Плоть и кровь

— Ну что, прилетели?

Дик покачал головой.

— Нет. Говорят, они решили лететь в Тегеран через Багдад.

Бейдр взорвался.

— Хайятт совсем спятил, что ли? Ну, он у меня пожалеет! — Он немного поостыл. — Позвоните в эти аэропорты, узнайте, что там такое.

— Уже позвонил.

— Хорошо. Дайте мне знать, как только что-нибудь прояснится. — Бейдр откинулся в кресле и проводил Дика взглядом. У всего этого могло быть только одно объяснение. Джордана. Хочет разлучить его с детьми. Бейдра охватил гнев на собственную тупость. Как он мог быть столь доверчивым, чтобы предположить, будто она подчинится его запрету? После всего, что произошло.

Спустя полчаса вернулся Дик. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Они не появились в Тегеране, а Багдад сообщил, что ни один радар не засек чужого самолета над иракской территорией. Я вновь проверил Дамаск — они ничего не слышали об авиакатастрофе, а о самолете знают только, что около двух часов он пролетел мимо.

— Самолет не иголка, чтобы исчезнуть без следа. — Бейдр погрузился в тяжелые размышления. — Пожалуй, следует объявить розыск.

— Но прежде я хотел бы, чтобы вы поговорили с одним человеком, — сказал Дик.

— Пусть убирается! — вспылил Бейдр. — У меня есть более неотложные дела, чем бизнес!

— То, что он хочет сообщить, может направить поиски самолета в нужном направлении.

Бейдр пристально посмотрел на своего помощника.

— Пусть войдет.

Дик распахнул дверь.

— Прошу вас, месье Дюпре.

Показался человек среднего роста, в не поддающемся описанию сером костюме. Дик подвел его к письменному столу.

— Господин Дюпре, господин Аль Фей.

Вошедший поклонился.

— Имею честь, месье.

Бейдр также наклонил голову, а потом обратил вопросительный взгляд на Дика.

— Какое это имеет отношение к самолету?

— Может быть, никакого, — быстро ответил тот. — Но сначала мне хочется кое-что объяснить.

Бейдр кивнул в знак согласия.

Дик прокашлялся. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Месье Дюпре — частный детектив. Мы несколько раз обращались к нему по разным конфиденциальным вопросам, и он показал себя человеком, заслуживающим доверия. В начале этой недели, в связи с некоторыми высказываниями Лейлы, я взял на себя смелость подвергнуть ее негласному наблюдению.

— Почему? — ледяным тоном спросил Бейдр.

Дик выдержал его взгляд.

— Потому что сразу же после того, как мы приостановили доставку «Арабских Кукол», она обратилась ко мне с просьбой возобновить перевозки, мотивируя это тем, что якобы семейства Риад и Мафрад — старые друзья и ее дедушка Риад будет страшно огорчен. Она просила меня сделать это втайне от вас: вы, мол, никогда ничего не узнаете. — Дик перевел дыхание. — Когда я услышал от вас, что две вышеупомянутые семьи не имеют между собой ничего общего, я решил выяснить все о Лейле.

Бейдр повернулся к частному детективу.

— Что вам стало известно?

Месье Дюпре достал из внутреннего пиджака какие-тобумаги. Одну он положил на стол перед Бейдром, другую копию отдал Дику, а третью оставил у себя.

— Здесь список лиц, с которыми ваша дочь общалась на этой неделе, где и когда.

Бейдр пробежал текст глазами. Ему сразу бросилась в глаза первая же фамилия: Али Ясфир. Лейла встречалась с ним пять дней подряд, а вчера даже дважды. В списке повторялись еще несколько имен, но они были ему незнакомы. Он поднял глаза на частного сыщика.

— Боюсь, что ваша дочь связалась с опасной компанией, месье, — мягко сказал тот. — Почти все лица из этого списка являются известными арабскими террористамии взяты под наблюдение швейцарской полицией. Все они молоды, а человек по имени Ясфир — их главный спонсор. Поэтому швейцарская полиция испытала огромное облегчение, когда Фуад Азиз и Рамадан Сидки, двое самых опасных экстремистов, сели в самолет вместе с вашей дочерью и покинули страну. Будьте уверены, что им не видать повторной визы.

Несколько минут Бейдр внимательно изучал документы.

— Что-нибудь еще?

