Нагаш непобежденный

В непроторенных пространствах Пустых Земель время утратило всякое значение. Нагаш больше не отмечал течение дней, целиком погрузившись в попытки открыть секрет могущества минерала и оттачивая ритуалы в надежде укротить его силу. Первый ритуал он провел, стремясь создать резонанс между камнем и источником его происхождения.

Поначалу результаты его очень разочаровали. Со временем, по мере того как он лучше стал разбираться в свойствах минерала, эксперименты просто обескураживали его. И дело не в том, что возникавший резонанс не мог указать ему четкого направления — он указывал множество направлений одновременно, в том числе прямо вверх и прямо вниз. Следуя по бесчисленным путям, которые открыл ему ритуал, Нагаш много раз пересек Пустые Земли вдоль и поперек. Время от времени он находил кусочки камня, иной раз зарытые глубоко в землю, но темная гора ближе так и не стала. Спустя какое-то время он начал думать, что ненадежная энергия камня каким-то образом умышленно уводит его в сторону.

Но как-то ночью Нагаш увидел вспышку зеленого света, дугой пересекающую звездное небо, и еще один кусочек головоломки встал на место.

Чем бы ни был абн-и-хат, он определенно не принадлежал этому миру — во всяком случае, не той части мира, которую Нагаш знал и понимал. Чародей отметил, куда опустилась дуга зеленого света, как солдат, следящий за полетом стрелы, и начал долгий и тяжелый путь к месту, куда упал камень. В конце концов он добрался до неглубокого кратера в земле. Обломков зеленого камня он нигде не нашел, зато заметил вокруг множество следов, словно оставленных большой крысой. Твари добрались до кратера на несколько часов раньше, чем он. Нагаш попытался пойти по следу, но на твердой каменистой земле быстро потерял его. И тогда он исполнился решимости убивать крысоподобных тварей, где бы ни наткнулся на них, — ему стало очевидно, что они жаждут получить камень не меньше, чем он сам.

Как следует обдумав все, что он узнал, Нагаш пришел к выводу — если он на таком расстоянии сумел обнаружить силу, исходящую от горы, в ней должно быть гораздо больше абн-и-хат, чем ему удавалось увидеть до сих пор, но его хаотическая энергия очень усложняет магическое гадание, а то и делает его вовсе невозможным. Так что он решил отказаться от ритуала и довериться собственной интуиции, направившись на восток, через предгорья и горные хребты, открыв все чувства для концентрации магических сил.

Прежде всего его привлекло подернутое дымкой свечение на северо-востоке — слабое зеленоватое свечение, очерчивающее кривую линию горных пиков, настолько слабое, что его едва можно было различить на бледном фоне утреннего неба. Нагаш уже давно зашел за предгорья и сейчас пересекал первые из Хрупких Пиков, а ощущение силы словно смещало направление, как шальной горный ветер.

Как и все остальное в Пустых Землях, свечение, казалось, находилось в каких-то нескольких милях впереди, но потребовалось почти две недели, чтобы добраться до последних расположенных перед ним горных пиков, и там Нагаш обнаружил, что смотрит сверху вниз на широкое темное море. Ночь еще не сгустилась, и свечение, виденное им во все предыдущие ночи, еще толком не проявилось, поэтому он видел далеко в этом ясном горном воздухе. Вдоль юго-восточного берега моря под лунным светом неприветливо поблескивали болота, а вдоль побережья на севере и северо-западе широким полумесяцем трепетали сигнальные огни.

Все это Нагаша не интересовало. На востоке вплотную к берегу мрачного моря подступали темные склоны горы, взывавшей к нему более сотни лет. Она была больше и куда внушительней, чем окружавшие ее обломанные пики. Завитки пара просачивались из трещин на ее склонах и зеленовато светились в темноте. На многие мили возвышалась над горизонтом гора, припав к краю моря, как дракон из варварских мифов.

Глядя на гору, Нагаш вдруг понял, что до этого мига ни разу не видел ее собственными глазами. Тень могущества, скрытого в ней, каким-то образом отпечаталась перед его внутренним взором. Он понял, почему она всегда словно пряталась, ускользала от него, как он ни пытался достичь ее. Все это время он преследовал фантом, призрак настоящей горы, и эта мысль одновременно заинтриговала и обеспокоила его.

