильвия обернулась и увидела прекрасного юношу в золотом шлеме с изображением волка, в блестящих латах и с копьем в руке.
— Тебя тоже заставила скрыться сюда гроза? — спросила Рея Сильвия юношу.
— Нет, — ответил юноша. — Я здесь жду тебя.
— Но кто ты?
— Неужели ты не узнала меня, Рея Сильвия? Я — Марс. Боги предназначили тебя мне в жены.
— Но я не могу быть ничьей женой. Я посвящена богине Весте.
— Весте посвятили тебя люди, а боги решили твою судьбу иначе. Предначертаниям же богов не может противиться никто из людей, и ты тоже, Рея Сильвия.
Минуло лето, за летом осень и зима. А весною, когда разлились воды Тибра, Рея Сильвия родила двух мальчиков-близнецов.
Напрасно говорила она, что ее супруг и отец ее сыновей Марс. Жрецы не поверили ей. За нарушение обета Рею Сильвию обрекли на смертную казнь.
А близнецов Амулий приказал бросить в бурные воды Тибра.
Той весной воды Тибра разлились, как не разливались никогда. Все низины и долины вдоль берегов превратились в огромные озера и заводи.
Слуги, посланные выполнить приказ Амулия, долго шли по берегу. Но, видя, что приблизиться к реке невозможно, положили младенцев в деревянное корыто и пустили корыто в заводь около Палатинского холма, надеясь, что рано или поздно оно выплывет на быстрину и могучий Тибр потопит его в своих волнах. Места вокруг были пустынные, необитаемые, помощи младенцам прийти неоткуда.
Но едва посланцы царя Амулия ушли, совершив свое злодейское дело, вода в Тибре начала убывать, и деревянное корыто с близнецами оказалось на суше, в тени смоковницы.
Дети замерзли, проголодались и подняли плач. Они плакали, но ни один человек не слышал их.
Мимо смоковницы пролегала тропа, по которой волчица с холмов бегала на водопой. Волчица в ту пору была щенная. Она бежала, волоча по земле тяжелые от молока сосцы. Она торопилась поскорее вернуться в логово к волчатам, но детский плач остановил ее. Мать, кто бы она ни была, понимает зов младенца.
Волчица свернула с тропы, нашла близнецов, облизала их и дала свои сосцы.
С тех пор волчица прибегала каждый день и кормила сыновей Реи Сильвии.
Однажды царский раб, пастух по имени Фавстул, перегонял стадо с одного пастбища на другое и увидел волчицу, кормящую мальчиков.