Оборотный случай

   Он перевязал жутко выглядящую рану чьим-то платком, чудесно оставшимся чистым, и устало уселся на столик около Далона.

   - Велуд! Карио! Вы ничего не хотите нам рассказать? - насупилась тут Ктори, продолжая при этом плакать, но не так сильно, как раньше.

   - А что мне рассказывать? - одновременно пожали плечами эти оба.

   Я вставил:

   - Какого меныра ты молчал, что Винч - котяра, а ты как выжил, меныр тебя подери?!

   Карио деликатно прокашлялся, а Велуд начал отвечать:

   - Я молчал потому, что, вообще-то, не знал, что ваш дружок оборотень! Я его даже не знаю! А вот с Санальдом встречались, - лесник хлопнул по плечу хозяина гостиницы.

   - А выжил ты как? - я устал его поправлять и препираться.

   - Расскажу, когда придем в более позитивное место.

   - Хорошо, - хотелось заорать, что все плохо и я желаю услышать сейчас, но не позволило воспитание. - А ты, Карио, как будешь оправдываться?

   Сердеонец покачал головой, потом сделал скептическое лицо и хитро объяснил:

   - Мне казалось, вы все поняли, вот и не говорил об этом.

   - Ладно же, нужно идти в Веору. Как мы пройдем через ворота? - повышенным голосом сказала Ктори. Карио обнадеживающе улыбнулся и ткнул себя в грудь:

   - Я все устрою!

   - Как думаете, может, сжечь это место? - Далон с омерзением оглядывал результаты побоища.

   Карио, как человек, имеющий больше всех прав на решение, кивнул:

   - Только под таким ливнем много не нагорит. Но хотя бы избавимся от тел... они могут сюда привлечь очень многих обитателей леса, а такое близкое соседство Веоре ни к чему.

   Донести Стяка до города вызвался я. Кто еще, как не парень-оборотень? Да и никому сейчас я бы его не доверил! Взял на руки, накрыл чистой простыней, чтобы не заливало дождем, и вышел к остальным на крыльцо. Последним выходил Карио, перед этим он поджег раскуроченный книжный шкаф и чью-то рубаху.

   И так, под проливным дождем и только с двумя зонтиками, мы поплелись домой, совершенно истощенные. Зонт Стяка подобрал Карио, то есть в результате его получила Ктори, она шла рядом со мной защищала от дождя моего бессознательного друга.

   Ох, эта свежесть дождливого леса! Дождь настолько бурно заливал его, что найти следы или запах сбежавшего вампира не представлялось возможным. Он убежал, и, надеюсь, навсегда, хотя бы из моей жизни.

   "Надейся", - подала голос Совесть.

   Уже почти окончательно стемнело, и единственный положительный момент в том, что небесные хляби соизволили вылить на нас все, что накопили, видимо, за полгода, - это полное сокрытие от моих и кториных глаз луны. Мне с Ктори, да и Винчу, было нетрудно разобрать в темноте окружающую природу, но люди уже немножко путались, и пришлось направлять их. Под ногами все еще хлюпала мешающая идти каша из листьев и прочего, иногда попадались целые ручьи шириной в сажень. Крупные звонкие капли попадали прямо за шиворот, который не защищался зонтом. И повсюду, повсюду шумела вода! Десятки тысяч капель падали на листья, в ручьи, в обычные лужи, оставляли после себя пузыри, которые через миг лопались сами. Под такое легко засыпают романтики.

   Чудом спасшийся от угрозы стать вампиром Стяк лежал у меня на руках неспокойно: стонал и двигал головой и здоровой рукой. Я постарался взяться за него так, чтобы не потревожить рану, и продолжил нести. Как приятно осознавать, что в нем еще теплится жизнь!

   А ведь я все-таки проиграл. Один друг мертв, к тому же стал вампиром и исполнял приказы врага. Другой чуть не погиб и стал бы кровососом, если бы не друг, вернувшийся из мертвых. Это уже положительная новость, но единственная... По нашему состоянию тоже вполне можно сказать, что все мы проиграли: побитые, поцарапанные, уставшие до невозможности.

   "Но ведь больше никто из вас вампиром не стал, повезло!" - успокаивала Совесть. И в чем-то оказалась права, но слушать эти доводы не хотелось.

