Страница 60 из 104
В эту версию, тиражируемую американцами, и значительную роль «шпиона-миротворца» можно было бы поверить, если не знать реальное положение дел и военно-политическую ситуацию, сложившуюся ка тот момент вокруг Острова свободы.
Первого января 1959 года Кубинская революция под руководством Фиделя Кастро свергла проамериканский режим Фульхенсио Батисты. Вскоре Соединенные Штаты поняли, что потеряли на Кубе почти все свои владения, а это половина всей сахарной промышленности и 85 процентов собственности в других ведущих отраслях экономики своего бывшего сырьевого придатка.
Терпеть социалистическую революцию всего в 90 милях от своего юго-восточного побережья Соединенные Штаты не могли по определению. В марте 1960 года президент Эйзенхауэр одобрил проект операции ЦРУ по боевой подготовке кубинских эмигрантов, настроенных против Кастро. Готовилась их заброска па родину, где они должны спровоцировать массовые контрреволюционные выступления. После этого планировалось доставить на остров марионеточных руководителей эмигрантского движения, которые провозгласят себя правительством «Свободной Кубы». В проведении подобных акций ничего нового для американцев нет. Незадолго до этого с успехом завершились операции ЦРУ в Иране и Гватемале, где с помощью США были свергнуты неугодные лидеры.
Уже 15 апреля 1961 года восемь бомбардировщиков В-26 с кубинскими опознавательными знаками и американскими пилотами нанесли бомбовые удары но трем аэродромам Кубы. Еще через день —17 апреля — под прикрытием американской авиации и флота началось вторжение па остров в районе Плайя-Хирон вооруженных наемников. В состав специально сформированных десантных сил под названием «Бригада 2506» вошли четыре пехотных, танковый и воздушно-десантные батальоны, дивизион тяжелой артиллерии и спецподразделения — в общей сложности порядка 1500 человек. Бойцы Повстанческой армии Кубы и отряды милиции разгромили интервентов всего за 72 часа. Из 1350 высадившихся на берег бухты Кочинос десантников 1173 оказались в плену, остальные, в том числе десять сотрудников ЦРУ, были уничтожены. Следствием этого фиаско стала отставка директора Центрального разведывательного управления Аллена У. Даллеса, которая произошла через несколько месяцев.
После провала операции начинается разработка строго секретного плана диверсионно-подрывных действий под кодовым названием «Монгуз». Его цель — физическое уничтожение кубинского лидера Фиделя Кастро, свержение народного правительства и смена курса. В ноябре 1961 года план одобрил президент Кеннеди. Однако его реализация провалилась, и вскоре он был свернут.
Очередной шаг Пентагона — подготовка вторжения на остров собственными вооруженными силами. Для этого в Карибском море проводятся маневры «Лантифебекс 1—62» и «Юпитер Спринт». Усиливается гарнизон военно-морской базы США на Кубе Гуантанамо, на континенте начинается призыв в армию 150 тысяч резервистов.
Советский Союз, естественно, не мог оставаться безучастным сторонним наблюдателем гибели дружественного государства. Но организовать оборону Кубы обычными вооружениями не представлялось возможным в силу ее удаленности. Надежным средством сдерживания нависшей угрозы со стороны США могли стать только советские ракеты с ядерными боеголовками. Базирование столь грозного оружия в непосредственной близости от США—территории главного противника—было обусловлено еще и тем, что дислоцированные в Турции американские ракеты «Юпитер» могли поразить основные цели в Советском Союзе всего через десять минут после пуска. Нашим межконтинентальным ракетам требовалось 25—30 минут; чтобы долететь до американской территории. Размещение советских ракет на Кубе в определенной степени нивелировало этот дисбаланс.
