Страница 5 из 74
Ныне введено между ними церковное бракосочетание, после которого они уже не нарушают брака.
Великий князь Владимир, будучи язычником, имел многих жен и сверх того содержал 300 наложниц (коих Нестор называет водимыми). Он имел в Вышгороде близ Диева 100 и в селе Берестове 200. Это доказывает, что у нас до введения христианской веры было терпимо многоженство и что совершение браков не было в общем обыкновении. Нестор говорит: Имяху бо обычаи свои, и закон отец своих и предания. Это значит, что еще в его время, в половине XI века, соблюдали обычаи предков язычников; но оскорбитель целомудренной жены наказывался как убийца[17].
Древние богемцы не знали браков; у них все женщины были общими женами. Венды, кроме одной жены, держали по несколько наложниц. Все они поступали со своими женами, как с приобретенною добычею. На них возлагали тяжкие домашние работы, и они спали не на постели, а на голой земле, посему матери равнодушно умерщвляли родившихся дочерей, чтобы они не терпели подобно им.
Древние писатели хвалят целомудрие южных славянок. Не одни жены, но и мужья строго соблюдали супружескую верность. Мужья, требуя доказательств девственной непорочности, оставались ей всегда верными. Славянки не переживали мужей, и добровольно сжигались с ними на костре. Вдова живая бесчестила семейство. Но при всем этом жены находились в рабстве: они не смели ни в чем противоречить мужу, ни жаловаться, и думали, что супруга должна служить мужу и на том свете.
Прелюбодеяние наказывалось жестоко. У польских славян отдавали виновному на выбор: сделаться евнухом или умереть[18]. По уставу о церковных судах, который несправедливо приписан в. к. Ярославу, половины XI века, но вероятно сочиненный в XIV веке, предоставлено епископам исключительное право судить: оскорбление невинности и уголовные дела, и за всякое преступление определена денежная плат[19].
Около того же самого времени вошли в обыкновение письменные свидетельства, которые давались духовными на совершение бракосочетания и назывались венечными памятями. Собираемые за них деньги обращались в епископский доход. Петр I повелел (указ. 1709 г. янв. 25.), обратить этот сбор на больницы.
Игры между селениями заменяли свадебные обряды. Откуда же произошло название свадьбы? Толкуют различно. Иные думают, что свадьба, сходствующая с латинским словом свода (Svada), богиня веселий у римлян, обратилась в значение нашей свадьбы[20]; другие производят от глагола сводить, соединять, основываясь на том, что брак есть 'соединение двух лиц; другие производят от святости, утверждаясь на том, что славяне свито чтили брак; другие от свата — свидетеля свадебного сговора; но свадьба произошла от древнего слова свататься, означавшего прежде сговариваться, соглашаться[21]. В подтверждение последнего мы видели примеры между некоторыми славянскими племенами в том, что жених уводил девицу и с нею совещашесь — следовательно, брак тогда означал сговаривание и согласие. Выражение же «играть свадьбу» произошло от употребления игр и забав во время свадебного веселия.
В одной нашей летописи употреблено слово каша вместе свадьбы. Когда Александр Невский женился (в 1239 г.) в городе Торопце, то он праздновал здесь кашу, потом по возвращении в Новгород другую — т. е. давал здесь свадебный стол[22]. В некоторых местах Малороссии хранился еще обычай, что молодой после первой ночи разбивал палкой на дворе горшок каши, а дружко добивал его. Это означало торжество супруга над невинностью молодой. Будучи в Германии, я видел, что свахи били горшки или склянки на дороге не только пред окнами молодых, но ходя по улицам — знаменуя сим, что завтра или через несколько дней будет свадьба и веселье молодого.
Радость также выражала у нас свадебное веселье и свадьбу — и это значение было самое древнее; оно встречается в XII веке. Как ныне, так и прежде, радость сопровождалась песнями.
