Страница 74 из 100
— Ладно, — буркнул он. — Собирайся. Пошли.
Наташка взялась за свой рюкзак, незаметно лежащий у открытой настежь двери.
Ух ты, сказал себе Иван. Так она, оказывается, не просто увязалась за мной. Так она, оказывается, тоже готовилась заранее. Интересно, какая же это зараза сказала ей, что я собираюсь уйти? Может, Мэт меня за нос водит?..
Наташка поймала его взгляд, устремленный на рюкзак, и смущенно улыбнулась.
Ладно, подумал Иван. Не будем устраивать допрос… Видно, не надеется Зрячий Мэт на свои часы, раз шпионку решил ко мне приставить… Лихо же он меня провел! Воистину начнешь верить, что он всемогущ.
Он взгромоздил на плечи сумку, повесил на шею лайтинг и вышел из сарая.
Утро было прекрасное, низкое солнце просвечивало на востоке сквозь деревья, легкий ветерок шумел в кронах. Вот только птиц совершенно не было слышно, лишь вдалеке колотил по дереву дятел. Словно подавал кому-то сигнал…
— Не отставай, — сказал Иван и, не оборачиваясь, двинулся на юг, где должна была протекать река. — По лесу ходить опасно, мало ли чего может случиться…
— А что с нами должно случиться? — проговорила Наташка. Иван махнул рукой. Ну что с ней еще разговаривать!
Они прошли через лесную деревню. Нигде не было ни души, шалаши и избушки стояли пустые, и лишь запахи кострищ говорили о том, что еще совсем недавно здесь были люди. У шалашей валялись немудреные пожитки лесовиков, и прямо на тропинке, которую пересекли Иван с Наташкой, лежала самодельная детская кукла. Кажется, бегство было неожиданным и поспешным, словно лесные люди чего-то смертельно испугались.
Река действительно оказалась совсем недалеко — какая-нибудь четверть мили от деревни. Это было приятное открытие. Но еще более приятным было то, что они обнаружили самый настоящий проселок, идущий параллельно берегу реки. Сам проселок совершенно не зарос: видимо, почву в былые времена обработали какой-то гадостью. Зато деревья по его краям размахнулись настолько, что их кроны закрывали небо, и получался этакий коридор в чаще леса. Откуда он вел, Иван не знал, да это было и неважно, а вот окончанием его могло быть только одно место, и это лучшее, что можно придумать. Иван свернул на проселок и двинулся по нему легким, упругим шагом. Наташка топала следом, пыхтя под тяжестью своего рюкзака.
Пусть попотеет, подумал Иван. В другой раз умнее будет.
Так прошли около часа. Дорога практически не петляла. Судя по всему, механизм, который ее когда-то прокладывал, не обращал никакого внимания на вековые деревья, стоящие на трассе. Иван попробовал его себе представить: этакий мастодонт, прущий к заданной цели, подминающий под себя кусты, ломающий, как спички, толстые стволы, не интересующийся ничем, кроме финиша. Как я…
И тут он замер как вкопанный. Впереди от реки поднимались четыре волка. Они неторопливо вышли на дорогу и солидно, по-хозяйски уселись, с интересом глядя на гостей. Иван оглянулся. Наташка пыхтела метрах в пятидесяти сзади, обеими руками опираясь на палку, которую он выломал ей через четверть часа ходьбы. Тоже мне, путешественница…
Иван снова посмотрел на волков. Ему показалось, что интерес волков к пришельцам не носит гастрономического характера. Но тут волки понюхали воздух, приподнялись и пошли по направлению к Ивану.
— Стоите, — вслух сказал Иван.
Волки на мгновенье остановились, снова понюхали воздух и уверенно двинулись навстречу. Иван понял, что до рукопожатий дело вряд ли дойдет.
Это вы зря, подумал он. Этого бы вам лучше не делать… А впрочем, ладно. Приятного аппетита!
Он взялся за лайтинг и перевел предохранитель на непрерывный луч. Сзади что-то пискнула Наташка, но Иван не расслышал: он аккуратно ловил в прицел левого, самого матерого волка.
Лес вдруг неуловимо изменился. В воздухе повисли страх и враждебность. С истошными криками пронеслись между стволами деревьев десятки только что распевавших во все горло птиц. Шерсть на волках встала дыбом, они повернули и, поджав хвосты, устремились в чащу, натыкаясь друг на друга. Справа и сзади затрещало, словно там ломилось сквозь заросли стадо слонов. Иван покрылся холодным потом и застыл на месте, судорожно сжимая рукоятку лайтинга и остервенело крутя головой.
