Страница 18 из 32
В Малороссии говорят, что русалки являются с великого тыждыня (Страстного четверга), как только покроются луга весенней водою, распустятся вербы и зазеленеют деревья и поля, и живут на земле до глубокой осени. Их представляют обнаженными прелестнейшими девушками и молодыми женщинами с полными вздымающимися грудями и страстными глазами, станом гибким и ловким, с руками круглыми, ногами маленькими, лицом не всегда румяным, но по большей части бледным и тоскливым; волосы на голове волнистые, густые и длинные до пядей, но зеленые, как трава. Выходя на берег, они расчесывают и плетут свои косы; при виде незнакомого бросаются в воду. Там плещутся, играют и заманивают их к себе. Кто попадается им в руки, того защекочивают до смерти.
В Украине и Малороссии господствует еще поверье, что дети, умершие без крещения, превращаются в мавок, малок и гречух, сопутников русалок; что злые духи мучат этих младенцев, которые освобождаются от их власти только на зеленые святки. В течение семи лет души их летают по воздуху и просят жалобно, чтобы их окрестили. Кто услышит плачевный их голос, тот должен произнести: «Крещаю тебя, Иван да Марья, во имя Отца и Сына и Св. Духа». После этих слов они возносятся на небо [65]. Некоторые из суеверов утверждают, что им случалось видеть мавок в воде вместе с русалками.
Олицетворение водяных существ между славянами происходит оттого, что они поклонялись рекам, например Бугу, Днепру, Двине, Дунаю, Дону и т. п. У славян были даже особые названия женских водяных существ, как-то: Девонии, Дзеванны и Даны, и должно думать, что это суть имена рек Дуная, Двины и Дона. Доселе в обрядных песнях звучат окончательные слова дан, дунай, вздунай, дон, Дон Иванович и другие.
Во всех языческих религиях вода была предметом обожания, и ее освящали таинственными молитвами. Последователи учения Зороастра признавали ее после света чистейшей жизненной силой и потому совершали омовения при торжественных обрядах. Индейцы и египтяне почитали воду за начало жизненное и оказывали ей божеские возлияния. Египтяне разумели еще под именем воды саму Изиду, и у них сосуд с холодной водою выражал воскресение Озириса. Греки приписывали воде воскресающую силу и по воде отгадывали будущее. У них родилась из воды Афродита, всеобщая любовь, а сама вода была осуществляема ими женою солнца. Брачное сочетание воды с солнцем есть первообраз любви с всеоживляющей вселенной. Таким образом, вода, всегда живительная и целительная, была часто превращаема то в деву обворожительную, то в жену всеоживляющего солнца. В Богемии и Польше долго почитали воду под именем девонии и дзеванны, а у прибалтийских славян под именем девы, и ее храм находился в Девин-граде, который переименован немцами в Магдебург [66]. В Лужицах сохранилось поверье, что в лунные ночи бегает девона с собаками по лесу и пугает зверей [67], а у нас бегают русалки по лесу, рощам и траве или плещутся в реках и озерах: тогда мавки часто разделяют удовольствия и забавы русалок. В некоторых местах доныне сохранился обычай, что в русальную неделю развешивают по деревьям полотно, которое будто бы мавки и русалки берут себе на рубашки. Иные суеверы раскладывают еще горячий хлеб по окнам, думая, что паром его бывают сыты русалки.
Сохранилось еще поверье, что в дни русальные не должно бросать скорлупу от выеденных яиц, а надобно раскрошить на мелкие части, потому что если скорлупа попадет в воду, то русалки состроят из нее кораблик и будут плавать назло людям. Если же кто выбросит на двор скорлупу, потом накопится в ней вода и напьется сорока, то на того нападет лихоманка. Смысл этого поверья, конечно, состоит в одной острастке: чтобы выбрасываемые скорлупы не приучали собак таскать яйца и не поваживали бы домашнюю птицу разбивать свои яйца и выпивать их.
Между малороссийскими поселенцами Саратовской губернии переиначены поверья о русалках. Там думают, что они безобразные: косматые, горбатые, с большим брюхом и острыми когтями, длинной гривою и железным крючком, коим они ловят проходящих. Бегают по садам и лесам, ища себе добычи; ныряют в водах, и если кто станет купаться на Троицу, не прочитав молитвы, того русалка непременно утащит на дно. Если кто пойдет в сад или лес без пучка полыни, то он погибнет, потому что русалки вдруг спросят его: «Шо у тебе в руках: чи полынь, чи петрушка?» Он должен отвечать: «Полынь». Русалка побежит мимо и скажет: «Ховайся пид тын» (прячься под плетень). Если ответить: «Петрушка», то она скажет: «Ах! моя душка». С этим словом начнет щекотать его, пока не повалится пена из его рта.
