Любопытство наказуемо

Добирались мы очень долго. Улицы оказались запружены другими средствами передвижения; затем Симмс и возница никак не могли договориться о плате. На вокзале мы с трудом нашли нужную платформу: пути оказались пронумерованы не по порядку. Вокзал строился частями, и платформы добавлялись по мере надобности; никто не пытался навести порядок в нумерации. Не только мы с Симмсом метались туда-сюда, все больше волнуясь и досадуя. Когда же наконец нашли наш поезд, все места в единственном купе для дам оказались заняты. Вот почему мне пришлось путешествовать в обществе господина в цилиндре, накрытом платком, и еще двух попутчиков: джентльмена, похожего на священника, который сразу углубился в какую-то религиозную книгу, и пожилой дамы, которая быстро и ловко плела кружево. Хорошо еще, что к нам больше никто не пожелал подсесть: мои юбки с кринолином и юбки пожилой леди заняли все оставшееся место.

Я устроилась на удобном сиденье, постаралась выбросить из головы все недавние споры и стала думать о будущем. Вскоре я достала из сумочки письмо с указаниями, как добраться до конечного пункта — дома под названием «Прибрежный». Я развернула письмо и начала перечитывать его, и тут сидевший напротив меня господин снял свой укутанный платком цилиндр и, не убирая платка, поставил цилиндр себе на колени. Затем он нагнулся вперед и деликатно кашлянул, привлекая к себе мое внимание.

— Простите, что обращаюсь к вам, хотя мы незнакомы, — сказал он с интонацией, которая обличала в нем человека образованного. В сочетании с серьезной, внушающей доверие внешностью его уверенный и властный голос наводил на мысль о том, что мой попутчик — либо врач, либо юрист. Кроме того, судя по его гардеробу, он обладал весьма выгодной практикой. — Не имею ли я чести путешествовать с мисс Элизабет Мартин?

Глава 2

Элизабет Мартин

Должно быть, вид у меня сделался ошеломленный. Во всяком случае, я сидела точно громом пораженная и, наверное, даже приоткрыла рот. Не сразу я опомнилась и ответила:

— Совершенно верно. Но мне очень хотелось бы понять, откуда вы знаете, что я — это я.

— Сейчас объясню. — Джентльмен указал на письмо, которое я держала в руке. — Вот, смотрите… — Порывшись в кармане сюртука, он извлек оттуда письмо, очень похожее на мое; во всяком случае, почерк был тот же. — Ваше письмо, как и мое, написано мисс Роуч из «Прибрежного». Мы с вами направляемся в одно и то же место. Мисс Роуч рассказывала мне о вас. Насколько я понимаю, вы собираетесь поступить на место компаньонки к племяннице мисс Роуч. Но по выражению вашего лица я вижу, что обо мне она вас не предупредила. Пожалуйста, позвольте мне представиться. Моя фамилия Лефевр, доктор Мариус Лефевр.

— Значит, вы все-таки медик! — не подумав, ляпнула я и поспешила добавить: — Мой отец тоже был врачом в нашем родном городке.

— Вот как? — улыбнулся доктор Лефевр.

— Ему приходилось выполнять и обязанности полицейского врача, — добавила я.

— В самом деле? — Доктор Лефевр ненадолго задумался и сказал: — Рад, что мы познакомились еще до приезда на место. У нас есть возможность кое-что обсудить до того, как мы доберемся до «Прибрежного». Хотя сейчас, очевидно, не самое подходящее время. — Он покосился на священника и даму, которая плела кружево.

Слова доктора меня встревожили. Что нам обсуждать? К сожалению, я не могла немедленно потребовать от него объяснить, что он имеет в виду. Может быть, я напрасно удивляюсь? Почему бы ему не знать, зачем я еду в Нью-Форест? Раз уж мисс Роуч взяла на себя труд рассказать ему обо мне, она наверняка также дала понять, почему возникла необходимость в моих услугах. Но почему она не рассказала о докторе мне? Очень досадно, но… с другой стороны, может быть, ничего странного тут нет. Положение компаньонки довольно неопределенное; по рангу она чуть выше гувернантки, но не является «членом семьи». Так что мне придется привыкать к странностям. Возможно, мисс Роуч просто не сочла нужным сообщить мне, что я буду не единственной, кто приедет в «Прибрежный». Ее дела меня не касаются.

