Слепцы

Что это?

Я слышу какой-то… Звук. Не могу дать ему название, но одно ясно: в этот раз я не брежу. Там, внизу, кто-то или что-то есть. А это что такое? Свет? Точно, свет! Очень, очень далеко отсюда. Свет слабый, едва заметная искорка. Но она не гаснет. Горит ровно.

Спрятаться, затаиться? Или двинуться навстречу свету?

Колебание было кратким.

– Свет лучше, чем тьма. Вставай и вперед.

С огромным трудом поднимаюсь на ноги. Позвоночник распрямляется так медленно и неохотно, как будто он задеревенел. Ничего, мелочи жизни.

Смело вперед!

К свету.

Глава 2

Люди

Сладкое, волшебное, ни с чем не сравнимое блаженство – видеть, что я не одинок, что даже в этом странном, мрачном месте обитают живые существа, такие же, как я. И что у них есть свет.

– Почему ты решил, что там именно люди? – всплывает в голове неприятный вопрос, но я отмахиваюсь от него.

Кто еще мог зажечь этот свет? Только люди, больше некому.

Дрожь волнами пробегает по телу. Мышцы подрагивают от волнения. Крупные капли пота скользят по лбу, по спине. Волосы встают дыбом. Нет, я не боюсь! Я не боюсь, не боюсь… Вот так. Не боюсь.

С каждым шагом ощущаю, как по телу разливается приятное, бодрящее тепло.

Одного лишь я боюсь: что слабая искорка, манящая меня к себе, погаснет, и я снова окажусь во мраке. Один. Но пока свет горит. Бум надеяться, что и не погаснет.

Туннель, до этого почти все время круто спускавшийся вниз, стал ровным и прямым. Нос чешется, хочется чихнуть. Никак не могу привыкнуть к запаху сырости и плесени. А вот промозглого, влажного холода, который еще недавно пробирал до костей, больше не ощущается. Наверное, рядом есть источник тепла. И свет становится все ярче и ярче.

– Еще немного, и я у цели. Еще немного. Еще немного.

Р-р-р! Мои ноги словно бы живут своей жизнью. Мозг твердо решил добраться до источника света, а вот тело приходится уговаривать. Особенно сильно протестуют ноги.

– Ну, давайте, родимые. За маму. Шаг. За папу. Шаг. Если они у меня, конечно, есть. За дядю. За тетю. За бра…

Добрался.

Туннель, начавший казаться бесконечным, кончился. Низкие своды резко раздались в стороны.

Я вижу перед собой просторный зал. Ну как, просторный… В сравнении с туннелем. Стены и потолок покрыты узорами. Тут и там в стены вмонтированы изящные украшения, на которых, присмотревшись, я различаю силуэты каких-то рогатых существ. Маленькие, словно бы игрушечные рельсы почти на одной высоте с низкой, узкой платформой. Какая-то ниша в стене. Наверное, ход в соседнее помещение. Надо будет проверить. Туннель с другой стороны помещения продолжается. Туда уводят рельсы; там снова клубится чернильный сумрак…

Только люди могли построить все это. Правда, их самих тут нет. Зато есть светильник. Вот он, стоит посреди зала, воткнутый в пол. Очень странная штука. Длинный, сужающийся кверху предмет, излучающий неровное, пульсирующее сияние. Я медленно приближаюсь, внимательно разглядывая светильник.

Что за чудо? Одна искорка отделяется от общей массы. Но не падает, а начинает выписывать странные пируэты в воздухе.

– Так он… Живой?! – произношу я вслух.

Светильник, словно бы испуганный звуком моего голоса, вспыхивает ярче. В помещении сразу становится светлее. И теперь я вижу детали, до этого прятавшиеся в полумраке.

Стены, потолок станции, пол, пути – вообще все кругом покрывают смазанные, потемневшие от времени пятна. Странные какие-то «узоры». Очень уж это похоже на…

В дальнем конце станции я вижу груду костей. Десятки, сотни костей. Звери, что ли? Рыбы? Нет… Человеческие. Конечности, ребра, черепа. Раздробленные, изуродованные… Ни одной целой косточки.

И тут я понимаю, что это за рисунки на стенах, на потолке, на полу. Это кровь. Кровь! Кровь, куда ни посмотри. Она везде! Везде! Везде!

В смутных тенях, что трепещут в углах, я вижу тени тех ужасов, что когда-то творились тут. Перекошенные, изуродованные тела. Кривые руки, тянущиеся в тщетной мольбе о пощаде.

– Господи Иисусе!!!