По убеждению поселян Олонецкой губернии в их озерах находятся подводные царства русалок, которые при закате солнца плещутся, играют в воде, выходят на берег и расчесывают свои длинные мокрые волосы. Русалки, по словам рассказчиков, походят на обыкновенных женщин с тою только отменою, что волосы у них на голове зеленые. Добродушные верят произносимым против них колдовствам и заговорам; верят в существование лесовиков, водяных и домовых, называя их хозяин, он, другая половина, дедушка. Иные думают, что ежели кто пожелает видеть домового, стоит только в светлый праздник между заутренею и обеднею отправиться с зажженною свечою в хлев; там, в каком-нибудь углу, будет непременно стоять он лицом к стене. Чтобы вызвать лесовика, надобно нарубить молоденьких березок и верхушками сложить в середину; потом снять с себя крест и, став посреди этих березок, крикнуть: «Дедушка!» Он тотчас явится. Другие рассказывают, что им случалось встречать в лесу нечистого, который весь мохнатый, с зелеными волосами на голове и с такой же бородой. Нечистым духам приписывают многие страсти людей: иные из них картежники и проигрывают между собою всю рыбу, даже с озером и рекою, а другие большие пьяницы: взяв ведро, выпивают из него водку одним залпом [68].
В народе употребляются предохранительные травы от нападения и щекотания русалок: это — полынь и заря, которые так сильно на них действуют, что довольно им бросить эти травы в глаза — и они тотчас разбегутся.
Греческие телонии и прекрасные женщины имеют сходство с мавками. Телонии суть дети, умершие без крещения; они выходят из преисподних жилищ и живут в утренних парах. Мать слышит голос своего дитяти в шуме южного ветра и для успокоения тени курит ладан перед иконою Божьей Матери, которую украшает белыми ризами. В продолжение сорока дней после Воскресения Христова души телонии носятся над лугами в виде радужных бабочек, пчел и других разноцветных и красивых насекомых; они питаются соком цветов [69]. Прекрасные женщины живут в дремучих лесах, на душистых полянах и в селениях; иногда посещают шумные города, собираются при источниках и забавляются плясками; отдыхают в тени густых дерев, похищают хорошеньких детей, юношей и девиц или наделяют их сокровищами [70]. Греческие поверья, во многом сходные с русалками и мавками, имеют в своем основании те же ручьи, озера, источники, дремучие леса и рощи: различаются только местностью.
В днепровской России утверждают поселяне, что огни, которые светятся ночью на могилах, насыпных курганах, в рощах, лесах и на полях, разводятся днепровскими русалками для того, чтобы заманить к себе людей и потом, схватив их, бросить в Днепр [71] [72]
65
Есть предание, что один юноша, скитаясь долго на чужой стороне, влюбился в черноокую красавицу и потом женился на ней. Спустя несколько времени он узнал, что это была родная его сестра. Любя друг друга нежно и не желая никогда расстаться, они превратились в цветок «Иван-да-Марья», называемый еще брат с сестрою. В синий цвет превратился брат, а в желтый сестра. Иван-да-Марья известен у травоведов под именем viola tricolor, фиалка трехцветная.
66
Magdenburg или Madchenburg. — Cranz. «Histor. Ecclesiast.», с. 4.
67
Grim. «Deutsch. Mytholog.», с. 706.
68
Дашков «Опис. Олонецкой губерн.», помещ. в «Журн. Мин. Внут. Дел» за 1841 г., № 12, с. 433–434.
69
«Вест. Евр.», 1827 г., № 7 и 8.
70
Снегирев «Русск. простонар. праздн. и суевер, обр.», выпуск IV, с. 4.
71
«Одесский альм.», 1831 г.
72
Они между народом изображаются страшными, и ими пугают детей, как киевскими ведьмами. Накануне Троицына дня русалки, по мнению малороссиян, бегают по полям, засеянным хлебом, и хлопают в ладоши, приговаривая: «Бух, бух! соломенный дух. Мене мати породила, некрещену положила».