— Только одно, месье, — ответил Дюпре. — Я позволил себе позвонить в школу в Монтре, где училась ваша дочь, в надежде узнать имена ее бывших подруг. Но они только и смогли сообщить, что в мае мадемуазель Аль Фей покинула школу в обществе человека по имени месье Ясфир, который представился как ее хороший знакомый. Учителям сказали, что девушка хочет погостить у отца в Каннах во время кинофестиваля. Больше они ее не видели.

Бейдр посмотрел на Дика, потом на частного детектива.

— Большое спасибо, месье Дюпре. Вы мне очень помогли.

Сыщик вздохнул.

— Современные дети, — он развел руки в типично галльском жесте. — У меня тоже дочь-подросток. Никогда не знаешь, что они выкинут. Если я смогу быть еще чем-нибудь полезным, месье Аль Фей, рассчитывайте на меня. — Он кивнул Бейдру и удалился.

Дик повернулся к патрону.

— Я не в восторге от того, что пришло мне в голову, а вы?

— Я тоже, — Бейдр глубоко вздохнул. — Но по крайней мере теперь мы знаем, что самолет в безопасности, где бы он ни находился.

— Это же супер-лайнер. Он не может долго оставаться незамеченным.

— Наверное, — уклончиво ответил Бейдр.

— Что нужно делать?

— Ждать.

— Ждать? — Дик был удивлен.

— Да. Помните, мы гадали, каков будет следующий шаг Али Ясфира. Теперь нам это известно. Скоро он сообщит нам свои условия.

Пленники стояли на опушке небольшой рощицы и смотрели на серебристый «Боинг-707», который им только что пришлось оставить. Девять террористов суетились вокруг самолета, тщательно маскируя его. Теперь, чтобы обнаружить «боинг» с воздуха, нужно было пролететь над ним на высоте не более двадцати футов.

Джордана обратилась к стоявшему рядом и не сводившему глаз с самолета Хайятту:

— Вы мастерски посадили машину, командир. Спасибо вам.

— Видимость была не слишком хорошая. Я боялся врезаться в верхушки деревьев в конце взлетной полосы. Как вы думаете, зачем они оборудовали в такой глуши взлетную полосу? Если судить по внешнему виду, ею не пользовались года три, никак не меньше.

— Не знаю, капитан.

К ним подошел Фуад.

— Ну-ка пошевеливайтесь, — он говорил по-английски с американским акцентом. Потом показал в сторону леса.

Джордана подошла к детям, которые стояли рядом с няней и горничной. Мальчики, словно завороженные, следили за тем, как маскировали самолет. Джордана взяла их за руки.

Впереди стояли двое солдат в плохо подогнанной униформе, без опознавательных знаков какой-либо армии. Посигналу Фуада они начали прокладывать путь. Еще несколько челловек встали по бокам, остальные сзади, и все вместе держали пленников под прицелом.

Джордана медленно вела детей. Лейлы и Рамадана не было видно. Они первыми вышли из самолета и словно сквозь землю провалились.

Лес становился гуще; ветки деревьев и кустов рвали одежду в клочья. Джордана попыталась заслонить детей, но лишь расцарапала в кровь лицо и руки. Мальчикам тоже досталось. Она кликнула няню.

— Анна, давайте мы четверо — вы, Магда, Маргарет и я — пойдем впереди, а дети будут следовать по пятам, может, тогда они не так пострадают.

Няня кивнула, две другие женщины также изъявили согласие. Они образовали полукруг с мальчиками в центре.

Скоро все вышли на узкую, заросшую дорогу, где их поджидали два «джипа».

— По машинам, — скомандовал Фуад. — Дети и женщины в первую машину, мужчины во вторую.

Чуть позже грузовики уже катились по узкой, ухабистой дороге со множеством выбоин. Она извивалась, точно змея, то ныряя в лес, то снова выныривая, то неспешно поднимаясь по склону горы. Минут через десять стало прохладнее.

Джордана посмотрела на небо. Надвигались сумерки. Она пожалела, что не прихватила детские пальтишки, оставшиеся на борту вместе со всеми вещами.

Еще через пять минут они выехали на поляну, где стояло несколько допотопных деревянных строений, похожих на вагончики и окруженных невысокой стеной, по гребню которой с небольшими равными промежутками были расставлены пулеметы. И по прожектору в каждом углу.