Страница 4 из 13
Император по-прежнему существует, но отныне не принимает участия в управлении страной.
В 1192 г. император вынужден был назначить Ёритомо сэйи тайсёгуном — «великим полководцем, покорителем варваров». В прежние времена этим почетным титулом уже награждали особо отличившихся полководцев. Но сейчас, присвоенный Ёритомо, этот титул приобретал совершенно новое значение. Отныне сегун становился самым могущественным человеком в стране: наивысшим по рангу самураем и главным министром в одном лице. Он один принимал решения — императору оставалось соглашаться с ним, в противном случае ему пришлось бы «добровольно» отречься от престола.
Чтобы придать вес своим политическим начинаниям, Ёритомо создал в Камакуре новый орган управления империей — военное управление сёгуната, именовавшееся полевой ставкой (бакуфу). Во главе бакуфу, которое состояло из двух палат — административной и судебной, стоял сам сёгун.
Отдельно существовало специальное Самурайское управление. Как и сегун, большинство его министров и их помощников были самураями. Благодаря этому дух самурайского сословия проник во все сферы общественной жизни.
Опытный полководец, Ёритомо знал, что недостаточно лишь раздавать приказания — они должны беспрекословно выполняться. Для этого на все важные посты в провинциях — губернаторов, судей, управляющих государственными землями и т. д. — он назначал людей, снискавших его доверие в войне Гэмпэй. Кроме того, в каждой провинции он учредил две новые должности: военного губернатора (сюго), которому принадлежала военная и политическая власть, и земельного главы (дзито). Дзито предоставлялась полная свобода во всем, что касалось управления в его провинции. Он же обязан был регулярно собирать налоги. Сюго и дзито подчинялись непосредственно бакуфу.
Им надлежало в определенное время появляться в Камакуре и давать обстоятельный отчет о положении дел. Таким образом, сёгун и его министры были прекрасно осведомлены о том, что происходило в стране, и могли, в случае необходимости, своевременно принять решительные меры.
Камакурское государство с его институтами — сёгунатом, бакуфу и военным управлением в провинциях — открыло новую главу в истории Японии. Хотя официально верховная власть в государстве принадлежала императору да и двор его сохранял свое влияние, господствующее положение они утратили. Никогда уже людям светским, то есть придворной знати, не придется больше править судьбами страны — пришел черед военной аристократии, самураев.
Ёритомо Минамото (1147–1199) — основатель государства самураев и первый японский сёгун.
Эта выразительная скульптура из дерева была сделана вскоре после его смерти.
Как развивалось государство самураев до XVI в.?
Военное правительство (бакуфу из Камакуры), учрежденное в 1192 г. Ёритомо Минамото, просуществовало около полутора столетий. В это время военные губернаторы (сюго) становились все более не зависимыми от камакурского сёгуната.
Они превращались в крупных феодалов, сосредоточивая в своих руках землю.
Особенно усилились родовитые дома юго-западных провинций, которые значительно увеличили свои вооруженные силы.
Кроме того, в конце XIII — начале XIV в. Япония вела оживленную торговлю с Китаем и Кореей. Благодаря ей обогащались не только купцы и ремесленники, но и феодалы западных и юго-западных провинций, откуда в основном велась эта торговля. Камакурский сёгунат, не желая мириться с усилением отдельных домов, препятствовал связанной с рынком деятельности феодалов, ремесленно-торгового люда и зажиточного крестьянства.
Это послужило поводом для борьбы с существующим режимом.
Противоречиями между сёгунатом и феодалами решил воспользоваться император Годайго, мечтавший вернуть политическую власть императорскому дому. Он, как это делали и его предшественники, привлек на свою сторону многих недовольных сёгунатом влиятельных феодалов, в том числе юго-западного феодала Такаудзи Асикагу и восточного феодала Ёсидаду Нитту.
Первые попытки разбить войска камакурского сёгуната — в 1324 и 1332 гг. — окончились неудачей. Однако в начале мая 1333 г. Такаудзи Асикага захватил императорскую столицу Киото, а Ёсидада Нитта вторгся в сёгунскую столицу Камакуру.
Оказавшись в безвыходном положении, сёгун вместе со своими 800 сторонниками торжественно совершил самоубийство.
Камакурский сёгунат был низложен. Но теперь победители — Асикага и Нитта — начали борьбу между собой. Первый представлял передовой, экономически развитый западный район, второй — отсталый восточный. Если на западе, где было много заливных рисовых полей и налаженных водных транспортных путей, развивались ремесла и процветала торговля, то на востоке царило запустение, ремесла и торговля еле-еле тлели. Экономическая победа Асикаги была предрешена. Титул сегуна перешел к представителям дома Асикага. Его глава оставил разрушенную Камакуру и вместе со всем бакуфу переехал в императорский Киото.
Благородный воин-самурай Такаудзи Асикага (1305–1358), первый сёгун из дома Асикага, в пышных доспехах.
Как показало время, это было роковой ошибкой. Попав в Киото, новые вожди самураев, не искушенные еще в делах управления, тут же попали в водоворот интриг императорского двора. Но самым страшным было то, что воины, привыкшие к дисциплине и суровой жизни, здесь, в изобиловавшей соблазнами пышной столице, безнадежно погрязли в роскоши и безделье. Чтобы сравняться с кичливой придворной знатью, сёгун и влиятельные самураи стали строить себе великолепные дворцы, окруженные садами, каждый из которых был произведением искусства. Они участвовали в приемах, празднествах и театральных представлениях, содержали дорогих наложниц и… пренебрегали государственными делами.
Последствия не заставили себя долго ждать. Как только сюго, военные губернаторы, которых сёгун прежде держал в строгости, почувствовали, что суровая хватка бакуфу ослабевает, они начали хозяйничать у себя в провинциях по своему усмотрению. Уже в XV в. многие из местных правителей жили как владетельные князья — даймё («великое имя»). Они формировали собственные отряды самураев, с которыми нападали на своих соседей, видя в каждом врага, пока наконец отдельные стычки не переросли в настоящую гражданскую войну, все шире и шире расползавшуюся по стране.
Последнюю фазу этой войны «всех против всех» хроники называют сэнгоку дзидай («эпоха воюющих провинций»). Длилась она с 1478 по 1577 г., то есть целое столетие. Это время, как и Тридцатилетняя война в Европе (1618–1648), было ужасным и для страны, и для ее жителей, но зато пришлось совершенно по вкусу самураям: уж они-то вволю могли предаться ратным утехам.
В пору всеобщего безумия люди совершали прежде немыслимые поступки. Все чаще начальники отрядов самураев восставали против нанявших их даймё, которым недавно клялись в верности, или прогоняли, присваивая себе их владения.
Наступила эпоха потрясения устоев прежней жизни, которую историки называют гэкокудзё («низшие одолевают высших»).
О том, как эта вакханалия измен и кровопролитий сказалась на японском обществе, говорят следующие цифры.
В начале «эпохи воюющих провинций» в Японии было примерно 260 даймё, все они происходили из благородных самурайских родов. К концу их осталось всего какой-нибудь десяток, но появилось около 250 так называемых сэнгоку даймё («князей сражающихся провинций») — мелких, тщеславных провинциальных князьков, часто сомнительного происхождения, которые в смутное время пробивались наверх собственными силами, не брезгуя бесчестными поступками.