Плоть и кровь

— Это еще неизвестно, — возразил Бейдр. — Возможно, если мы станем обращаться с ними как с братьями, сотрудничать в освоении наших территорий вместо противостояния, дела примут иной оборот. Недаром говорят: сильным ударом меча можно свалить могучий дуб, но не рассечь тончайший шелковый шарф, реющий в воздухе.

— Боюсь, что теперь уже поздно, — сказал Салах. — Стоны и вопли наших братьев под игом Израиля бередят наши сердца.

Бейдр пожал плечами.

— Америка этого не знает. Им известно лишь, что крохотная нация вынуждена существовать среди враждебного окружения, превосходящего ее примерно сто к одному.

Шамир кивнул.

— Здесь есть о чем подумать. Это исключительно сложная проблема.

— Никакая она не сложная, — упрямо твердил Салах. — Попомните мои слова: скоро вы убедитесь в моей правоте. Тогда мы все сплотимся в один кулак, чтобы стереть их с лица земли.

Шамир обратился к другому зятю:

— А ты как думаешь, Омар?

Молодой врач смутился и прокашлялся. Он вообще отличался крайней застенчивостью и несловоохотливостью.

— Я не разбираюсь в политике. Просто стараюсь не думать об этом. В университетах Англии и Франции, где я учился, было немало профессоров-евреев. Все они были прекрасными знатоками своего дела и замечательными преподавателями.

— Я могу то же сказать о себе, — подтвердил Шамир и посмотрел на Бейдра. — Какие у тебя планы на завтра?

— Я дома, — ответил тот. — Какие могут быть планы?

— Прекрасно. Завтра мы обедаем у его превосходительства принца Фейяда. Он хочет отметить твое восемнадцатилетие.

Бейдр смутился. Ему исполнилось восемнадцать несколько месяцев назад.

— Его превосходительство сейчас здесь?

— Нет, в Элайе, наслаждается свободой от семьи и домашних обязанностей. Мы приглашены на завтра.

Бейдр догадался, что не следует допытываться о причинах. В свое время отец сам скажет.

— С удовольствием, папа.

Вот и отлично. А теперь давай вернемся к твоей матери и сестрам: они с нетерпением ждут твоих рассказов об Америке.

ГЛАВА VII

Элайя — так называлось маленькое горное селение в тридцати милях от Бейрута. Местные жители не занимались ни земледелием, ни торговлей. Селение существовало только для того, чтобы удовлетворять потребность в разного рода увеселениях. По обеим сторонам центральной и, может быть, даже единственной улицы шли ресторанчиеки и кафе, собиравшие певцов и танцовщиков со всего Ближнего Востока. Клиентура формировалась из богатых шейхов, принцев и предпринимателей, наезжавших сюда, чтобы отдохнуть от оков строгой морали и тоски повседневной жизни.

Здесь они окунались в вихрь запретных наслаждений, дегустировали ликеры и лакомились блюдами, не одобряемыми исламом. Главное, здесь они могли появляться инкогнито, и, даже если двое были хорошо знакомы, в Элайе они демонстративно не узнавали друг друга.

На следующий день в десять часов вечера лимузин Шамира подкатил к стоянке перед самым шикарным рестораном. В полном соответствии со своим знатным происхождением, принц Фейяд арендовал его на всю ночь. Не подобает принцу смешиваться с простой публикой. Он пользовался неограниченной властью на обширной территории в тысячу квадратных миль, граничившей с Ираком, Саудовской Аравией, Сирией и Иорданией. То, что его страна вклинивалась во все эти государства, ровным счетом ничего не значило — более того, имело свои преимущества. Сюда правители всех этих стран могли съезжаться, чтобы в полной безопасности и без неприятных последствий решать проблемы и заключать соглашения. Бабушка Бейдра была сестрой отца принца Фейяда, поэтому род Аль Фей считался вторым после королевского.

Благодаря Шамиру, принц Фейяд ввел в обиход различные технические усовершенствования и, более того, всячески поощрял развитие электрических и телефонных компаний, которыми управлял отец Бейдра. В ответ семья Шамира построила ряд школ и больниц, открытых для всех нуждающихся. Род Аль Фей и без того был богат, а в результате умелого использования достижений технического прогресса стал без особых усилий во сто крат богаче.