И все исчезло. Все снова стало по-старому, только Иван почувствовал, что вокруг не осталось ни одного живого существа, кроме него и Наташки. Лишь шумели, трясясь от страха, растения. Все, что могло бежать, сбежало. Все, что могло лететь, улетело. Все, что могло ползти, уползло. В панике. Сломя голову. Не разбирая дороги.
Подошла Наташка и остановилась рядом, все так же опираясь на палку и с любопытством глядя на него. Иван шумно перевел дыхание.
— Интересный лес, — сказал он. — Паникуют, как во время пожара.
— Это они тебя испугались, — сказала Наташка. — Еще чуть-чуть, и ты сжег бы тут все.
Она сказала это таким тоном, что Иван покрутил пальцем около виска, повернулся и двинулся дальше.
А лесные жители тоже меня испугались, подумал он. Удрали, не попрощавшись. Вчера у них таких планов не было и в помине… Может, тоже пожар был? Божий…
Он оглянулся. Наташка топала следом, улыбаясь каким-то своим мыслям. Волосы ее растрепались, щеки были тронуты легким румянцем, и неожиданно для себя Иван подумал, что Наташка, пожалуй, очень привлекательная девчонка и жаль, что они какие-то там родственники.
— Все в порядке, — сказала Наташка, подмигнув Ивану. Ишь ты, успокаивает, подумал Иван.
Через полчаса ходьбы у лесного коридора исчезла крыша, а еще через пять минут проселок вывел их на большую круглую поляну. Иван подошел к высокому столбу, стоящему у обочины. На столбе красовался огромный щит с надписью на английском: «Стой! Назад!» и ниже — «Территория принадлежит министерству обороны».
— Что это? — спросила Наташка. Иван гордо посмотрел на нее.
— Это то, что нам надо! — сказал он и снял с шеи Ключ.
— Ты обратил внимание? — сказала Наташка. — Как похоже на наш дом!
Иван кивнул. Действительно, вполне можно подумать, что идешь по коридорам родного Приюта, так все было похоже: те же приборы на стенах, те же мгновенно герметизирующиеся двери, те же «спящие» светильники, разгорающиеся при появлении человека. Только таблички на дверях были совсем другие. Чередой тянулись всякие «операторские», «комнаты связи» и «комнаты охраны», «энергетические», «аккумуляторные» и ничего не говорящие «помещения №…».
— Чего же тут удивительного? — сказал Иван. — Построено одними руками.
— А ты знаешь, куда идти? — спросила Наташка. — А то все эти помещения и за сутки не обойдешь…
— Знаю, — буркнул Иван.
— Ты стал такой целеустремленный, — сказала Наташка. — Не то что в лесу. Там ты был какой-то растерянный…
Иван густо покраснел. Станешь растерянным!.. В быки-производители затянули…
— Никак не могу понять, — пробормотал он. — Почему сбежали лесные люди? Кто мог их так напугать?
Наташка всплеснула руками. Она заметно повеселела после того, как, спустившись под землю, они смогли, наконец, освободить от груза плечи.
— Глупый, — ласково сказала она. — Чего же тут понимать?.. Это была я.
— Что значит — ты? — сказал Иван. — Ты их напугала?
— Да.
Иван захохотал. Ай да девчонка, ай да молодец!.. Не соскучишься с ней! Чем вот только она их напугала? Разве что глазищами своими зелеными…
Наташка смотрела на него с недоумением, а он хохотал все громче и громче, взахлеб, словно все переживания последних суток стремились выйти из него с этим смехом.
Наташка нахмурилась, и смех застрял у Ивана в горле.
Из-за дверей, из приборов и светильников, прямо из броневых щитов на стенах поползло что-то непонятное, черное и тяжелое, десятками щупальцев заструилось над полом. Иван застыл на месте, а это черное неторопливо приблизилось, обвилось спиралью вокруг ног и стало расти, набухать, увеличиваться, и встала перед глазами черная пустота, и сердце вдруг заспотыкалось, и стало ясно, что спастись можно только бегством, но не было сил, чтобы оторвать от пола приросшие к нему сапоги. И тут же все исчезло. Иван с трудом перевел дух и судорожным движением отер со лба холодный пот.