Нагаш непобежденный

Ксиан едва заметно шевельнул длинным пальцем, увенчанным позолоченным ногтем, и его переводчик немедленно сделал маленький шажок к трону.

— Потомок Небес выражает свои соболезнования по поводу смерти вашего супруга, — скованно произнес он. — Он не мог не заметить вашу скорбь, столь глубокую, что даже самые простые церемонии являются для вас сейчас слишком тяжелой ношей.

Улыбка Нефераты сделалась резкой.

— Потомок Небес ошибается, — произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально и безучастно. — Я вполне сознаю свои обязательства правительницы и хозяйки. Разве к нему отнеслись без должной учтивости и уважения?

Переводчик помолчал, крепко сжав губы, словно подбирал подобающий ответ.

— К моему вечному стыду, вынужден сообщить вам, что ваши стражи отказались впустить слуг Потомка Небес, чтобы они подготовили зал к его прибытию. — Он развел руками. — Где мой господин и владыка может насладиться покоем и отдыхом, угощая вас превосходным чаем и ведя изысканную беседу?

— В Зале Царей всего один трон, — холодно ответила Неферата, с наслаждением заметив, как вздрогнул переводчик. — Кроме того, это место для ведения государственных дел, а не для праздной болтовни. — Царица небрежно повела рукой. — Хотя Потомку Небес можно простить его заблуждение, поскольку его впервые допустили к этому трону.

Один из чиновников принца приглушенно ахнул. Остальные держали себя в руках, но Неферата слышала, как гневно бьются их сердца. Она не могла бы оскорбить принца сильнее, даже если бы подошла к нему и влепила пощечину.

Переводчик окончательно растерялся. Не зная, что делать дальше, он повернулся и уставился на Ксиана, чье лицо казалось высеченным из камня. Потомок Небес еще раз шевельнул изогнутым ногтем, чиновник низко поклонился, глубоко вздохнул и снова повернулся к царице.

— Потомок Небес имеет честь передать вам известие от его божественного отца, Императора Неба и Земли, — произнес переводчик с видом оскорбленного достоинства. — Он желает сообщить вам, что Империи даровано огромное состояние в виде золотых приисков в провинции Гуаньян. И оно настолько велико, что ценность золота значительно понизилась по сравнению с тем, какой была, когда ваш отец заключил договор с Империей. — В глазах чиновника сверкнула крохотная искорка удовлетворения, когда он поклонился трону. — Остается последняя выплата, чтобы уладить дело между Ламией и Поднебесным Домом, но, чтобы соответствовать условиям долгового обязательства, она должна быть в три раза больше, чем оговоренная ранее сумма.

В большом зале повисла тишина. Принц и его свита смотрели и молчали, ожидая гневных выкриков и начиная понемногу беспокоиться, когда их не последовало. Наконец после долгой паузы царица покачала головой:

— Нет.

Вот теперь послышались гневные крики, но это возмущалась свита принца, выражая негодование оскорблением, нанесенным чести Потомка Небес. Один из чиновников зашел так далеко, что шагнул в сторону трона и погрозил царице кулаком. Прежде чем он успел сделать еще шаг, на его пути встал Абхораш, а кончик железного меча военачальника уперся в ямку на горле чиновника.

— Довольно, — произнесла Неферата, и ее голос легко перекрыл начавшийся шум. — Принц Ксиан, дерзость вашей свиты оскорбляет меня. Они немедленно уберутся отсюда.

Переводчик выпятил узкую грудь.

— Не вам распоряжаться…

— Прочь! — приказала Неферата, напрягая волю.

Имперские чиновники кинулись бежать, наступая на полы своей одежды, торопясь выполнить приказ царицы. Спустя несколько секунд в зале остались только принц и его женщина.

Неферата медленно встала с трона. Движения ее были плавными и грациозными и завораживали, как движения кобры. Она спустилась вниз по ступеням и подошла к Потомку Небес, продолжавшему стоять на месте исключительно из упрямой гордости. Царица подошла так близко, что могла прикоснуться к нему, и заглянула в темные глаза.

