Страница 44 из 46
— Опустите оружие! — снова приказал Хупер.
— Я бы на вашем месте не приближался! — деловито посоветовал Лайонел. — На моем счету уже трое убитых, одним больше или меньше не составит разницы. Вы ошиблись, Кэт не убивала Фреда Три, она также не знала, чего ради я заезжал в кабак или в коттедж. Мое колено вовсе не в таком скверном состоянии, как я всех уверял, так что я хожу довольно свободно.
Да, я вылез из машины возле пивнушки, прошел во двор и порешил Сэмми Линкса, дуралей вообразил, что я несу ему деньги… Это я велел Фреду в случае нужды укрыться в дядином коттедже, ну, а после того, как Мейбл спасли, и дураку стало ясно, что пора сматывать удочки. Таким образом, я собственноручно убил этих двоих, прошу об этом не забывать.
Хотите знать другие подробности? Вы, полицейский, так твердо уверовали в мое поврежденное колено, в то, что я прикован к одному месту, что мне ничего не стоило улизнуть через черный ход из дома Гейла. Даже Кэт этого не знала! Вам не удастся привлечь Кэт к ответственности в качестве соучастника, Вест, потому что она не имела ни малейшего представления о всей этой истории. Верно, Кэт?
Хотя я и предлагаю тебе уйти вместе со мной, чем жить дальше без меня.
Кэтлин сказала:
— Лайонел, ты все выдумываешь. Признайся, что ты мне солгал, чтобы испытать меня или напугать… Ты никого не убивал…
— Самые лучшие адвокаты посоветовали бы мне отрицать свою вину, но я считаю, что это мне ни капельки бы не помогло, — усмехнулся Лайонел. — Да и потом, как я уже говорил, я твердо решил избавить свою дорогую матушку от конечного позора суда и следствия. Ну и потом, я оставляю ей все то, что мне принадлежит на этом свете, а именно: лошадь по имени Шустринг… Не приближайтесь, Хупер. Мне совершенно безразлично, убью ли я вас до того, как пущу себе пулю в лоб, или же обойдусь без этого! А вам это далеко не безразлично…
— У вас кишка тонка для того, чтобы пустить себе пулю в лоб! — презрительно фыркнул Хупер.
— Так вы мне не верите? Не надо, меня не слишком волнует ваше личное мнение обо мне… Мама, хочешь кое-что знать? Лошади и правда довели меня до долгов, но именно они должны были поправить наше положение.
Я раздобыл ключи от конюшни Гейла через Фреда Три, ну, а он просто не запер ворота на засовы. И я пошел туда, разумеется, убить Сильвера. Это была единственная лошадь, которую я опасался. Ее бы Шустринг никогда не смог обойти! Ну, а потом ее владельцем был Корризон, а конюшни Корризона сделали больше, чем кто-либо другой, для разорения Фолеев. Вы про это тоже узнали, Вест?
Лайонел не ждал ответа, очевидно, ему, как ни странно, доставляло истинное наслаждение собственная циничная откровенность.
— Такая жалость, что Тед Картрайт меня узнал. Это нарушило весь мой план… Мне пришлось его убить. Но теперь-то я думаю, что во мне всегда жила эта способность убивать. Не стану кривить душой, я не испытывал никаких угрызений совести и не переживаю. Единственное, что меня немного тревожит, как бы не схлопотать за все это пожизненное заключение. Я поручил двум своим старым приятелям заняться Сидом, потому что мальчишка слышал характерный стук мотора нашего старого «Остина». Парни доставили Сида ко мне, я ждал их с машиной среди деревьев. Я рассчитывал убить его там же, и труп сразу же зарыть, но недалеко проезжала полицейская машина. Необходимо было поскорее смываться, так что я отвез его в сад. Присутствие «Остина» там никого бы не удивило. Мальчишка, когда его везли в машине, ухитрился выбросить в окно свою жокейку, чтобы привлечь к себе внимание. Сообразительный чертенок!.. Вот его мне, действительно, было жалко. Но поскольку вопрос стоял так: его жизнь или моя, у меня не было другого выхода.
Он остановился, но никто не промолвил ни единого слова.
