Страница 18 из 19
Известно, что к Колхиде знаменитый «Арго» шел южным путем мимо нынешнего побережья Турции. В ту пору мореходство еще только зарождалось, и все стремились плавать лишь в пределах видимости берега — так легче было ориентироваться да и спасаться в случае непогоды. Для такого плавания существовал даже специальный термин — периплус. После всех своих приключений в Колхиде для своего возвращения аргонавты избрали иной маршрут вдоль берегов Скифии и Тавриды, направляясь к устью реки Истр (это, скорее всего, по мнению историков, нынешний Дунай).
Маршрут выбран был прежде всего для того, чтобы запутать разъяренных колхов, которые кинулись в погоню за похитителями драгоценного руна. Но колхи, разгадав маневр «Арго», также повернули не на юг, а на север. Но и здесь греческие герои обманули своих преследователей! Плывя вдоль Тавриды, они укрылись в одной из бухт, и колхи проследовали мимо, так их и не обнаружив. Так где же могли укрыться обладатели руна, причем укрыться так, чтобы преследователи не смогли их отыскать? Таких бухт на южном побережье Крыма лишь две: Севастопольская и Балаклавская. Балаклавская, закрытая утесами со стороны моря, вообще практически не видна, что же касается Севастопольской, то в лабиринте ее бухт и бухточек маленький одномачтовый «Арго» также мог вполне затеряться. Разумеется, что и это всего лишь версия, но версия, имеющая под собой вполне веские основания, и если она верна, то гераклейская земля укрыла и спасла от неминуемой гибели целую плеяду лучших героев древней Эллады. Может, именно потому культ участников этого плавания полубогов братьев Диоскуров был впоследствии особо почитаем как по всему греческому Черноморью, так и особенно в Херсонесе.
При этом, говоря о посещении таврического побережья аргонавтами, также необходимо знать, что в эпоху аргонавтов Черное море представлялось древним грекам таким же океаном, как Атлантика, причем Атлантика была отделена от Срединного моря Геркулесовыми столбами, то есть Гибралтарским проливом, а Черное море Геллеспонтом, то есть Дарданеллами. А потому греки зачастую называли Черное море Понтом, то есть просто Морем. Естественно, что Колхида, расположенная на удаленном берегу Понта, была для ахейцев самым краем обитаемого мира. Но еще более страшными и неведомыми были для них дикие северные берега Понта — Таврида, где климат был достаточно суровым.
Согласно мифам, именно туда направляются самые великие боги-герои: от терзаемого орлом Прометея и его спасителя Геракла до аргонавтов, избравших северный путь в надежде испугать своих преследователей. Следуя тогдашним рассуждениям греков, простым смертным в тех краях было просто не выжить, особенно в самой скалистой части Тавриды — Гераклее. Там могли совершать подвиги лишь величайшие из героев!
Напрашивается вывод, что, согласно греческой мифологии, земля будущего Севастополя уже изначально существовала не как место обитания простых людей, но как земля пребывания исключительно героев эпоса. Древние греки еще тысячелетия назад предугадали, а может, даже ощутили по каким-то не известным нам признакам необыкновенность этой далекой земли и в своих мифах донесли до нас свою веру в ее великое будущее.
Вот еще новые мифы и новые доказательства возможной правоты нашей формулы о необычности нынешней севастопольской земли. Как оказывается, не миновал ее и первый мореплаватель древности, отважный воин и многохитростный царь Итаки Улисс — Одиссей. Среди ученых ныне бытует несколько версий относительно возможного маршрута путеплавания Одиссея. Часть из них считает, что Одиссей плавал по Средиземному морю, иные, что он ходил к Англии, есть такие, что настаивают: великий греческий путешественник достигал берегов… Америки. Однако большинство ученых все же сходятся на том, что Одиссей имел конечной целью своего плавания богатые добычей города Черноморского побережья.
К слову отметим, что отцом Одиссея был царь Итаки Лаэрт, который в своей молодости совершал плавание с аргонавтами в Колхиду. Может, именно поэтому и маршрут плавания и его цели были не только понятны, но и желанны Одиссею. Сегодня подавляющее большинство исследователей его плавания пришли к выводу, что он посещал окаймляющую Гераклейский полуостров Балаклавскую бухту. Трудно где-либо найти еще одну такую же, столь явно соответствующую описанию бухты в десятой песне гомеровской «Одиссеи»:
На «балаклавской» версии настаивал и такой известный знаток античности, как академик К. М. Бэр. Но Балаклавой эту бухту назовут многим позднее. Древние греки звали ее иначе — Сюмболон-лимне, что означает бухта Символов, бухта Предзнаменований… Есть, впрочем, мнение, что и это название досталось грекам в «наследство» от тех народов, которые жили здесь ранее, может, от тех же этрусков, или от тавров, отражавших на здешних берегах нападения многочисленных пиратов. Для нас небезынтересно и весьма неожиданное упоминание Гомером «многовратного града» на берегу бухты. Значит, существовал большой город тавров? Что это был за город? Имел ли он какое-то отношение к древнему Орсу?
Не меньше вопросов возникает и в связи с наименованием самой бухты. Какие символы и предзнаменования увековечили в названии бухты местные жители? Что необычного и необъяснимого могли увидеть они? Какие предначертания будущих судеб внушала им неповторимая Балаклавская бухта? Может, то было предсказанием нелегкого, но героического будущего их народа, а может, предначертанием особого места в истории великого будущего самой этой земли.
Если принимать версию академика К. М. Бэра о посещении Одиссеем Балаклавы, то сразу же возникает закономерный вопрос: куда же поплыл после столкновения с таврами царь Итаки со своими немногими оставшимися в живых спутниками? Внимательное ознакомление с поэмой сомнений не оставляет — путь последнего корабля уничтоженной таврами флотилии лежал на запад, ведь уже в следующей, одиннадцатой, песне Одиссей совершает проход между Сциллой и Харибдой, то есть форсирует Босфор.
Но в тексте «Одиссеи» значится и другое: последний корабль многохитростного царя Итаки, бежав от лестригонов, буквально в этот или на следующий день зашел в удобную необитаемую бухту. Далее Гомер пишет, что путешественники там двое суток отдыхали, то есть попросту приходили в себя от пережитого.