Время убивать

– Капитан Темпест, - Габорн вспомнил, что уже видел этого человека сегодня утром, - где мой отец, король Ордин?

– Он мертв, мой… милорд, - ответил капитан и сел прямо на снег, свесив голову. - Все они мертвы.

Габорн ожидал именно такого ответа и все же эта новость поразила его в самое сердце. Он прижал руку к животу, почувствовав, что не может свободно дышать. Я ничем не помог им, подумал он. Все, что я делал, оказалось впустую.

Чем внимательнее он вглядывался в то, что его окружало, тем сильнее его охватывал ужас. Никогда в жизни не приходилось ему видеть таких ужасных разрушений; и это всего за несколько часов!

– Как вам удалось уцелеть? - ослабевшим голосом спросил он.

Капитан покачал головой, как бы затрудняясь с ответом.

– Радж Ахтен захватил нескольких из нас в плен. Он… убил всех остальных. А меня оставил в живых как свидетеля.

– Для чего? - спросил Габорн. Темпест кивнул в сторону башен.

– Первыми нанесли удар его Пламяплеты. Вызвали каких-то тварей из преисподней, обрушили на замок свои заклинания, которые плавили железо, и закидали его огненными шарами. Они взрывались над воротами, расшвыривая людей, точно ветки.

– Но это было еще не самое страшное. Потом Радж Ахтена криком своего Голоса разрушил даже основание замка. Он убил сотни людей!

– Я… У меня в шлеме толстая кожаная прокладка, но я до сих пор не слышу правым ухом, а в левом не прекращается звон.

Габорн онемел, глядя на замок.

Ему представлялось, что Радж Ахтен привез с собой какие-то ужасные сооружения, чтобы обстреливать эти стены; он допускал также, что его Пламяплеты могли пустить в ход свои невыразимые словами заклинания. Он видел огромный огненный "гриб", вознесшийся в воздух.

Но чтобы стены могли осыпаться просто от крика… Солдаты медленно бродили по полю сражения, надеясь обнаружить хоть какие-то проблески жизни.

– Где… Где мой отец? Темпест кивнул на тропу.

– Он побежал вот этой дорогой на Тор Ломан, догоняя Радж Ахтена. Прямо перед тем, как началось сражение. Габорн развернул коня, но капитан Темпест опередил его и рухнул на колени.

– Простите меня! - воскликнул он.

– За что? За то, что вы уцелели? - Габорн и сам испытывал чувство вины перед теми, кто погиб. Очень тяжелое чувство. - Я не только прощаю, - я хвалю вас за это.

Конь рысью понесся по заснеженному полю под рыдания Темпеста, несмолкающий вой волков и позвякивание кольчуги Габорна. Вначале он сомневался, что скачет в правильном направлении, поскольку снег скрыл от него тропу. Однако спустя примерно полмили, оказавшись под осинами, он заметил грязь и опавшие листья. Следы, оставленные неестественно большими шагами людей, владеющих огромным метаболизмом; шагами, вдесятеро превышающими шаг обычного человека.

Теперь потерять тропу было уже невозможно. Тем более, что она поддерживалась в хорошем состоянии; все кусты были срублены. Скакать по ней было легко, почти приятно.

И все время Габорн видел оставленные отцом следы. Добравшись, в конце концов, до голой вершины Тор Ломана, он обнаружил на мысу древнюю обсерваторию герцога. В снегу - здесь его слой достигал уже трех дюймов - валялся шлем Радж Ахтена.

На нем образовалась глубокая вмятина, но сам шлем был великолепен. Над глазными щелями и выступом, защищающим нос, его украшал сложный рисунок из переплетенных огненных лент, которые Пламяплеты притягивают с небес. На лбу между глазами сиял огромный бриллиант. Габорн взял шлем как военный трофей, связал разорванный ремень и прикрепил шлем к седлу, стараясь не помять белые перья.

Привязывая его, он принюхивался к холодному воздуху. Снег в большой степени очистил его, впитал в себя все запахи, и все же Габорн уловил слабый запах масла, которым отец смазывал доспехи. Да, отец где-то здесь, неподалеку. Может быть, живой, хотя и раненый.

