Страница 56 из 154
– Перераспределительный пункт номер 1 закрыт! Приказ Консула. Всех граждан отвести за периметр пункта.
ГО-шники, ошеломленные столь неожиданным распоряжением, да еще и от высшего начальства, замерли в нерешительности. Но, тем не менее, преградили электродубинками бредущим через коридор гражданам проход. Старший офицер ГО сделал шаг вперед:
– Основания приказа, позвольте узнать? – довольно нагло спросил он, не отводя взгляда от офицера СЕ121007.
– Приказу самого Консула не нужны основания. Что с вами, офицер? Вы что, еще и ослепли? Вам приказывает старший по званию! Выполнять! – рявкнул он.
Старший офицер ГО, нехотя повернулся и отдал несколько приказов ГО-шникам.
– Вы, быстро назад! – они начали выгонять из решетчатого коридора граждан, – Пост закрыт! Назад, я сказал!
Придирчиво оглядев эту процедуру, офицер СЕ121007 вновь повернулся к старшему офицеру ГО.
– А с вами, старший офицер, – сказал он, – Я хочу поговорить особо. Потрудитесь препроводить меня в надлежащее помещение.
ГО-шник, удивленно подняв голову, пожал плечами и толкнул небольшую дверь со старой табличкой "Security". Офицер СЕ121007, еще раз убедившись, что на перрон с пометкой "Нова Проспект" никто больше не пройдет, последовал за ним. Они прошли по узкому коридору мимо двери с узким окошечком и остановились перед последней, такой же дверью. Открыв ее, ГО-шник посторонился, пропуская старшего по званию. И закрыл дверь.
– Ну и как это понимать, Купер? – вдруг спросил ГО-шник, повернувшись к офицеру СЕ121007.
– А понимай, как хочешь, – усмехнулся тот, – И не называй меня этим именем! Ты же знаешь, нам больше не нужно это. Эти имена – атавизм. Пережиток старого мира. А старый мир, как известно, был убог и жалок.
ГО-шник, подойдя к большой консоли у стены, пробежался по клавишам. Камера в углу потолка пискнула и втянулась в нишу. ГО-шник потянулся к вакуумным зажимам на своем респираторе и снял его. Отложил в сторону.
– А ты все не меняешься, Купер, – сказал он, – Все так же педантичен, правда?
– Калхун, ты же знаешь, я всегда был сторонником порядка, – и офицер СЕ121007 тоже снял с головы шлем скафандра.
На Калхуна смотрело жесткое, точеное лицо с резким проницательным взглядом. Офицер развалился на испачканном кровью кресле, с иронией представив, как он выглядит со стороны.
– Честно говоря, – сказал Барни, – Я жутко удивился, увидев тебя, Купер. Представителей Элиты Альянса тут не часто встретишь.
– Это так, – сдержанно кивнул офицер СЕ121007, – Мне и самому приятно выбраться сюда из серых стен Цитадели.
– Сколько мы с тобой не виделись? – Барни облокотился на консоль, – Одиннадцать месяцев? Я уже думал, что тебя перевели в другой город.
– Нет, просто я теперь стал проводить много времени наверху… Да я и, кстати говоря, тоже не думал, что ты все еще работаешь здесь. В чем дело, Калхун? С твоими замечательными задатками ты мог бы уже давно подать заявление о переводе в ряды солдат Альянса. А оттуда – открыты все двери наверх.
– Ты же знаешь, я не тщеславен, – улыбнулся Барни, – Мне просто нравится стабильность. Нравится эта комната, этот вокзал. Да и паек тут неплохой!
– Скажи лучше, что тебе просто лень ездить на рейды! – засмеялся СЕ121007.
– Лень, – согласился Калхун, – Я и не скрываю. Ну что, может, поведаешь о цели своего визита?
Офицер Элиты Альянса посмотрел на друга.
– Калхун, ты же понимаешь, что я не гулять сюда пришел. И не зря заговорил о строгом порядке.
– Ясно, – Барни вновь стал серьезным, – Так, значит, да? Что за странный у тебя приказ? Консулу чем-то не угодил наш пункт?
– Калхун, – укоризненно сказал офицер, – Странные вопросы ты задаешь. После того, как через ваш пункт таинственным образом пролез Гордон Фриман, этот вокзал вообще следовало бы прикрыть.
– Консул этого не сделал, и это верное решение, – ухмыльнулся Барни, – Закрыть главный вокзал означало бы признать тяжелое положение в городе.
– Давай без этого фарса! – махнул рукой СЕ121007, – Мы-то с тобой знаем, что город уже на грани всеобщего восстания. Именно поэтому я здесь.
