Плоть и кровь

Она промолчала.

— Надеюсь, что вам здесь не так уж плохо? Мне бесконечно жаль, что мы не можем отплатить вам таким же щедрым гостеприимством, с каким меня принимали на яхте вашего мужа, но мы делаем все, что в наших силах.

— Мистер Ясфир, — холодно перебила она, — почему бы вам сразу не приступить к делу?

Выражение его глаз сделалось жестким.

— Я совсем забыл, что вы американка, — Ясфир взял со стола листок бумаги. — Начитайте этот текст на магнитную ленту.

— А если я откажусь?

— Это будет иметь самые плачевные последствия. Видите ли, это послание—наша последняя попытка спасти вашу жизнь и жизнь ваших детей.

Она перевела взгляд на Лейлу. Та сидела с каменным выражением лица; на столе перед ней стояла початая бутылка кока-колы. Джордана вновь повернулась к Ясфиру.

— Я готова.

— Идемте туда, — они отошли в дальний конец комнаты, где стоял магнитофон. Ясфир передал ей микрофон.

— Читайте медленно и разборчиво. Каждое слово имеет громадное значение. — Он нажал на клавишу. — Поехали.

Джордана развернула листок и принялась читать вслух:

«Бейдр, это послание — последняя попытка, и они хотят, чтобы ты знал это так же, как я. Только что стало известно, что каждый транспорт, о прохождении которого ты заключил с ними соглашение, задержан и конфискован в Соединенных Штатах. Они считают, ты несешь ответственность за потери, которые составляют дополнительно десять миллионов долларов. Эта сумма должна быть перечислена не позднее понедельника, следующего за получением этой магнитной записи. Твой отказ и дальнейшая задержка грузов будут расценены как нарушение договора и чреваты немедленным применением крайних мер. Только в твоей власти предотвратить истребление твоей семьи».

Джордана сделала паузу и в ужасе взглянула на Ясфира. Он сделал знак продолжать чтение.

«Стало также известно, что ты обращался к принцу и другим влиятельным арабам за помощью. По-видимому, тебе ясно дали понять, что арабский мир с нами. Советуем прекратить попытки, которые ни к чему не приведут».

Ясфир вырвал у нее микрофон и заговорил сам:

— Это наше последнее предупреждение. Больше слов не будет. Только действия.

Он выключил аппарат.

— Вы не можете так поступить, — выдохнула Джордана.

Ясфир усмехнулся.

— Ваш муж — очень трудный человек, кому, как не вам, знать об этом. Он должен быть уверен, что мы выполним угрозу. — Ясфир встал. — Должно быть, вы устали. Могу я предложить вам чего-нибудь выпить?

Джордана сидела, точно оглушенная. Она уже совсем ничего не понимала. Это оказалось чем-то большим, нежели простое похищение с целью получения выкупа. Были затронуты политические пружины — раньше ей это и в голову не приходило. Насколько она могла понять, Бейдр никак не мог выполнить все, чего они требовали.

Значит, ей суждено умереть, теперь это совершенно ясно. Но это не имеет значения. Останься она жить, ее жизнь так или иначе превратится в пустыню. Она своими руками убила последний шанс вернуть любовь мужа.

Ее вдруг прошиб холодный пот. Дети! Они-то чем заслужили такую участь? Почему они должны расплачиваться за грехи родителей?

Джордана поднялась со стула.

— Да, пожалуй, выпью. Нет ли у вас вина?

— Есть. Лейла, принеси бутылку вина.

Девушка злобно посмотрела на него, медленно встала и неохотно вышла в соседнюю комнату. Потом она демонстративно поставила бутылку на стол и вернулась на свое место.

— Два стакана, Лейла, — процедил Ясфир.

Девушка подошла к буфету и достала два простых стакана.

— У нас нет открывашки, — буркнула она.

— Неважно, — Ясфир приставил горлышко бутылки к выступающему краю умывальника, и пробка отлетела. Всего лишь несколько капель пролились на белую эмаль раковины. Ясфир наполнил стаканы и протянул один Джордане. Та, словно завороженная, смотрела на алую жидкость и не могла пошевелиться. Цвет вина напоминал кровь. Ее собственную. Кровь ее детей.

— Берите! — резко сказал Ясфир.

Джордана очнулась.

— Нет! — она внезапно выбила у него из рук стакан. — Нет!