Минут пять Лефевр сидел молча. Когда я постепенно успокоилась, он снова обратился ко мне:

— Мисс Мартин, доводилось ли вам раньше бывать в тех краях? Вы знакомы с Гемпширом? — Говоря, он не сводил взгляда с пейзажей, мелькающих за окном.

— Нет, доктор Лефевр. Моя родина — Дербишир; мне еще не доводилось забираться южнее Лондона.

— Вам должно там понравиться. Климат в тех местах умеренный; как правило, довольно тепло. После постройки вокзала Ватерлоо путешествие для жителей Лондона значительно упростилось. Жаль, что платформы не пронумерованы должным образом! Но прежний вокзал в районе Найн-Элмс был совсем несуразным. До него было так далеко добираться! Ватерлоо оказался настоящим благом. Но когда мы достигнем конечной станции… К сожалению, в Саутгемптоне все устроено немного иначе. Мисс Роуч в своем письме, несомненно, объяснила вам, что она рекомендует по прибытии?

— Она написала, что у них сломался экипаж, — ответила я. — Поэтому меня не встретят в Саутгемптоне. На другой берег придется переправляться на пароме. Он отправляется из порта и прибывает в Хайт. Там меня… точнее, нас с вами… будут ждать. Во всяком случае, пешком идти не придется. Правда, я не знаю, на чем мы поедем от Хайта и сколько понадобится времени, чтобы добраться до «Прибрежного».

— Поверьте мне, ехать придется довольно долго, а дороги там проселочные, так что, на чем бы мы ни путешествовали, трясти будет сильно, — довольно сурово ответил Лефевр и посмотрел на меня в упор. — Итак, вы из Дербишира? Далеко же вы забрались от дома!

Мне стало неловко.

— Мой отец умер, — объяснила я, — и пришлось как-то устраиваться.

Доктор поднял руку в замшевой перчатке:

— Мисс Мартин, простите, если мои слова вас оскорбили. Я не хотел вас обидеть, а хотел лишь сказать, что в наши дни, благодаря развитию железнодорожного транспорта, все мы путешествуем по стране с легкостью и с такой скоростью, о какой наши предки и не мечтали. Взять, к примеру, моего деда. Каждый год он отправлялся в Бат, на воды. Ездил в собственной карете, и на дорогу у него уходило целых три дня! Теперь, вооружившись справочником «Брадшо», мы вполне в состоянии за такой срок объехать полстраны. Правда, дед в пути делал много остановок: навещал знакомых, закусывал, давал отдых лошадям и так далее. Кроме того, он путешествовал медленно и по другим причинам. Так, он возил свое постельное белье, чтобы его не покусали блохи на постоялых дворах. Посуда у него тоже была своя — он не доверял судомойкам в трактирах. Он брал с собой изрядный запас хорошего чая, флакон с бальзамом и флягу с хорошим виски, чтобы всесторонне скрасить себе путь… Вижу, вы улыбаетесь, мисс Мартин!

Взгляд доктора смягчился; мне даже показалось, что у него в глазах заплясали веселые огоньки.

— Прошу прощения, — сказала я.

— Не за что. Мне и хотелось немного вас развеселить. По-моему, вам не дают покоя какие-то неприятные мысли. Не забывайте о том, что я врач и обязан облегчать страдания!

Последние слова были произнесены серьезно, хотя веселые искорки в глазах не исчезли.

Я невольно подумала: может быть, доктор собирается скрасить долгий путь легким флиртом? По-моему, так же считала дама с кружевами. Она то и дело заинтересованно косилась в нашу сторону. Джентльмен с молитвенником не обращал на нас никакого внимания. Но, может быть, у моего спутника просто необычное чувство юмора. Я не знала, какое объяснение более справедливо.

Наверное, доктор Лефевр догадался, какие мысли появились в моей голове. Он доброжелательно улыбнулся и вежливо кивнул даме в углу. Та начала плести кружево с такой скоростью, что коклюшки, казалось, просто летают. Лефевр отвернулся и стал смотреть в окно.

«А может быть, он просто мне мстит? — подумала я. — Я пристально разглядывала его, когда поезд тронулся в путь, и теперь он решил отплатить мне той же монетой. По-моему, наш разговор его забавляет».