Страница 7 из 74
— Не знаю, мастер, — соврал он, стараясь не глядеть в глаза Дауду. — Я их не видел…
Старик поглядел на него из-под густых седых бровей, но ничего не сказал.
К концу дня Хачкай немного пришел в себя. Спать уже не хотелось, вернулась прежняя точность и уверенность в движениях.
— Вроде как выздоравливаешь, — хмыкнул Дауд. — Работа, парень, лечит лучше любого доктора!
На обратном пути из мастерских Ардиан специально пошел длинным кружным путем, чтобы не наткнуться на Сестер или их шестерок. К ужину он опоздал, поэтому ему досталась лишь тарелка холодной сорговой каши, но сегодня Хачкаю было все равно. Он торопливо проглотил еду, не замечая вкуса, и поспешил в барак.
— Сколько ты еще собираешься возиться? — недовольно зашипел ему на ухо Али, когда Ардиан улегся на свою койку. — Сегодня Сестры будут разбираться со старшими из шестого блока, там два парня украли раздвижную лестницу и ночью пытались перелезть через забор. А Юсуф, старший шестого блока, земляк Омара. Омар страшно злится, говорит, что ты только голову нам морочишь, а сам ничего сделать не можешь…
Хачкай повернул голову:
— Пусть не болтает лишнего. И ты тоже… не суетись.
Али сжал и без того тонкие губы.
— Не забывай, ты здесь никто! Ты живешь спокойно только потому, что мы за тебя подписались, понял? Сейчас ты боишься только Сестер, а если мы от тебя отвернемся, будешь бояться собственной тени!
Ардиан стремительным движением схватил его за запястье и крепко сдавил.
— Я не боюсь никого, — раздельно проговорил он. — Ни Сестер, ни вас с Омаром. И очень скоро ты поймешь почему.
Али вырвал руку и, бормоча ругательства, отошел. Хачкай удовлетворенно улыбнулся. Если все пойдет по задуманному им плану, Али вспомнит этот разговор и почувствует страх. И с этого момента станет его преданным союзником.
О том, что его план сработал, Ардиан узнал за завтраком. Вдоль длинных столов, по рядам склонившихся над своими тарелками заключенных гулял беспокойный шепоток. Хачкай не успел поднести ко рту первую ложку, а сидевший рядом Салех уже возбужденно зашептал ему в ухо:
— Мустафа, говорят, сдох. Как собака, представляешь? Только с кровати встал — схватился за горло, почернел весь — и грохнулся. Его сразу же в лазарет забрали, да что толку! Говорят, в мозгу что-то лопнуло, а такой с виду амбал здоровый был!
— На все воля Аллаха, — ответил Ардиан, не поворачивая головы. Очень вовремя — Салех уже открыл рот, чтобы что-то спросить, но после этих слов передумал.
Хачкай не торопясь доел свою порцию, вытер тарелку куском лепешки и поднялся из-за стола. Ему хотелось плясать и петь. «Получилось, — думал он, — у меня все получилось… Правда, остался еще Тоби, но с ним одним я как-нибудь управлюсь. Шестерок в расчет можно не принимать — старшие не дадут им занять место Сестер…»
— Повезло тебе, — буркнул Омар, столкнувшийся с ним у выхода из обеденного блока. — Мустафа-то сам откинулся, слышал уже, наверное?
Ардиан спокойно посмотрел на него, и кривая усмешка сползла с лица старшего.
— Ты что, — почти враждебно проговорил Омар, — хочешь сказать, что все это ты подстроил? И думаешь, я в это поверю?
Хачкай пожал плечами:
— Не верь. В конце концов, все люди смертны.
Отодвинул побледневшего Омара с дороги и поспешил к мастерским — старый Дауд всегда ругался на него за опоздания.
— Ты уже, конечно, знаешь о том, что случилось с Мустафой, — проворчал старик вместо приветствия. — Конечно, такое может произойти с каждым из нас, но Сестры последнее время мрут что-то слишком часто. Кое-кто наверху наверняка уже заподозрил неладное. Толстый Фред обязательно назначит расследование…
— Скорее всего, — согласился Ардиан. — Но он и после гибели Халида что-то такое назначал.
— На этот раз копать могут глубже. Ладно, иди работай…
Старик оказался прав. Копать начали сразу и глубоко.
