Последний вальс

Джерард некоторое время напряженно всматривался в заросли деревьев в надежде заметить Кристину. Это не составило труда. Вдалеке мелькнуло красное пятно — Тесс надела сегодня красное пальто. Наверное, ее не заинтересовал костер и горячий шоколад. А может, она просто устала от детей и теперь играет с матерью.

— Прошу прощения, — произнес граф и направился прочь от озера.

Сначала ему и впрямь показалось, что Кристина играет с дочерью. Обе смеялись. Каждый раз, когда он слышал смех Кристины, его охватывало странное чувство… Гнев? Горечь? Одиночество? Ведь в его присутствии она словно теряла способность смеяться.

— Только подожди минуту, и я все улажу, — произнесла Кристина, и они с Тесс снова засмеялись.

Мать и дочь, обнявшись, сидели на ветке старого дуба. Они находились не слишком высоко от земли, но Джерарду сразу стало ясно, что слезть они не могут. Он направился к ним.

Графиня поморщилась.

— О Господи, — произнесла она, — я как раз пыталась заставить себя забыть о гордости и позвать на помощь. И я бы непременно сделала это, если бы знала, что на помощь спешишь ты.

— Застряла на дереве, Тесс? — спросил граф. — Пыталась помочь своей маме?

— Я не стала бы прыгать, — ответила девочка и весело рассмеялась. — Мама велела мне прыгать, а я отказалась. А потом она забралась на дерево, чтобы снять меня, и тоже не смогла спуститься. — Тесс по-детски верила в надежность материнской руки, а посему совсем не казалась напуганной.

— Я не смогла до нее дотянуться, — пояснила Кристина, — даже когда залезла на дерево. А теперь я просто не представляю, как спуститься вниз с ней вместе. Даже не решилась попробовать. Ветка расположена гораздо выше, чем это может показаться с земли.

Кристина была одета в мрачную серую мантилью и полусапожки, и Джерард сразу понял, что все это было куплено очень давно. Однако морозный воздух и смущение окрасили ее щеки очаровательным румянцем, а полоска обнаженной кожи, проглядывающая между голенищами сапожек и подолом платья, так и притягивала взор. Понимала ли Кристина, какой вид открывается снизу?

— Я выше, — произнес Джерард и, подойдя ближе, протянул вверх руки. — Я почти дотянулся до твоих лодыжек, Тесс. Сможешь спрыгнуть ко мне на руки? Не испугаешься? Я тебя не уроню, обещаю. — Граф подмигнул. — Слово джентльмена.

— Если я возьму ее под мышки и опущу немного… — начала графиня, но Тесс наклонилась и бесстрашно спрыгнула в его объятия. Девочка оказалась легкой как перышко. Ее крохотные ручонки крепко обхватили Джерарда за шею, нежная щечка коснулась его щеки, а с губ сорвался серебристый смех.

— Ну вот, — произнес граф. — Одна спасенная принцесса.

— А я? Я, надо полагать, дракон, — сварливо пробормотала Кристина.

— Изрыгающий огонь и серу, — поддакнул Джерард, с явной неохотой опуская девочку на землю. — У озера разложили костер, Тесс. Вон он — виднеется за деревьями. Если не поторопишься, пропустишь веселье и не получишь горячего шоколада.

Девочка тотчас же бросилась к озеру и даже не оглянулась.

Граф сложил руки на груди.

— Я полагаю, — произнес он, глядя на Кристину, — тебе помощь не требуется.

Графиня все еще сидела на ветке и с опаской поглядывала на ствол, до которого, казалось, было так легко дотянуться рукой.

— О Господи, — выдохнула она и рассмеялась. — Это ведь очень просто.

— Но если помощь тебе все же нужна, только скажи.

— О! — Кристина осуждающе посмотрела на него, но тут же вновь разразилась смехом. — Тебе все это ужасно нравится.

— Особенно, — произнес граф, — тот дюйм или полтора, что виднеется между голенищами твоих сапожек и подолом платья.

Кристина вскрикнула. А граф подошел ближе и вновь поднял руки.

— Тебе лучше последовать примеру собственной дочери, Кристина.

— Спасибо тебе, конечно, но я спущусь сама, — с достоинством ответила она. — Уходи!

