Невеста

Его племянница, к преогромному сожалению, опозорила и себя, и весь род.

И весьма, весьма печально, что она выжила…

Райгрэ Виттару не следовало вмешиваться. А если райгрэ Виттар вмешался, то будет весьма любезно с его стороны и дальше распоряжаться судьбой Торхилд. И каким бы ни было его решение, род Темной Ртути не станет предъявлять претензий.

Кагон понимает, сколь сильную ненависть райгрэ Виттар испытывает к предателям.

И всецело его поддерживает.

Зло должно быть наказано. А Виттару приходилось убивать женщин…

— Интересно… — когда Стальной король хмурился, неуловимая разницам между левой и правой половинами лица, становилась заметна. Левая оставалась почти неподвижна, правую же рассекали морщины. — Очень интересно… сколько ей лет?

— Семнадцать.

А когда началась война, было тринадцать, даже меньше.

— Ее брат на два года моложе, — Виттар успел узнать достаточно, благо, история оказалась из подзабытых, но хорошо известных. — А сестра — на все десять.

Последыш… последышей любят. Виттара вечно баловали, что отец, что Оден. А ему казалось это само собой разумеющимся.

— Даргету из Ртути предложили место консула при посольстве, он согласился. Переехал с семьей на побережье…

Ведь мир был, и не хрупкий, а вполне себе надежный. Устоявшийся. Кто знал, что посольство ликвидируют сразу после падения Гримхольда. Кажется. Тогда все были слишком заняты попытками предотвратить войну.

Но Стальной король ждет продолжения рассказа.

— Даргет и его супруга погибли, но двое младших вернулись домой…

Их вернули. Дети не добрались бы сами.

— Торхилд считали погибшей.

Кагон не спешил распространяться о том, что племянница жива, надеялся на лучшее в его понимании. Вот только надежда рухнула.

И он решил воспользоваться случаем.

Виттаром.

— А у нее получилось выжить, — Стальной Король провел сложенными ладонями по лицу. — Сделка?

— Скорее всего. Макэйо, в отличие от… сестры, умел держать слово, — признаваться в этом неприятно. — И совсем уж сволочью не был…

Хотелось бы знать, где пролегает та граница, которая делит совсем сволочей от не совсем еще сволочей. И по какую сторону ее находится сам Виттар.

Но девчонка жива. Это хорошо.

Плохо то, что Макэйо Длинный шип вовсе не был альтруистом. И пристрастий своих особо не скрывал. Сколь многие знают о милых его привычках?

— Эту историю не получится замолчать, иначе Ртуть так бы не волновалась.

А раз убрать проблему не вышло, то отреклась.

Или нет, отреклась куда раньше, а теперь просто предложила Виттару сделать то, на что у самих духу не хватило бы.

— Что ж, — Стальной король опустил руки. — Полагаю, они предпочли бы, чтобы девушка поступила согласно обычаю.

Но кто хочет умирать в тринадцать лет?

Да и в семнадцать жить хочется ничуть не меньше.

Палача нашли…

Бесит даже не это, а святая уверенность Кагона, что Виттар поступит именно так, как от него ждут.

— Я одного не понимаю, — Виттар сжал кулаки, унимая противную дрожь в пальцах. — Что мне с ней делать?

— Что хочешь. Отрекись. Выкинь за дверь…

И как долго она протянет на улице? В лучшем случае отправится в дом терпимости. В худшем — не Виттар, так кто-нибудь другой прислушается к песням Кагона.

— …отошли куда-нибудь. Сделай любовницей.

— Что?

Виттару показалось, что он ослышался. Но Стальной король любезно повторил:

— Любовницей. Ты же так и не удосужился найти кого-нибудь, а напряжение определенно не мешало бы сбросить. Заодно и теорию свою проверишь.

Это шутка такая?

— Свадьбу, каким бы ни был результат, не переиграешь. И если появился альтернативный вариант, то следует им воспользоваться. А крепкие бастарды ни одному роду еще не вредили.

Не шутка, но услышанное плохо укладывалось в голове Виттара.