Всеобщую печаль вызывало то обстоятельство, что у принца не было наследника мужского пола, которому он мог бы передать трон. Он несколько раз женился и с большим рвением исполнял супружеские обязанности. Когда очередная жена доказывала свою несостоятельность, принц давал ей развод. Наконец, приблизившись к шестидесятилетнему рубежу, он смирился с тем, что по воле Аллаха не будет иметь прямого наследника, и возложил надежды на двоюродного брата.

Вот почему девятнадцать лет назад Шамир и его жена совершили паломничество в Мекку. Бог вознаградил их веру рождением Бейдра. Однако, вопреки обещанию, Фейяд не спешил провозглашать мальчика своим преемником. Он настоял на том, чтобы Бейдр получил воспитание и образование на Западе. Шамир был доволен. Его сын станет врачом, как и он сам, они будут работать плечом к плечу.

Но у принца были свои далеко идущие планы относительно будущего юноши. Пускай другие становятся врачами, Бейдр будет изучать бизнес — коммерцию, инвестиции. Принц Фейяд питал типичное для арабов недоверие к западным партнерам, остро ощущал, что они смотрят на него сверху вниз, втайне посмеиваясь над его невежеством. Поэтому он постановил, что Бейдр не поедет в Англию, чтобы затем пойти по стопам отца, а отправится в Америку, где предпринимательство всегда считалось одной из самых престижных профессий.

Шамир с гордостью следил за тем, как его сын выходит из машины. Бейдр был на редкость красив в традиционном арабском бурнусе, полы которого льнули к его рослой фигуре, и куфии, ниспадавшей с головы на шею. Твердая линия подбородка, ястребиный нос, глубоко посаженные темносиние глаза, оливкового цвета кожа — все говорило о сильном, незаурядном характере. Принц будет доволен. Вероятно, он назначит Бейдра своим преемником.

В душе Шамир просил у Аллаха прощения за свои тщеславные и преждевременные упования. Чудом было уже и то, что всемогущий Аллах тогда в пустыне даровал им с Набилей сына. Ему бы следовало удовольствоваться этим. Дасвершится воля Аллаха!

Он подал Бейдру знак следовать за собой, и они поднялись по невысокой лестничке. Возле дверей их встретили мажордом принца с двумя вооруженными охранниками, узнав Шамира, мажордом наклонил голову в традиционном приветствии.

— Ассалям алейкум.

— Алейкум ассалям.

— Его превосходительство с нетерпением ждет возлюбленного кузена. Он повелел проводить вас к нему сразу по прибытии. Его превосходительство в своих покоях наверху.

Они двинулись вслед за провожатым через безлюдный зал, а потом поднялись в верхние комнаты. В ресторанчике царила непривычная тишина. Обычно чрезвычайно занятые официанты тихонько сплетничали, собравшись маленькими группами. На эстраде отдыхали музыканты, куря и беседуя вполголоса. Нигде не было видно певцов или танцовщиков. Все начнется позже — по сигналу принца.

Апартаменты на втором этаже предназначались для особо важных клиентов и их гостей, которым после ночи развлечений потребуется отдых перед обратной дорогой или новыми удовольствиями. Мажордом чуть-чуть помедлил у двери и тихонько постучал.

— Кто там? — спросил молодой голос.

Доктор Аль Фей с сыном желают видеть его превосходительство.

Дверь открыл мальчик в шелковой рубашке и таких же Шелковых шароварах, с ярко размалеванными глазами, в румянах и с вызывающим лаком на длинных, острых ногтях.

— Входите, пожалушта, — прошепелявил он, стараясь говорить по-английски.

Бейдр с отцом откликнулись на приглашение. В комнате Чувствовался слабый приторный запах гашиша.

— Рашполагайтесь, пожалушта, — мальчик показал насофу и кресло, после чего покинул комнату. Бейдр и его отец в молчании обменялись взглядами.

Наконец мальчик вернулся.

— Его превосходительштво сейчаш придет. Могу я быть вам полезным? Прохладительного? Шладошти?

Шамир покачал головой.