Нагаш предполагал, что внутри горы спрятаны дюжины, даже десятки дюжин камней. Но как они все собрались в одном месте? Его взгляд переместился на скопление сторожевых огней, окаймлявших северное побережье. Возможно, это те самые крысоподобные твари. Они подбирают камни быстрее, чем он. Значит, они нуждаются в них так же остро, как он.

Ему бы следовало узнать больше, прежде чем приступить к делу. Тайны горы будут принадлежать ему, что бы ни случилось. Он призовет всю силу до последней капли, чтобы снова завоевать Неехару и наказать тех, кто посмел ему сопротивляться. И если твари-крысы встанут у него на пути, он разберется и с ними.

Нагашу потребовалась почти вся ночь, чтобы спуститься по дальнему склону горы и добраться до болот. В предрассветные часы, когда ночь холоднее всего, толстый покров светящегося тумана укутывал болота и берега моря. Туман клубился и перемещался по поверхности воды, хотя не было никакого ветра. Мистический свет создавал иллюзию фигур с неясными очертаниями, скачущих и бешено вертящихся среди тумана.

Болота оказались более плотными и более предательскими, чем Нагаш предполагал. Он брел по вонючей, грязной, покрытой пеной воде, в некоторых местах доходившей ему до середины бедер. Вода оказалась неприятно теплой, а там, где она касалась кожи, Нагаш ощущал слабое прикосновение колдовской энергии. Некромант обдумывал, что означают завитки пара, извивающиеся, как змеи, по склонам далекой горы. Если внутри скрыто так много пылающего камня, что он оскверняет даже море, то месть Нагаша миру живых будет поистине страшной.

Он петлял между кочками, поросшими густой желтой болотной травой, и между чахлыми низкорослыми деревьями, прислушиваясь к тому, как плещутся существа, охотившиеся в тумане. Слабый ветерок доносил странные завывания и пронзительные вопли. Один раз он заметил пару желтых, слабо светящихся глаз, пристально наблюдавших за ним из теней слева от тропинки. Но болотные твари остерегались и избегали его, как и все прочие живые существа. Он несколько раз слышал, как что-то громадное поднимается из тумана прямо перед ним и с грохотом падает обратно в воду при его приближении. Когда солнце все же поднялось над горизонтом, некромант заполз в грязную нору между толстыми корнями почти мертвого дерева и стал дожидаться ночи.

Шум плещущей воды и голоса вырвали его из медитации много часов спустя. Уже стало темно, хотя луна еще висела в небе совсем низко. Он подполз к выходу из норы, образованной корнями, и увидел пляшущую на воде желтую дымку фонарей.

Голоса походили на человеческие, только напряженные и гортанные. Разговаривали по меньшей мере двое, возможно трое, окликая друг друга на варварском наречии, не похожем ни на что слышанное Нагашем раньше. Трудно было определить, как далеко они находились, — звуки отражались эхом от поверхности воды и окружающих деревьев.

Нагаш осторожно выбрался из своего укрытия, низко опустив голову, и начал искать источник шума. Плеск воды не ослабевал, перемежаясь ворчанием и приглушенными ударами. Звуки исходили из-за покрытых мхом деревьев, стоявших на расстоянии нескольких дюжин ярдов от него. Между искривленными стволами просачивался свет фонарей, безумно мелькая, когда мимо источника света проходили отдельные фигуры.

Некромант сохранил при себе два больших бронзовых кинжала, снятых им с трупов крысоподобных тварей много лет назад. Он вытащил один из-за кожаного ремня и, прячась в тени деревьев, подобрался ближе.

Сквозь завесу висящего мха Нагаш разглядел довольно широкую полосу воды сразу за кочкой, на которой он стоял. В каких-нибудь десяти ярдах от него низкая лодка с плоским дном подплыла вплотную к небольшому, поросшему деревьями пригорку. Четверо мужчин в круге света, отбрасываемого установленным на носу фонарем, пытались вытянуть из воды бьющееся тело, похожее на огромную рыбу с усами. Двое стояли по пояс в грязной воде, обхватив рыбину за чешуйчатые бока, и пытались затолкать ее в лодку. Третий, в лодке, старался схватить рыбину за плоскую зубастую голову, а четвертый лупил ее короткой толстой дубинкой. С того места, где находился Нагаш, было трудно понять, кто в этой схватке побеждает.