Отшельник Иаков, современник Нестора, жаловался митрополиту Иоанну, что свадьбы между простым народом совершаются без благословения и что только венчаются одни бояре и князья. Митрополит Иоанн, наименованный современниками пророком Христа (жив. в конце XI века), осуждал тогдашнее обыкновение великих князей, выдававших дочерей за государей латинской веры; налагал эпитимию на тех, которые вступали в брак с правнучатами или женились без венчания; отлучал от Церкви священников, благословивших союз мужа с третьего женою, и установил духовное покаяние для преступников благонравия и целомудрия. Из послания в. к. Владимира Мономаха к князю Олегу (в XII в.) видно, что свадьбы сопровождались песнями.
Митрополит Фотий, живший в XV веке, наказывал трехлетнею эпитимьею мужа и жену, вступивших в брак без благословения церковного, и потом дозволял сочетаться им церковным обрядом; велел венчать после обедни, но не в полдень, а вечером и в полночь. Позволял третий брак молодым людям, не имевшим детей, и с условием не ходить в церковь пять лет и не давать в течение этого времени причастия; пившим до обеда воспрещал давать хлеба Св. Богородицы и преследовал лихих баб с узлами ворожбою, приговорами и зельем[23]. Из «Стоглава» видно (гл. 15), что в половине XVI века во время свадебного веселия играли глумотворцы, органники, смехотворцы, гусельники и пели бесовские песни. Когда ехали венчаться, тогда священник ожидал их со крестом, и пред ним скакали со всеми бесовскими играми. Не мудрено после этого, что свадебные забавы именовались духовенством бесовскими. Даже невинные увеселения: хороводы и рождественские забавы, сопровождаемые гаданием, переряживанием, колядованием и проч., именовались ими же сатанинскими и чревобеснованием.
Священникам и причетникам запрещалось по церковным правилам участвовать на брачных играх.
Многие обыкновения, употребляемые поныне в простонародии с некоторыми изменениями, принадлежат глубокой древности. По истории нашей известно, что княжеских невест привозили в великокняжеские палаты и потом совершали обручение в храме. Однако иногда женихи ездили для сговора к невестам и давали записи, по коим назначали день сочетанию и самому обряду; определяли платеж за неустойку, соразмерно с приданым невесты. Если за нею было 1000 руб., то за неустойку платилось столько же. Это обыкновение господствовало долгое время между боярами и князьями. Иногда женихи делали сговор, не видя невесты, отчего происходили несогласия с обеих сторон; потому что приводили к венцу не тех невест, за коих сватались. Сей обычай и записи продолжались до времен Петра I, который указом 1701 года постановил, что если бы жениху не понравилась невеста или она была бы не та, за которую он сватался, то, хотя бы она была в церкви, он может отказаться от нее. Родители же не должны принуждать ни детей, ни слуг своих к бракосочетанию без собственного их согласия.
Родители, опекуны и помещики обязаны были присягою или подтвердить письмом, под страхом суда Божьего, что они не принуждают ко вступлению в брак (указ. 1724 г. января 5). Но это постановление не ограничивало родительского влияния на участь детей, и детям не давалось права поступать без советов, согласия и благословения их. Дети всегда должны помнить: благословение бо отчее утверждает домы чад, клятва же материя искореняет до основания[24]. Проклят бесчестяй отца своего, или матерь свою; и рекут вси людие: буди![25].
17
Кар. «И. Г. Р.», т. 3, с. 218 и 219, примеч. 274. Gebhardi «Fortsetz der Allgem. Weltgesch. Neuen Zeit», ч. 33, с. 226 и 227, изд. 1789 г.
18
«Нестор, по Кенигсб. сп.», с. 12; Кар. «И. Г. Р.», т. 1, с. 61 и 64, пр. 136 и 137.