— Эти э-э… приятели, — продолжал Лайонел, — вынуждены были мне помочь, потому что я всегда мог на них нажать. Припоминаете, в прошлом году было совершено нападение на Тауруса в конюшне? Тогда еще был убит жокей, который спас ему жизнь. Это была работа моих приятелей. Не буду вдаваться в подробности, откуда мне это известно, но я знал, и они знали, что в случае чего я смогу на них донести. Поскольку это было уже их второе убийство и им грозила петля, они были вполне покладисты. Понимаете, мы все увязли по шею в разных противозаконных делах, нам нужно было выплывать собственными средствами…
Я был уверен, что справиться с Мейбл им пара пустяков, но тут, Вест, я недооценил вашей рыцарской натуры. Вы же настоящий герой!
— Просто полицейский, — буркнул Роджер.
— Проклятый негодяй! — взорвался Мэдден. — Господи, зачастую я был не слишком щепетилен в выборе средств, но чтобы дойти до такого… Это же просто кошмар!
Леди Фолей сидела совершенно неподвижно, не сводя глаз с сына.
Кэтлин Рассел тоже смотрела на Лайонела.
Он пересел на ручку диванчика, она была к нему ближе всех. Ему были видны решительно все, и он их держал под прицелом своего автоматического пистолета, который прижимал близко к телу, как будто боялся, что кто-то постарается его отнять.
— Нам надо было ликвидировать Мейбл, — говорил Фолей. — Это было ключевым моментом. Если бы вы начали расспрашивать ее о Джордже Энзелле, вы бы узнали, как ее муж продавал мне сведения и про то, что произошло в прошлом году с Таурусом. Мы не хотели, чтобы вы добрались до Фреда…
— Чертовски странная вещь, — добавил Лайонел чуть дрогнувшим голосом, я никогда, даю честное слово, не видел себя в качестве убийцы. Но коль скоро дошло до этого, мне стало совершенно безразлично, скольких человек мне придется убрать с дороги, чтобы обеспечить себе безопасность. Мне казалось, что я выйду сухим из воды, поскольку все улики указывали на дражайшего полковника и Джорджа Энзелла. Не стану отрицать, я бы предпочел, чтобы вздернули дядюшку, чем болтаться самому в петле. И полагаю, что его осуждение не слишком бы огорчило мать. Да, дядюшка, было бы совсем неплохо убрать вас с дороги, поскольку вы являетесь ничем иным, как пиявкой, присосавшейся к фамильному кошельку, а он и без того никогда не отличался толщиной. Что скажешь, мама, разве я не прав, так думая?
Леди Фолей каким-то трагическим жестом воздела руки к небу и вдруг пошла к сыну. Его глаза сузились, он сильно побледнел, соскочил с кушетки и прижался к стене, так чтобы никто не мог сзади незаметно подойти к нему.
Хупер, стоявший ближе остальных, вроде бы готов был рискнуть, но Роджер предостерегающе поднял руку, и они все замерли, наблюдая за происходящим.
Леди Фолей сказала:
— Отдай мне пистолет, Лайонел.
— Не глупи, мама! Я точно знаю, что мне надо сделать и как это сделать. И не воображай, что я действительно решаюсь на это ради чести старинного аристократического рода! Мне вовсе не улыбаются долгие месяцы в тюрьме, судебный процесс, осуждение… В свое время я пошел на риск, взвесив все «за» и «против». Одна вещь вела к другой. Бармен отличался нездоровым любопытством и легко поддавался на уговоры, он был опасным союзником. Его необходимо было убрать. А Дуба… я рассказал вам про Дуба. Я старался сделать все, чтобы выиграть, чтобы не попасться, чтобы остаться безнаказанным… Но с самого начала было решено, если мне не повезет, я покончу с собой. Так что не останавливай меня!
Леди Фолей, казалось, не слышит его слов, она подходила все ближе и ближе. Ее правая рука была вытянута вперед.
— Отдай мне оружие, — повторила она все тем же спокойным тоном.
— Мама!
— Ради бога, Марта, отойди от него! — истерично закричал полковник Мэдден.
— Лайонел, если ты не…
Тут Роджер махнул рукой, и Хупер, Снелл и Роджер одновременно набросились на него.
Лайонел их видел, но его мать стояла почти вплотную рядом с ним и не давала возможности ему воспользоваться оружием. Он было отвел ее левой рукой в сторону и, не целясь, выстрелил в сторону Хупера. Старший инспектор скривился от боли, но пуля, попав в плечо, не остановила его. В следующее мгновение он уже держал Лайонела за одну руку, а Роджер за другую.