В панике кидаюсь я туда, где зияет в стене правильной формы отверстие. Все равно, куда бежать. Лишь бы подальше. Лишь бы спастись от этого кошмара.

Бежать! Бежать!

Но не успеваю сделать и пары шагов, как навстречу из дверного проема появляется рослая человеческая фигура. Настоящий великан. Могучий, широкоплечий. Выше меня на голову. Вышел из непроницаемого мрака так стремительно, точно возник прямо из воздуха. В руке гигант сжимает длинный, заостренный на конце предмет.

Я отскакиваю назад, вжимаюсь в стену и с ужасом смотрю, как со всех сторон появляются новые и новые люди.

Попался.

Из-за спины великана возникает сначала один вооруженный человек, потом второй. Еще два темных силуэта с копьями вырываются из туннеля. Невероятно! Как я мог не заметить, что они идут за мной?! Как могли они двигаться так тихо, что ничем не выдали своего присутствия?! Лишь секунду спустя я понимаю, что это другой туннель.

Слабый повод для радости.

Я попался.

Они стоят полукругом. Пять темных силуэтов. Хозяева этого места. Хозяева и стражи.

Появившиеся из мрака люди чуть не разорвали меня в клочья.

С рычанием, брызжа пеной от ярости, двинулись они в бой. Великан насилу остановил их. Пощадил? Или придумывает участь пострашнее?..

Они крепкие, коренастые. Их тела прикрывают густые черные волосы; мускулистые торсы облачены в грубые куртки и юбки, сшитые из звериных шкур. Здоровые ребята… Сразу видно: бойцы. Правда, один, крайний справа, вроде бы чуть слабее товарищей. Если попытаться повалить его на пол… Нет. Их слишком много.

Отставить панику, Бум. Думай. Тут не кулаками, тут головой работать надо. Головой. Боднуть, например, великана в грудь. Хорошо так, макушкой… Нет, тоже не годится.

Минута идет за минутой. Никто не издает ни звука. Живая свеча тоже горит беззвучно. Игра в «гляделки» становится невыносимой.

Сейчас в самом деле бодну.

Наконец великан, держащий свечу, делает шаг вперед. Очень странный человек. Голова у него какая-то… Прямоугольная. Как будто ее сплющило сверху и с боков. Смерив меня цепким, проницательным взглядом, дикарь произносит всего два слова:

– Кто ты?

В первый момент я слегка расслабляюсь. Даже ощущаю радость, что мне задали такой простой вопрос. Но, уже открыв рот, чтобы ответить, понимаю, что говорить нечего.

Что говорить? Что говорить?! «Я не помню своего имени, я не знаю, кто я и откуда»? Назваться Бумом? Чего доброго, за сумасшедшего примут.

Но отвечать не приходится. Человек, стоящий справа от вождя – а я уже не сомневаюсь, что именно этот гигант тут главный, – рычит:

– Чё тянуть?! Смерть ублюдку!

Страшный человек. Они все, судя по глазам, готовы разорвать меня на части, но этот… Этот в воображении уже, наверное, расчленил меня и схарчил.

И остальные поддерживают:

– Смерть миротворцу!

Мать моя женщина, ну и взгляды,! В них такая ненависть, такая злоба… Что я сделал им? Что?!

– Молчать, Алекс. Мы не имеем права на ошибку, – обрывает их вожак. Вроде бы тихо говорит. Не повышая голоса. Но люди мигом замолкают. Кроме Алекса.

– Вот именно! – кричит мой главный доброжелатель. – Сначала завалим гада. А потом разберемся. Если чё, извинимся, гы-ы!

– Разве вождь племени уже ты, а, Лёшенька? – тихо спрашивает великан.

Алекс бледнеет.

– А вот за «Лёшеньку» ты мне еще ответишь, вождь…

Этот спор отвлекает внимание от меня. Все взгляды сосредоточились на перекошенной от злости физиономии Алекса и холодном, будто высеченном из камня, лице вождя.

Сейчас или никогда.

– Сейчас!

Со всей силы толкаю самого слабого на вид врага, кидаюсь к груде человеческих скелетов, выхватываю увесистую кость и отскакиваю к стене.

– Минус один, – шепчу я, оглядывая поле боя.

Удар получился великолепный. Тот человек, которого я толкнул, лежит без движения. Осталось четверо. Я ожидал, что дикари сразу скопом кинутся в атаку. Но они поступают иначе: рассыпались по залу и теперь медленно, осторожно приближаются. Шаг – остановка. Шаг – остановка.