Специально вызванный из Марракеша судмедэксперт быстро определил, что причиной смерти Мустафы стал укус паука, называемого бедуинами зайиб. Обнаружил он и место укуса — большой палец правой ноги. А когда дознаватели нашли в правом ботинке Мустафы кусочки скорлупы от яйца песчаной ржавки, сложить два и два смог даже не отличавшийся развитым интеллектом Толстый Фред.
По лагерю поползли тревожные слухи. Все сходились на том, что Мустафа пал жертвой хладнокровного и изобретательного убийцы, но действует ли этот убийца в одиночку и собирается ли он остановиться на Мустафе — в этом согласья не было. Среди заключенных вошло в привычку вытряхивать свою одежду и обувь перед утренним построением. Множество безобидных паучков, обитавших в бараках, пало жертвой охватившего всех безумия.
На третий день после гибели Мустафы люди Толстого Фреда пришли за Ардианом.
Ардиан впервые увидел заместителя начальника лагеря по режиму лицом к лицу. Толстый Фред был действительно толст. На взгляд Ардиана, он весил не меньше полутора центнеров, и не очень понятно было, как эта огромная, потеющая туша переносит жестокую североафриканскую жару. Правда, в кабинете у него работал кондиционер.
На столе перед Толстым Фредом стояли серебристый термос, высокий бокал с холодным оранжадом и большая чаша, в которой плавился лед. Перешагнув порог, Ардиан сразу почуял запах лимона и прохладный аромат мяты и с трудом подавил искушение броситься к столу и в два глотка выхлебать содержимое термоса.
— Заключенный Хачкай по вашему приказанию явился, — смиренно отрапортовал он. Зам по режиму поднял на него маленькие, заплывшие жиром глазки.
— Жить хочешь, Хачкай? — равнодушно спросил Толстый Фред.
— Хочу, сэр, — искренне ответил Ардиан, догадывавшийся, к чему идет дело. По дороге к административному блоку он прикинул шансы выйти оттуда живым и решил, что они не так уж невелики.
— Тогда садись и пиши, — голос Толстого Фреда по-прежнему был сух и спокоен. — Ручка и бумага — там, на столике.
— Писать что, сэр?
— Признание, Хачкай. Чистосердечное признание в убийстве Мустафы Рахима, известного в лагере под кличкой Хозяин. А также в покушении на убийство Халида ибн-Заррахи. Если напишешь все быстро и точно, останешься жив.
— Простите, сэр, это шутка? — спросил Ардиан дрожащим от напряжения голосом. Со стороны казалось, что он едва выговаривает слова от страха. — Я никого не убивал…
— Хочу тебе кое-что объяснить, Хачкай, — Толстый Фред похрустел жирными пальцами. — Ты, наверное, думаешь, что попал в чистенькую западную тюрьму, где торжествуют политкорректность и уважение к правам человека? Ошибаешься, парень. Лагерь Эль-Хатун — моя вотчина, я здесь хозяин, и порядки устанавливаю тоже я. Те, кто беспрекословно выполняют мои приказы, живут неплохо. А те, кто пытается обвести меня вокруг пальца, живут плохо или не живут вовсе.
Он залпом допил оранжад и покрутил пустой бокал в огромной лапе.
— В этом здании есть подвал с толстыми бетонными стенами. Там я ставлю разные любопытные эксперименты над такими, как ты. Проверяю, как долго вы можете обходиться без воздуха. Или какое напряжение вы выдерживаете, если провода от динамо-машины прикрутить к вашим поганым яйцам. Или сколько дней вы проведете, питаясь собственным дерьмом. Так что, если будешь упорствовать, то, скорее всего, умрешь, не выдержав пыток. Как тебе такая перспектива, а, Хачкай?
Ардиан молчал. «Он просто пытается меня запугать, — твердил он про себя. — Никаких доказательств у него нет и быть не может. Главное — не сломаться…»
— Может быть, ты хочешь спросить, кто такие «вы», Хачкай? — продолжал зам по режиму. — О, это очень просто. «Вы» — это сраные мусульмане. Вы заполонили старушку-Европу и пытались навязать свою волю великим Соединенным Штатам. Вы, верно, думаете, что способны поставить на колени весь мир. Так вот, этот лагерь — как раз то место, где на колени ставят вас самих.
— Я не мусульманин, сэр, — быстро сказал Ардиан, когда Фред замолчал, чтобы перевести дух. — Я албанец, а в Албании…