Искусство острова Пасхи

Археология подтверждает местные предания, по которым всякая деятельность в карьерах Пасхи оборвалась вдруг двенадцать поколений назад, около 1680 года, с началом легендарного восстания группы населения, именуемой «короткоухие» (специалисты исчисляют продолжительность жизни одного поколения полинезийцев в двадцать пять лет). Ваяние и установка монолитных статуй прекратились, и постепенно все изваяния, воздвигнутые на аху в Среднем периоде, были сброшены и разбиты. Для пасхальцев Позднего периода, подобно их родичам во всей Полинезии, типична резьба по дереву, и когда истощились скудные запасы древесины торомиро, они стали использовать плавник. Тем не менее археологические данные говорят о том, что и в Позднем периоде художники иногда вырезывали небольшие статуэтки из камня; пример — грубые фигурки из туфа, найденные в делювии Позднего периода у подножия карьеров Рано Рараку (Skjolsvold, 1961, р. 349, pis. 64 а, b).

Хури-моаи: Поздний период войн и разрушений

Есть явное расхождение между гипотезами современных ученых и наблюдениями европейских мореплавателей прошлого. Первые европейцы, сходившие на берег острова Пасхи, единодушно отмечали, что поверхность статуй источена эрозией, пьедесталы разваливаются. В 1774 году отряд капитана Кука, идя от Хангароа на восток, вдоль всего южного берега встречал разрушенные аху. У карьеров Рано Рараку, близ восточной оконечности Пасхи, член экспедиции Кука, художник Ходже, сделал зарисовку (рис. 1) незаконченного каменного исполина, который лежал на склоне кратера вниз головой, давно заброшенный, обросший папоротником и другими растениями. Статуи, установленные прямо, но также заброшенные, стояли по грудь в делювии, ниже карьеров. Кук (1777, с. 296) прямо называл пасхальские статуи «древними» и отмечал, что «современные… островитяне, очевидно, совершенно не занимаются ими, они даже не ремонтируют основания тех статуй, которые разрушаются». Спутник Кука, Гилберт (1774, с. 179), писал, что пасхальские монументы, «по-видимому, высечены несколько столетий назад..».

Ныне археологическая стратиграфия и радиокарбонная датировка позволяют нам подтвердить правоту Кука и его спутников. Работы в карьерах Рано Рараку внезапно оборвались около 1680 года; значит, последние из примерно шестисот стоявших и лежавших на виду истуканов были изваяны почти за сто лет до визита Кука, а большинство и того раньше. После прекращения работ ваяние кумиров для аху уже не возобновлялось; начатые статуи были брошены на разных стадиях. Находившиеся в пути к аху остались лежать ничком вдоль дорог, воздвигнутые на платформы были повалены, при этом многие разбились, а красные «пучки волос» откатились в сторону.

Ныне мы можем также удостоверить, что причина внезапного нарушения многовековой культурной традиции — начало периода гражданских войн. Археология подтверждает устные сведения островитян о том, что ломка старой культуры началась около 1680 года, с вошедшей в предания битвы вдоль огромного костра в оборонительном рву на полуострове Поике, и межплеменные усобицы продолжались уже в исторические времена. Так, судя по всему, не менее жестокая война происходила на острове между визитами Гонсалеса в 1770 и Кука в 1774 году. Время культурного упадка и межплеменных побоищ — сами пасхальцы называют его Хури-моаи, что означает время «низвержения статуй», — длилось примерно с 1680 до 1868 года, когда последнего пасхальца обратили в христианскую веру. Правда, войны вспыхивали и потом, ведь именно местные усобицы привели к изгнанию первых миссионеров.

