По Острию

— Крейсер! Тени вывели крейсер!

В самом конце боя Тени выдвинули свой последний козырь — великолепное управление крейсером. Уже через считанные минуты вся наша техника была сожжена, а позиции оставлены. Тени выжигали наших бойцов одного за другим, когда же наш ударный крейсер столкнулся с ним — мастерство все же дало о себе знать. Когда от нашего козыря остался только обугленный кусок, стало ясно, что нужно что то делать. Собравшись на небольшом песочном валуне на окраине карты, мы устроили совет. Бегущий по Лезвию посмотрел на счетчик убийств и коротко проговорил:

— 197–194 в их пользу. Рано мы радовались.

— Да их крейсер вообще невозможно подбить! — возмущенно буркнул Барин.

— Мы тоже на крейсере были, — хмуро кивнул Тамбов. — Они нас под орех разделали.

— Идеи есть? — спросил генерал.

— У крейсера броня 1500 из 2250 процентов осталось, — подсчитал Ворон16. — Попаданий десять с гранатометов хватит, что бы добить. У них четырехместный крейсер, еще два Варана идут рядом. Всего шесть. Если сможем их за один раз убить, то уже хорошо.

— Только как это сделать!? — кисло ухмыльнулся я.

— Тебе лучше знать, — пожала плечами White-Black. — Ты вроде один разок уже такой маневр проделывал. Пан или пропал!

— Кто самый маневренный в команде?

— Я, Бъйода и генерал, — прикинул я.

— Тогда МЕСТЬ СОЛДАТА 2!? — поднял бровь Бегущий по Лезвию.

Сняв всю броню, мы максимально облегчили свой вес и теперь могли развить наибольшую скорость. Вооруженные только многоразовыми гранатометами мы ждали приближения нашего врага. Первым пошел Бегущий по Лезвию, вторым ринулся в бой я, последним козырем был Бъйода. В тумане разбросанных нашими соклановцами гранат мы бежали навстречу вражескому крейсеру, который в сопровождении еще пары боевых единиц рыскал по карте в поисках противника. Я молча несся в тумане, сжимая свое единственное оружие. Где то впереди раздалась целая плеяда выстрелов из всех орудий крейсера, в общей канонаде выстрелов впереди я так и не понял, попал Бегущий по Лезвию по крейсеру или нет. Через пару секунд я выскочил из гигантского тумана из разных цветов гранат и буквально уткнулся в борт горящего крейсера, который с трудом продолжал движение от проклятого облака, окутавшего добрую треть карты. Первый выстрел я ударил по гусенице, следующая граната полетела в боковую башню. Перед смертью я успел подбить еще один Багги, неудачно выскочивший на меня, после чего орудия обугленного крейсера изрешетили моего киборга. Я моментально оказался в комнате ожидания и механически отметил: 198–199.

Как только я повернулся к безмолвно стоящему рядом генералу, что бы спросить, где наш разведчик, как раздался оглушительный взрыв. Счет на табло был 200–204. Мы победили. Сначала я даже не понял, что произошло. Крейсер уже почти отошел на безопасное расстояние от проклятого облака, как из него вынырнул B-Yoda. Отчаянно уклоняясь от выстрелов от молниеносно перепрыгивал с холма на холм, он с диким яростным криком все же успел выстрелить несколько ракет, прежде чем выстрел из строенного бластера на борту крейсера превратил киборга в кусок пепла. С дикими криками мы выскакивали из своих капсул. Мы прошли. Мы победили. Я подскочил к капсуле Бъйоды и громко постучал:

— Красавчик! Вылезай!

Рванув ручку на верху капсулы, я хлопнул разведчика по плечу и громко заорал:

— B-Yoda! Мы победили!

В следующий миг наш разведчик вместо того, что бы выскочить из капсулы, вдруг как то странно сполз на бок. Мы собрались вокруг капсулы, как раздался чей то крик:

— ОПЯТЬ!

Рокировка

Евгений Евгеньевич еще раз пересмотрел повтор и глубоко вздохнул. Только не нервничать. Главное — что мы уже готовы. Все будет так, как скажем мы. И ничего не случится. Несколько раз вдохнув и выдохнув, он снова позвонил по видеосвязи начальнику отдела "Танатос" и коротко проговорил:

— Вы знаете что делать. Ситуацию нужно решать.