Стеклянный сосуд ударился о его грудь, залил рубашку и костюм алой жидкостью. Ясфир рассвирепел и ударил Джордану по лицу.

— Сука!

Она упала на пол, но почему-то не чувствовала боли, только тупой страх. Комната плыла у нее перед глазами. Ясфир нагнулся и вновь занес руку. Джордана крепко зажмурила глаза. Он принялся хлестать ее по щекам. Рядом хохотала Лейла.

Потом град ударов прекратился, и она вдруг почувствовала, что с нее срывают одежду. Затрещала тонкая ткань. Джордана открыла глаза. Комната была полна солдат.

Над ней возвышался Ясфир, с багровым от напряжения лицом. Рядом стояла Лейла, ее глаза пылали дьявольским огнем. Джордана отвернулась и увидела двух солдат, которые ее привели, и двух охранников. За их спинами виднелисьеще солдаты. Все были одинаково возбуждены, один лишь Рамадан не поддался всеобщему безумию и сидел в кресле с отвращением на лице.

Джордана вдруг поняла, что лежит совсем голая, и попыталась укрыться руками. Лейла загоготала.

— Потаскуха пытается спрятать то, что раньше с таким удовольствием выставляла напоказ!

Она опустилась на одно колено и стала отдирать руки Джорданы от интимных частей ее тела, распиная молодую женщину на полу. Потом обвела безумным взглядом солдат.

— Кто первый попробует шлюху моего отца?

— Я его жена! — крикнула Джордана, изо всех сил пытаясь ослабить мертвую хватку озверевшей Лейлы. — Мы обвенчались перед лицом Аллаха!

В комнате стало тихо. В настроении солдат произошла чуть заметная перемена. Им вдруг стало не по себе. Они начали переглядываться, а затем потихоньку потянулись к выходу.

— Вы что, струсили? — орала вслед Лейла. — Побоялись продемонстрировать на этой проститутке свое мужское достоинство?

Не оборачиваясь, солдаты один за другим вышли из помещения, остался только Ясфир. Он подошел к столу, сел, дрожащими пальцами взял стакан и одним глотком опорожнил его.

Лейла отпустила запястья своей жертвы и поднялась с пола. Бросив взгляд на двоих мужчин за столом, она тоже молча опустилась в кресло.

Тогда Рамадан впервые пошевелился. Он оставил кресло, подошел к Джордане, опустился на колени рядом с ней, просунул руку ей под плечо и помог встать.

Она тщетно пыталась закрыть потаенные части тела. Рамадан снял с вешалки мужское пальто и накинул ей на плечи. Потом открыл дверь и кликнул одного из солдат:

— Проводи мадам Аль Фей в ее вагончик.

— Спасибо, — прошептала она. Он не ответил.

— Надежды нет? — спросила Джордана.

Он вновь не проронил ни звука, но по тому, как изменилось выражение его лица, Джордана угадала ответ.

— Мне все равно, что будет со мной, — настаивала она. — Но дети. Умоляю, не дайте им погибнуть!

— Я только солдат и должен подчиняться приказам, — помимо его воли, в голосе Рамадана зазвучали сочувственные нотки. — Но постараюсь сделать, что смогу.

Она кивнула и отвернулась, чувствуя страшную слабость; у нее подкашивались ноги. Какой-то солдат поддержал ее за локоть. Как ни странно, по мере приближения к вагончику к Джордане возвращались силы.

Надежда не совсем еще покинула ее. Крошечная, но надежда.

ГЛАВА XV

Хамид опустил бинокль, при помощи которого можно было видеть в темноте. Со своей позиции между деревьями ему удалось разглядеть, где расположены вагончики с заложниками. Он бесшумно скользнул вниз по стволу дерева.

— Ну, что? — встретил его Бен Эзра.

— Я знаю, где они содержатся. В центре лагеря. Чтобы до них добраться, придется миновать все остальные вагончики. Мужчины и женщины содержатся отдельно. Каждый вагончик охраняется двумя солдатами спереди и еще двумя — с тыла. Самый большой вагончик отведен под штаб. Перед ним стоят три «джипа».

— Сколько там может быть солдат?

Хамид быстро прикинул в уме. На гребне стены двенадцать пулеметов, возле каждого дежурят двое. Если охрана сменяется каждые двенадцать часов, значит, уже сорок восемь человек. Восемь солдат караулят пленников. Плюс остальные, которых ему удалось высмотреть.