— То, о чем просит ваш отец, невозможно, — негромко произнесла Неферата, напрягла волю и с удовлетворением услышала, как в ответ сердце князя заколотилось быстрее. — И вы знаете это не хуже, чем я. — Она изучающе всмотрелась в его лицо, слегка наклонив золотую маску. — Вы умный человек, принц Ксиан. И прагматичный, иначе вы ни за что не согласились бы приехать сюда. Поэтому не исключено, что существует способ выплатить долг Ламии другой валютой, не золотом.

Принц Ксиан слегка нахмурился и поколебался немного, прежде чем ответить царице.

— И что вы можете предложить? — спросил он на беглом неехарском.

Царица сделала еще шаг и положила руку ему на грудь, прямо на то место, где шея соединялась с ключицей. Она ощущала, как сладко пульсирует кровь прямо под кожей принца. Губы ее приоткрылись, задев кончики острых как бритва клыков.

— Вам, о принц, — прошептала она, — я предлагаю дар вечной жизни.

Глаза Ксиана широко распахнулись. Она чувствовала его внутреннюю борьбу, чувствовала, как рассудок борется с соблазнительной силой ее воли. Он желал не поверить ей, выполнить волю отца и захлопнуть ловушку, в которую попала Ламия, но сердце его отказывалось повиноваться.

На гладком лбу принца появилась небольшая морщинка.

— Как это? — слабым голосом спросил он.

Неферата подняла крохотную керамическую бутылочку. Внутри находилась единственная капля ее крови.

— Возьмите это, — сказала она. — Вернитесь в свой городской дом, а когда солнце сядет, выпейте. Тогда и поймете.

Двигаясь как во сне, принц протянул руку и взял бутылочку. Энергия, заключенная в ней, таяла намного быстрее, чем от эликсира Нагаша, но мощь была в сотни раз выше. Неферата уже испытала ее на членах тайной клики и осталась очень довольна результатом.

— Возвращайтесь ко мне завтра, — продолжала она, — и мы более подробно обсудим наше соглашение.

Ксиан крепко стиснул бутылочку. Сердце умоляло его повиноваться, но сознание все еще пыталось сопротивляться.

— Я… я не могу не выполнить волю Императора, — возразил он.

— Разве воля Императора не изменится, когда он услышит об этом? — спросила Неферата, легонько постучав по бутылочке лакированным ногтем. — Или, обладая таким могуществом, сын не восстанет, чтобы заменить отца и самому стать Императором?

— Я… — начал принц. На лице его отразилось беспокойство, но он медленно кивнул. — Я подумаю.

Неферата улыбнулась.

— Так идите, — произнесла она, — но никому не говорите, о чем мы беседовали. — Ее взгляд переместился на женщину, стоявшую в тени князя, и, подчиняясь внезапному порыву, царица добавила: — А она пока останется здесь как залог вашего благоразумного поведения.

Ксиан повернулся и посмотрел на женщину так, словно только что вспомнил о ее существовании.

— Она? — переспросил он, явно удивленный просьбой царицы. — Она для меня ничего не значит.

Неферата заметила, что женщина слегка напряглась.

— Значит, она останется здесь ради моего удовольствия, — холодно произнесла царица. — Благодарю за ваш дар. А теперь идите, ваши слуги вас ждут.

Ксиан повернулся к ней, словно собравшись возразить, но заглянул Неферате в глаза, и всю его решимость как рукой сняло. Он неуклюже, неуверенно поклонился и, двигаясь как в тумане, вышел из зала.

Царица задумчиво посмотрела на женщину. Ее тонкие плечи легонько дрожали, но она упорно продолжала смотреть в пол. Неферата нахмурилась, протянула руку, прикоснулась пальцем к ее подбородку и мягко заставила ее поднять голову. Они какое-то время смотрели друг на друга, спрятав истинные чувства за масками.

— Как тебя зовут? — спросила Неферата. Женщина слегка нахмурилась. Царица вздохнула. Естественно, она не разговаривает по-неехарски. — Убайд! — резко окликнула Неферата. — Проводи ее в Женский дворец и проследи, чтобы ее там удобно устроили.

Убайд торопливо подошел к женщине. Последние события сломали когда-то гордого великого визиря; он склонился перед волей царицы, съежившись, как побитый пес. Убайд смотрел на Неферату широко распахнутыми испуганными глазами, а руки его дрожали, как у паралитика. Молча взяв женщину за руку, он повел ее к выходу из зала.