19
Если кто уводил девушку или изнасильничал ее и она была из знатного боярского рода, то ей платилось за бесчестие 5 гривен золота, и епископу тоже; из незнатных бояр одну гривну золота, столько же и епископу; из добрых людей 5 грив, серебра. За развод боярыни без ее вины платилось жене за бесчестие 5 грив, золота, столько же и епископу; из почетных граждан 3 рубля, и епископу тоже. Кто похитил девушку, а другой стал бы поносить ее бесчестной, то с уведшего взималось 4 грив, серебра. Если муж имел связь незаконную с другой женой, тогда он отдавался суду епископскому, а князь наказывал виновного смертью. Если муж вступал в брак с другой женою или девушкой, не разведясь с первою своею женою, то по суду епископскому муж должен был жить с первой, а вторую выкупали ее родственники от церковного наказания. Мужу не дозволялось разводиться со своей женою, если бы она страдала недугами, слепотою или продолжительной болезнью, и наоборот, по тем же причинам жена не могла просить развода. Если кум имел связь незаконную со своею кумою, то на них налагалась эпитимья, а епископу платилась гривна золота. Кто грешил с сестрою, тот с нею подвергался эпитимьи, а епископу платилось 100 грив, серебра. Брак в близком родстве разводился, а в пользу епископа вносили 80 грив. Кто жил с двумя женами, тот должен развестись с последней и жить с первой; но если бы он обходился с нею дурно, то его присуждали к смерти. Кто произвольно разводился с женою, то с него взимали в доход епископа 12 грив. Если свекор грешил со снохою или черницею, то с него 100 грив.; с двумя сестрами 30 грив., с. мачехою 40 грив.; два брата с одной женою 100 грив. Если дочь или сын вступали в брак по принуждению родителей, то последних отдавали суду епископскому. Ежели кто жену из знатных бояр поносил бесчестным именем, то ей платилось 5 грив, золота, столько же и епископу; кто же бесчестил жену княжескую, того казнили. За поношение жен из знатных бояр платилось им по 3 грив, золота, из горожан 3 грив, серебра, а из простых одна гривна серебра. Ясли чернец или черница, поп или попадья или проскурница (пекущая просвиры) согрешат с кем-либо, то их отдавали на суд епископу без участия мирян или власти светской.
В летописи Несторовой и «Русской правде» достоинство гривны обозначается ценностью металла, но <так> как самая древняя гривна равнялась весом фунту своего металла, а впоследствии полфунту, то можно приблизительно определить достоинство гривны по весу настоящего металла так: фунт золота равен 350 р. сер., а фунт серебра 30 р. сер. В XI веке гривна серебряная весила полфунта серебра, поэтому нынешних серебряных рублей полагать можно десять. В XVI веке рубль в. к. Василия Иоанновича содержал в себе около пяти нынешних серебряных рублей (Основательное изложение о гривне см.: Кар. «Ист. госуд. рос.», т. I, прим. 298 и т. II, прим. 79, изд. 1818 г.).
Устав Ярослава положен и писан самими духовными, но действие его имело силу до XVII века. Владимиров устав (конца X века), равно подложный и сочиненный не позже XIII века, отдает на суд духовенству между многими делами распри и неверность супругов и т. д. — Мелеции «De Russor. relig. et ritib.», ed. 1581 г., говорит между прочим о прелюбодеянии: «pro adulterio non cbmputant, si vir habens uxorem, cum solita concuberit, excepte uxore alterius. Eos quoque, quod publice pecant, ex communicatione perseqvuntur, quod eorum lingua obscha vocant».
<«…за прелюбодеяние не считают, если женатый мужчина переспит с одинокой женщиной, исключая чужую жену. Тех же, что замечены в атом согрешении, отлучают от причастия, называемого на их языке «общение» >.— См. еще Гваньина in tractatu de Sarmatiae, пом. inter scriptores rerum Moscovitarum <в трактате о Сарматии, помещен, среди описателей дел Московских>, с. 154.
20
Снегир. «Русск. прост, празд. и пр.». Вып. I, с. 60.
21
Кар. «И. Г. Р.», т. 1, пр. 136.
22
«Воскрес, лет.», т. II, с. 206 под годом 6747 (1239 г.)
23
Кар. «И. Г. Р.», т. 5, ст. 239–240, в послан, росс, митрополитов, хранящ. в Синод, библ. № 164.
24
Сираха Премудр, гл. III, ст. 9.
25
Кн. 5 Моисея, «Второзак.», гл. 27, ст. 16.