— Она молода. Предполагаю, что красива. Воспитание получить успела. Не глупа, если сумела продержаться четыре года. Из хорошего рода, перед которым ты не имеешь никаких обязательств. В свою очередь ты ее расы. Высшего рода. Не стар. И насколько я тебя знаю, будешь обращаться с ней уважительно. Как бы ни сложилось, на произвол судьбы не бросишь. Попробуй. Если она тебе не глянется, отошлешь, — завершил речь Стальной король. — Или подаришь кому-нибудь. Полагаю, вскоре появятся охотники…

И это предположение почему-то крайне не понравилось Виттару.

Кроль коснулся ладьи.

— Вы оба ничего не теряете…

Виттар думал, пока добирался домой.

Пока рассматривал дом, какой-то вдруг неряшливый, заросший пылью.

Пока мерил шагами библиотеку, пытаясь обнаружить некое обстоятельство, которое сделало бы задумку Короля невозможной.

Пока ждал Торхилд, подбирая слова.

Она вошла в библиотеку и поклонилась. Бледная. И нервозная. Ждет, что ей на дверь укажут? Или уже умереть приготовилась?

— Садись.

Торхилд страшно. И в то же время она пытается этот страх спрятать. Она движется неторопливо, но не настолько медленно, чтобы это выглядело неуважением.

— Скажи, ты и вправду была любовницей Макэйо из рода Лоз и Терний?

— Да, райгрэ, — произнесено ровным равнодушным тоном.

— Вы заключили сделку?

— Да, райгрэ, — чуть тише.

— Ты осталась, а он освободил твоих брата и сестру?

— Да, райгрэ, — еще тише.

— И твои родичи знали об этой сделке?

— Да, райгрэ. Мне позволено было написать письмо.

Уже почти шепот.

— Твои родичи хотели, чтобы ты умерла?

— Да, райгрэ, — еще немного и она заплачет. Семнадцать ведь только, пусть бы и выглядит старше. — Я… испугалась. Если бы был яд, чтобы просто заснуть… чтобы не больно. А я боюсь боли.

Она не шелохнулась, позволив подойти близко. Зауженный подбородок, челюсть тяжеловата, но губы крупные, вишневые. Мягкие. Глаза того особого лилового оттенка, который получается, если смешать ртуть и свинец.

— Это нормально, бояться боли, — Виттару неудобно под этим взглядом. — И стыдиться тебе нечего.

Она выжила. Не сам ли Виттар учил щенков, говоря, что главное для солдата — это выжить. А цена — вопрос третьестепенный. Так чем же этот ребенок хуже?

— Также не следует опасаться, что я причиню тебе вред.

Она ведь знала, чем закончится разговор с родичами. И ждала. Его возвращения. Гнева. Наказания. Смерти, как у того, вчерашнего…

— Я сдержу свое обещание, но хочу, чтобы ты мне помогла.

По глазам не понять, о чем она думает.

— Этому дому нужна хозяйка. Справишься?

Робкий кивок.

— Я… постараюсь, райгрэ.

И все-таки в идее Короля что-то было… предложи Виттар прямо сейчас отправиться в спальню, девчонка подчиниться. И сделает все, чтобы Виттару угодить. В конце концов, разве не в этом состоит прямой долг женщины?

Виттар и вправду не станет ее обижать.

Он даст время отойти. Оглядеться.

Поверить, что здесь безопасно.

И привыкнуть к нему. Если уж заводить любовницу, то не такую, которая боится лишнее слово сказать…

Отражение за слоем пыли кивнуло: в целом оно было согласно. Оставалось уточнить кое-какие детали. Например, придется ли эта девчонка по вкусу самому Виттару.

Выяснить это несложно.

Глава 10

Перемены

Торхилд знала, что ей нельзя возвращаться. В своем письме дядя четко объяснил, как ей следовало поступить. А она струсила. Сидела, читала, перечитывала и трусила.

Нож ведь был, Макэйо нарочно оставил его, мол, пусть Торхилд сама решит, чего ей хочется. И она решалась… минут десять. То тянулась к ножу, трогала костяную его рукоять, то руку одергивала. Совсем было осмелилась, приставила лезвие — длинное, острое — к груди… и поняла, что не сможет.

Она боли боится!

С детства!

И нож выпал из руки.

— Правильно, — сказал тогда Макэйо, поднимая его. — К чему умирать? Жизнь любить надо. Радоваться. И я обещаю, что буду добр к тебе.

В какой-то мере он сдержал слово.