— Все будет выполнено.

— Очень хорошо, — кивнул тот и сосредоточенно уставился в экран, где транслировалось происходящее.

До сих пор я смутно помню, что тогда происходило в зале. Сначала я начал трясти нашего разведчика за плечо, потом попытался снять с него шлем. Но потом кто то резко схватил меня за руки и оттащил в сторону, меня моментально скрутили неизвестные и прислонили лицом к стене. Я попытался вырваться, но тот, кто схватил меня, только коротко ударил шокером, после чего бросил:

— Еще раз дернешься. В глаз ударю.

Прежде чем я понял, почему всю нашу команду вдруг скрутили, откуда то сверху раздался голос Президента Империи Войн:

— Уважаемые Телезрители! Команда Бегущие по Острию обвиняется в употреблении и продаже Флекса! Отдел Службы безопасности буквально только что предоставил нам неопровержимые данные о причастности команды к торговле наркотиками. Именно сейчас мы продемонстрируем доказательства.

Словно в тумане я слышал обрывки из нашего диалога в парке. А камера очень даже неплохо снимала. Видно и слышно все. Наши лица, куски нашего разговора, видно как Бегущий достает пакетики, видно как мы прячем их за ближайшим деревом. Была гробовая тишина, среди которой выделялись только жесткие интонации Президента. Я угрюмо уткнулся в стену и ловил отдельные слова: "Безопасность" "Купол" "Нарушение" "Преступники" "Смерть". Рядом со мной заворочался кто то из игроков и охранник коротко ударил его по почкам, после чего прислонил лицом к стене. Я скосил глаза и увидел ошарашено Бегущего по Лезвию. Почему то я смутно помню, как он проговорил одними губами:

— Я не хотел.

Президент еще что то вещал относительно того, что мы являемся примером разложения и деградации. Губим невинные человеческие жизни и так далее, но я уже его не слушал. Я никогда не испытывал такого позора, особенно позора перед любимой женщиной. Я знал, что она на меня смотрит. Быстро извернувшись как змея, я укусил держащего меня охранника за руку и быстро рванул в сторону зрительного зала. Понятия не имею, как сумел проскочить к сцене, но все же мне это удалось. Я подпрыгнул на помост и рванулся дальше, к зрительному залу, где сидела Она. Даже когда трое охранников скрутили меня, я продолжал вырываться. На людях они меня не били, но заворачивали в дугу с такой силой, что у меня аж в глазах потемнело. Последнее, что я успел сделать, перед тем, как меня насильно оттащили к остальным, это прокричать:

— Я НЕ ВИНОВАТ! ЛАНА! Я НЕ ВИНОВАТ!

— …граждане, подлежат немедленной депортации за совершенное преступление, — закончил речь судья. — Депортация за территорию купола должны произвестись немедленно.

— Как, депортация? — заплакал Семик. — За что? Мы ничего не делали.

Никогда не сталкивался с судебной системой. Думал, что это серьезное, но нас судили в какой то маленькой каморке в десяти метрах от первого слоя силового поля. Нас привели сюда сразу же после игры, просто сковали наручниками и бросили на пол какого то грузового транспорта с эмблемой корпорации на боку. Чем дольше все это затягивалось, тем больше я уверялся в том, что это все сон. Это все не по-настоящему. Такого просто не может быть. Похоже, что и остальные не верили, что это происходит действительно с нами.

Я не верил даже, когда под прицелами неизвестных бойцов в черных масках нас подвели к первому слою купола. Один из бойцов махнул рукой и в силовой завесе открылся небольшой проем. Барин повернулся к одному из охранников и только спросил:

— А противогазы? Вы же не выгони…

— Заткнись! — коротко ответил тот и ударил Барина по почкам.

— Не бейте его! — вступился Семик.

— Я тебе сейчас в лицо выстрелю, — только прорычал тот.

Я безучастно повернулся назад и поднял Барина на ноги. В голове пульсировала только одна мысль — это не по-настоящему. Не может такого быть. Я не могу. У меня Лана. Что я буду делать без нее? А как она без меня. Все не так. Так не может быть. И нет этих воинов с черными масками на лицах. Второй слой. Еще несколько шагов. Еще несколько. Вот и третий слой купола. Сейчас он откроется и мы умрем. От отравления. От радиации. Я не знаю, что там именно. Суть одна — смерть.