Поднявшись на обсерваторию, Габорн посмотрел вдаль. Минут десять назад снегопад прекратился, видно было хорошо, хотя он обладал всего двумя дарами зрения, и никто не назвал бы его дальновидцем. В десяти милях к востоку через пустошь скакали Иом и се люди. Они приближались со стороны Даркинского тракта.

В южном направлении, на пределе зрения Габорна, отступала армия Радж Ахтена. Расстояние приглушило яркость их цветов, красного и золотого.

Среди них он заметил некоторых людей, которые остановились и, повернувшись назад, смотрели, казалось, прямо на него. Возможно, это были дальновидны, которые заинтересовались тем, кто стоит на обсерватории. Возможно, в числе них был сам Радж Ахтен.

– Я уничтожу тебя, Радж Ахтен, - прошептал Габорн.

И поднял кулак в знак того, что бросает вызов. Но разглядеть, ответил ли ему кто-нибудь из людей на далеком холме, он не смог. Они просто развернули коней и скрылись за гребнем холма.

Будь в моем распоряжении какая угодно армия, подумал Габорн, сейчас Радж Ахтен для меня недостижим.

И все же в глубине души он почувствовал некоторое облегчение. Он, так же, как и отец, любил эту страну. Оба они добивались одного, - чтобы Радж Ахтен ушел отсюда, предоставив ей быть самой собой, прекрасной и свободной. Пусть на время, но им это удалось.

Да, но какой ценой?

Габорн перевел взгляд вниз. Снег пошел уже после того, как Радж Ахтен покинул Очи Тор Ломана, и все же в воздухе до сих пор ощущался металлический привкус крови.

Итак, рассудил Габорн, Радж Ахтен поднялся сюда, увидел вдали облака пыли под ногами множества людей, коров и… ушел;.так или иначе, военная хитрость сработала.

Это открытие порадовало Габорна; выходит, Радж Ахтена можно обмануть. Значит, его можно и победить.

Габорн обошел башню, пытаясь заглянуть вниз. Воображение подсказывало ему такую картину: противники боролись здесь, на башне, а потом Лорд Волк сбросил отца с кручи.

И в какой-то момент он увидел то, чего больше всего опасался: руку, торчащую среди камней у основания обсерватории. Мертвая ладонь была полна снега.

Габорн сбежал по ступеням, нашел труп отца и потряс его, сбрасывая снег.

То, что он увидел, разбило ему сердце. На закоченевшем лице отца застыла широкая улыбка. Может быть, в самый последний момент какое-то мимолётное воспоминание заставило его улыбнуться. Или, может быть, то была гримаса боли. И все же Габорну хотелось думать, что отец улыбался ему, - точно поздравляя с победой.

57. Вот теперь я и вправду - смерть

Габорн уже ускакал вперед, когда к Иом вернулось ее обаяние. Она понятия не имела, как именно погибла женщина, служившая вектором Радж Ахтену, но ощутила внезапное облегчение. Как и Иом, эта несчастная женщина была всего лишь орудием в руках Лорда Волка, среди множества других, которых он использовал.

Как бы то ни было, к Иом вернулась ее красота. На сердце стало легче, она почувствовала себя гораздо уверенней. Точно распустившийся цветок.

Однако это была не та противоестественная, заимствованная красота, которой она обладала с самого рождения. Кожа на руках разгладилась, морщины исчезли. На щеках заиграл румянец юности. Впервые в жизни она стала сама собой, без того преимущества, которое давало обладание дарами.

Этого было достаточно. Ей ужасно захотелось, чтобы Габорн оказался здесь и смог увидеть ее. Но, увы, он был уже далеко впереди.

Хотя гонцы, прискакавшие из Лонгмота, описали то, что ей предстояло увидеть, и рассказали, как Радж Ахтен почти полностью разрушил замок одной лишь силой своего Голоса, Иом оказалась неподготовленной к тому, что открылось се взору.

Сейчас за ней следовали всего десять тысяч человек из замка Гровермана и окрестных селений. Многие женщины уже повернули назад, торопясь к своим близким, в свои дома. Они сделали свое дело.

Но многие и остались. В особенности, те, которые прежде жили в Лонгмоте. Им хотелось увидеть, что осталось от их жилищ.

Увидев разрушенный замок и опустевшие поля, по которым рыскали волки, многие женщины и дети залились слезами, поняв, чего они лишились.