   Сейчас Стяк пришел в сознание. Велуд, стараясь находиться подальше от Ктори, напоил его такими сильными болеутоляющими отварами, что наш без пяти минут вампир не почувствовал бы, если бы его двинули по голове булавой. Еще лесник дал ему травки, чтобы тот на время смог забыть недавние дни. Так Стяк и сидел, глупенько улыбаясь и смотря на Винча, меня, Ктори. Я даже не знал, слышит ли он что-то или просто существует. Его рану замотали так тщательно, что он даже плечом двигать не мог.

   Закончив с врачеванием, лесник сел в свое место в нашей компании и начал рассказ:

   - Право, я не уверен, что масштаб раздувания вами факта моей жизни - достаточно веская причина, чтобы рассказывать что-нибудь. Если говорить честно, то это того не стоит. Просто-напросто выжил. Тогда, когда мы разошлись, меня обнаружили, но я успел навести мороку и потом скрыться. После почти полного истощения в магическом плане от меня осталась жалкая оболочка, не более! И она едва двигалась. Я подождал, пока уберут уртариновую сетку, и после покинул поселок. Долго там пробыл, восстанавливал силы.

   - А как же смерть? Я почувствовал, как ты умер, - сказал я.

   - Конечно, это не я. Один из ракотлушцев дал дуба. Ну-у-у... Пришел я к городу, проник в него через ворота и привратников, нашел Ктори и присоединился к ней. Хотя искал тебя, Редви.

   - Ах да! - вспомнил Далон, вспомнив про должность при воротах. - Ктори! Тут у нас в списках посетителей появился твой отец!

   Далон ждал бурной реакции и тысяч комплиментов или же ругательств, главное, искренних, но Велуд разрушил все его желания, быстро вставив свое слово:

   - А, да это я был! Сказал случайные титулы и имена... чтобы отвязался привратник. Можешь не волноваться, Ктори.

   Камень в виде нарцисса на головном обруче моего друга потемнел, отражая настроение хозяина.

   Ктори, только напрягшаяся, сейчас наконец расслабилась, хотя после Винча до сих пор оставалась сама не своя. Сейчас оборотень заставила себя натянуто улыбнуться и примирительно кивнуть леснику.

   Она постоянно бросала на Винча взгляды, полные страха и недоверия. Чтобы немного разрядить эту обстановку, я попросил его рассказать историю своего оборотнизма.

   Девушка напряглась до предела и, вероятно, вся превратилась в слух. Но охотник, похоже, не желал со мной делиться такими деликатными вещами:

   - Не расскажу. Все, что тебе надо знать, а я уверен, что ты не догадался - это то, что меня ранил кот-оборотень.

   Я думал, что Ктори сейчас встрепенется, прекратит свою безмолвную слежку, разозлится по-настоящему и силой вытрясет из этого заносчивого котяры правду, но она лишь вздохнула и отвела взгляд.

   Похоже, что-то с Винчем и Ктори не так! Знали они друг друга, что ли? Нет, первая реакция у Ктори вполне нормальная была... Он ее заразил? Нет, абсурд, он же кот, а девушка - волк! Но какая-то связь определенно здесь затаилась...

   Буду следить за ним, вдруг что-то узнаю.

   После неожиданно коротенького рассказика наш круг распался: Велуд присоединился к Карио, пьющему крепкое кареольское с перцем; Винч отправился на крышу, подумать о своем, кошачьем; Далон ушел домой, не попрощавшись ни с кем, а Стяк так и остался сидеть, улыбаясь и глупо покачиваясь в разные стороны. Мы с Ктори направились в свою комнату, чтобы отдохнуть, обсохнуть и обсудить события прошедшего дня. Событий насчитывалось не так уж и мало, да такой мощи, что мы невероятнейше устали и не могли долго держаться на ногах. Сил не осталось ни на что другое, только на разговор.

   Я с глубочайшим наслаждением плюхнулся на кровать, и Ктори поступила так же. Я смотрел на нее, а она - на меня. Мы ничего не говорили, просто смотрели... Не выражая эмоций или тому подобной чепухи. Первым улыбнулся я, после нескольких минут созерцания чистейших и ярких даже во тьме васильковых глаз. Она мягко улыбнулась мне, вся еще мокрая, ноги в грязи, от вчерашней красивой прически остался лишь образ в памяти. И улыбается, так искренне, мило... И немножко торчат клыки.