Конечно, вряд ли Хрущев планировал начинать ядерную войну с Америкой. И дело не в том, что соотношение по ядерным ракетам было один к семнадцати в пользу США. Просто тех 300 советских и 5000 американских ядерных зарядов хватило бы для катастрофы вселенского масштаба. Поэтому советские ракеты, дислоцированные на Острове свобода, должны были стать мощным сдерживающим фактором, гарантирующим безопасность Кубы. В конечном счете, обе противоборствующие стороны — и СССР и США — пришли к выводу, что лучший способ решения конфликта — это не ядерная война, а мирное урегулирование проблемы. И роль шпиона в этой ситуации не стоит преувеличивать, или даже вовсе упоминать о ней.
Недавно в Интернете и СМИ появились мнения о том, что супершпион Пеньковский был агентом влияния. Объективный и непредвзятый анализ ситуации тех лет, в том числе и Карибского кризиса, не позволяет считать «Янга» агентом влияния хотя бы по той простой причине, что он не имел возможности оказывать реальное воздействие на ход каких-либо политических, военных или оперативных событий. Но то, что он являлся особо ценным источником важнейшей секретной информации, не вызывает никакого сомнения. Именно полученные от Пеньковского материалы заставили НАТО пересмотреть свою стратегию в отношении СССР и стран социалистического лагеря. К этому шагу военачальников Североатлантического альянса подтолкнула полученная от «крота» из ГРУ информация о ракетных базах на территории Советского Союза, в частности, дислокации крупного ракетного комплекса на Новой Земле. От шпиона поступили сведения о взрыве новой советской боеголовки в 16 килотонн, которую донесла до цели ракета Р-12, радиус действия которой составлял две с половиной тысячи километров. К серийному производству готовилась новая ракета Р-14 с радиусом действия уже четыре с половиной тысячи километров. Сотрудники ЦРУ и СИС получали статистические данные о личном составе ракетных войск, боевой подготовке ракетчиков, производстве вооружения, резервах и складах боеприпасов. Предатель даже смог добыть некоторые чертежи разрабатываемых систем вооружения.
Кураторов Пеньковского интересовала и более прозаическая информация. Тог же Винн утверждает, что получал от находящегося у него на связи агента даже обобщенные сведения по сельскохозяйственному производству на всей территории СССР. Действительно, в то время статистические материалы о полученных урожаях, поголовье скота, стратегических продуктовых запасах на особый период и тому подобные материалы не подлежали публикации, но представляли большой интерес для разведок стран потенциального противника СССР. И хотя Пеньковский был далек от этой сферы экономики, он мог получать такие сведения от своих высокопоставленных друзей, в числе которых были кандидаты в члены ЦК партии, присутствовавшие на совещаниях, где обсуждались вопросы сельского хозяйства. Это же касалось и оборонной промышленности, и высокотехнологичных отраслей народного хозяйства.
Удивительно, но с подачи американцев, некоторые шезующие российские демократы начала 90-х годов пытаются представить предателя чуть ли не идейным борцом с советским режимом. «Полный бред, граничащий с идиотизмом»,—считают вес мои собеседники, так или иначе причастные к расследованию дела «Янга». Политрук батареи во время финской войны, заместитель начальника политотдела по комсомольской работе Московского артиллерийского училища, старший инструктор по комсомольской работе политуправления Московского военного округа, заслуженный боевой офицер — Олег Пеньковский полностью разделял коммунистические идеи. Прибавьте к этому два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского, орден Отечественной войны 1-й степени, орден Красной Звезды и восемь медалей. В годы Великой Отечественной войны эти награды получить было ох как непросто, и вряд ли у кого повернется язык сказать, что их мог заслужить, в том числе и ценой собственной пролитой крови, убежденный противник существовавшего режима.
Конечно, Олег Пеньковский мог критически относиться к отдельным недостаткам советской системы, но не настолько, чтобы пойти на предательство. Просто со временем верх над идеологическими убеждениями взяли карьеризм, непомерное самомнение, высокомерие, меркантилизм, тщеславие, обиды и уязвленное самолюбие. Они и стали тем мотивом, который толкнул боевого офицера на сотрудничество с иностранными спецслужбами.