Однако стоило ему послушно развернуться, как она вскрикнула и неожиданно прыгнула вниз. Джерард едва не споткнулся, почувствовав тяжесть ее тела в своих руках.

Кристина продолжала смеяться — нет, хихикать, — уткнувшись лицом в его плащ и прижавшись к нему всем телом. Он понял, что она еще не осознала до конца щекотливости всей ситуации. А вот он прекрасно это осознавал, несмотря на разделявшие их слои одежды. Графа окутал аромат лаванды.

— Я всегда боялась высоты, — произнесла Кристина.

— И я полагаю, тебе и в голову не пришло бы позвать кого-нибудь на помощь, хотя вокруг немало крепких мужчин?

Кристина рассмеялась, а потом вдруг замолчала и замерла. Она подняла голову и посмотрела на графа. Похоже, им обоим и в голову не пришло расцепить объятия.

Они просто стояли и смотрели друг на друга. Кристина втянула носом воздух, ее губы дрогнули, но она так и не сказала того, что собиралась сказать. Джерард же вообще не пытался заговорить.

Точно так же он прижимал к себе Кристину тогда в Воксхолле. Прижимал так, что они почти слились воедино. Их сердца бились в унисон, а ее тело стало частью его тела. И если бы он не любил ее так сильно и нежно, то овладел бы ею прямо там, в темной аллее парка. И Кристина не стала бы сопротивляться. Она раскрылась бы ему навстречу, приняла бы его, доверилась бы ему. Ведь человеческая душа всегда стремится к завершению начатого. В тот далекий вечер Джерард оказался как никогда близок к тому, чтобы обрести с этой девушкой единство. И лишь честь джентльмена удержала его от последнего шага.

Но с тех пор томление, так и не нашедшее выхода, неузнанное и постоянно им отрицаемое, преследовало его подобно каре Господней.

Обманывала ли его Кристина в тот вечер? Знала ли она уже тогда, что?..

— Знала ли ты в тот вечер, — неожиданно для себя самого прошептал Джерард, — что на следующий день состоится твоя помолвка?

— Нет, — шепотом же ответила Кристина. — Точно так же, как не знаем мы о дате собственной смерти или о том, когда наступит конец света. Или о том, что однажды все, что делает жизнь прекрасной и желанной, рухнет. Нет, я ничего не знала.

Стало быть, она не притворялась и ее нежность и обожание были настоящими. Она в самом деле любила его.

— Кристина. — Джерарду больше нечего было сказать. Только произнести ее имя и выпустить на волю сосредоточенную в нем боль.

— Я не знала, — повторила она и, наклонив голову, уткнулась лбом в его грудь.

И все же любви она предпочла деньги. Соблазн подстерегал в форме предложения руки и сердца на следующий день после того, как Кристина едва не вверила себя Джерарду. Обещания Гилберта ослепили ее, и она согласилась выйти за него замуж. Очевидно, ею руководила жадность. Иного мотива Джерард не видел. Отец Кристины, веселый, всеми любимый человек, являющийся прямой противоположностью тирана, взявшего ее в жены, всегда потакал желаниям дочери. Он любил Джерарда, приветствовал его визиты и с улыбкой воспринимал ухаживания, хотя официального предложения руки и сердца сделано не было. Возможно, Кристина полагала, что после своего «политического» брака с Гилбертом и рождения наследника она сможет обзавестись любовником.

Наверное, Джерард удивил ее своим скоропалительным отъездом в Канаду и решением обосноваться там навсегда. Наверное, он сильно ее уязвил.

Да и наследника не получилось — только две дочери.

А что, если Кристина считает, что у нее вновь появилась возможность начать то, от чего она отказалась много лет назад? Возможно, она нащупала слабое место Джерарда. И возможно, рассчитывала теперь на повторный брак.

— Если ты оправилась от пережитого страха, — холодно произнес граф, — то я с удовольствием вернусь к своим гостям, оставшимся у костра. Я полагаю, ты не хочешь, чтобы нас увидели? Ведь со стороны может показаться, что мы сжимаем друг друга в объятиях.

Кристина поспешно отстранилась и повернулась к нему спиной, прежде чем он успел увидеть ее лицо. Когда она заговорила, ее голос прозвучал не менее холодно.

— Благодарю тебя, — произнесла она. — Мне действительно стало дурно. Но теперь я в полном порядке. — С этими словами Кристина направилась к озеру.