Естественно, два столетия гражданских войн оставили следы и на поверхности острова и в памяти населяющих его людей. Родители многих ныне здравствующих пасхальцев участвовали в межплеменных усобицах, и при них на Пасхе вводилось христианство. Разрушения наложили свою печать на весь облик острова. На равнинах валяются глыбы застывшей лавы, из которых были сложены стены круглых смежных домов. Каменные фундаменты — паенга — домов другого типа (они напоминали опрокинутую лодку и представляли собой крытый листьями каркас из жердей), как правило, выкорчеваны из земли и многие из них потрескались от пожара. Мастерски выложенные мегалитические стены террас-святилищ намеренно разрушены. У подножия разрушенных платформ лежат ничком исполинские статуи. Из сотен увенчанных красными цилиндрическими пукао изваяний, которые взирали на площадки перед платформами, ни одно не пощадили. Остались лишь немногие из тех, которые были временно воздвигнуты у подножия карьеров Рано Рараку, для отделки спины. После прекращения работ первые же дожди размыли горы обломочного материала в карьерах, и он засыпал незаконченных, безглазых истуканов где по грудь, где по шею, так что резчики по дереву, вандалы периода Хури-моаи, не смогли низвергнуть вросших в гравий каменных исполинов. А о том, что они на них покушались, говорят глубокие зарубки на

шее этих изваяний — след бесплодных попыток обезглавить их примитивными каменными теслами.

До недавнего нашествия на остров туристов во всех концах Пасхи между обломками статуй и развалинами можно было собрать тысячи матаа — копейных наконечников из черного обсидиана. Раскопки и радиокарбонная датировка показали, что все оружие это относится к упадочному, Позднему периоду, который, как уже сказано, начался около 1680 года. Миссионеры еще и в 1864–1866 годах видели эти наконечники в употреблении наряду с длинными и короткими деревянными палицами.

Итак, полным ходом развернулось уничтожение святилищ и памятников искусства, однако в то же время можно наблюдать и признаки попыток спрятать статуи поменьше и спасти их от гибели. В одной пещере на полуострове Поике автор (Heyerdahl, 1961, р. 469–470) обнаружил присыпанную песком, обезглавленную скульптуру в рост человека; на склоне перед входом в ту же пещеру лежал еще один поврежденный каменный торс примерно таких же размеров. Ни одна из этих статуй не могла стоять в рост под низким пещерным сводом; по-видимому, их хотели спрятать, но враг обнаружил скульптуры и обезглавил их, а головы унес как трофей. Несомненно внушительный вес этих изваяний не позволил укрыть их в менее доступном тайнике с надежно замаскированным входом.

Более крупные статуи, естественно, пришлось бросить на милость врага, ведь для их переноски потребовалось бы время и организованные усилия целого отряда. А как обстояло дело с мелкими, мобильными скульптурами? Вправе ли мы предположить, что фигурки, которые вполне можно было унести и спрятать, оставили под открытым небом вместе с монолитами?

Местные жилища не могли служить надежным укрытием во время гражданских войн. На роль убежища годились только пещеры и другие подземные тайники. Томсон (1889, с. 491), Раутледж (1919, с. 261) и Лавашери (1939, т. 1, с, 23) исследовали некоторые пасхальские пещеры и обнаружили спрятанные мобильные скульптуры, хотя ни одна из этих пещер не считалась секретной. Правда, число найденных при этом статуэток чрезвычайно мало, если учесть, сколько каменных исполинов осталось на полях сражений. А ведь иноземцы, посетившие остров до того, как религиозное искусство перешло на коммерческие рельсы, подчеркивали важную роль мелкой каменной скульптуры в жизни местной общины. Работа наших экспедиционных археологов показала, что и теперь можно найти при раскопках и целые и поврежденные скульптуры (Mulloy, 1961, р. 156–157, 326, figs. 43 h, k, 44 d, 87 u; Ferdon, 1961, p. 246; Skjolsvold, 1961, p. 349, pl. 64 a, b; Heyerdahl, 1961, p. 466–467, pis. 87 a, 88). Наконец, такие вещи встречаются и в строительном материале, служившем заполнителем в платформах аху (Ibid., р. 469–478, pis. 82–87).

Наличие мелкой скульптуры на острове, над голыми равнинами которого всюду высились могучие монолиты, вполне естественно. Огромные антропоморфные статуи сосредоточены в строго ограниченных областях земного шара, но где бы ни развилось монолитическое искусство, ваятели не ограничивались циклопическими памятниками, они непременно вытесывали еще больше мелких статуэток и домашних божков. На Маркизских островах и в районах тиауанакоидного влияния в Южной Америке (то есть в двух областях, которые географически и по камнерезному искусству стоят ближе всего к острову Пасхи) представлены все размеры — от исполинских монолитов до фигурок высотой 15–20 сантиметров и меньше.