– Что-то случилось в Нова Проспект?
– Да. Калхун, мы с тобой знакомы уже семь лет, и я доверяю тебе как себе. Причины закрытия вашего пункта просты – в Нова Проспект случилась вспышка неповиновения. Уже вторая за последние дни. И опять ее спровоцировали граждане, которых именно вы пропустили через пункт на поезд.
– Да? – новость ошеломила Барни, – Ну а причем здесь наш пункт?
– Не прикидывайся дураком, Калхун! Ты же понимаешь, что после появления Фримана все эти вспышки восстаний приобрели новый характер. И еще – у одного из поднявших бунт нашли пистолет. Табельный пистолет ГО! Ты понимаешь, что это значит?!
– Теперь – да, – Барни в задумчивости прошелся по комнате, – Невесело… Ни, и что Консул хочет с этим делать?
– Он послал меня сюда, чтобы навести хотя бы подобие порядка. Консул приказал мне поговорить с начальством "Гражданской Обороны" города.
– Купер, – сказал Калхун, останавливаясь, – Послушай, а тебе никогда не лезли в голову эти мысли? О том, что он лишь оттягивает неизбежное.
– Ты это сейчас о чем? – напрягся офицер СЕ121007.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Вспышки неповиновения – уже каждодневное явление. Повстанцы основали десятки своих опорных пунктов. Я не хочу сказать, что это правильно. Но… Купер, мне иногда кажется, что к этому все и шло…
– Ты хочешь сказать, что массовое восстание неизбежно? Я и так понимаю это.
– Жаль только, что Консул этого не понимает.
– Консула мы с тобой критиковать не вправе, – отрезал офицер, – Он знает, что делает. Эти люди лишь пытаются разбить лбом стену.
– Понимай меня как хочешь, Купер, – проговорил Калхун, – Но мне кажется, что я понимаю их. Мы отняли у них дом. И они будут драться за него до последнего.
– Калхун, что ты мелешь?! – напрягся СЕ121007, – Альянс не отнимал у них дома. Он построил для них лучший мир, сдвинул человеческое существо с мертвой точки эволюции!..
– Послушай, – оборвал его Барни, – Ты никогда не задумывался, почему я никогда лично не провожу допросы? Никогда не задумывался, почему я пресекаю любой беспредметный допрос, любое беспричинное избиение граждан? Потому что я всегда чтил законы войны. А на войне с пленными принято обращаться с уважением. Уважать сына своей страны за то, что он бился до последнего, а не смешивать его с грязью.
Офицер СЕ121007 резко встал и тоже прошелся по комнате.
– Закон войны состоит в другом, – наконец остановился он, – Победитель получает всё. Да, наши меры жестки, но эти меры – необходимы! Ты сидишь тут и рассуждаешь, а в Нова Проспект граждане, вооруженные пистолетами, поднимают бунт! Вот, что бывает, если ослабить хватку!
– А ты никогда не думал, что именно эта "хватка" и провоцирует бунты? – мрачно усмехнулся Барни.
Офицер СЕ121007 пристально посмотрел на Калхуна.
– Ты говоришь опасные вещи, – сказал он, – И хорошо, что тебя сейчас никто не слышит!
– Я все же надеюсь, что Ты меня услышал, – отвернулся Барни, – Просто подумай над этим.
Офицер СЕ121007 одел шлем скафандра и положил руку Калхуну на плечо.
– Отведи меня в управление "Гражданской Обороны"…
…Солоноватый морской воздух сразу же ударил в лицо. Лучи высоко поднявшегося солнца уже припекали довольно ощутимо. Плещущееся справа море было спокойным и серым. Волны не набегали на выжженный солнцем песок, который когда-то был дном этого моря. Одинокие грязные чайки вдалеке носились над водной гладью. А слева были лишь песок и отвесные скалы, поросшие редким сухим лесом на самом верху. Фриман вышел на деревянный помост, укрепленный над пляжем. Было видно, что когда-то весь этот пляж был частью моря, а эти скалы вдалеке – крутым берегом. Этот помост был пирсом, теперь же этот деревянный мост на опорах поднимался над песком, оканчиваясь примерно на высоте трех метров от бывшего дна. Гордон, привыкший сразу оценивать обстановку, в которой оказался, оглянулся назад. За ним было лишь здание цеха и расположенные вдоль "берега" портовые пустые причалы и грузовые контейнеры. Впереди, по левую сторону от пирса, на высоких балках стоял портовый подъемный кран для разгрузки прибывавших сода когда-то кораблей. Теперь этот кран, как и пирс и все остальное стояли на опорах высоко над безжизненным песком, из которого кое-где проглядывали куски скал.