Страница 35 из 37
Однако сама мысль о жизни без Тая показалась ей совершенно невыносимой.
Три года назад, уезжая в Новый Орлеан, она думала, что умрет от горя, от разбитой вдребезги любви. Теперь она понимала, что в ней говорила лишь уязвленная гордость. Настоящим горем было бы потерять Тая.
Она любила его.
И сердилась на него за это. Он заставил ее влюбиться.
Осторожно высвободившись из его объятий, она улыбнулась. Тай дышал ртом, губы его были чуть приоткрыты. У нее сладко оборвалось сердце при одном только воспоминании о том, какое наслаждение могли дать ей эти губы.
А может, она испытывает к нему пусть и очень сильное, но лишь физическое влечение?
Она знала ответ еще до того, как сам вопрос окончательно оформился у нее в голове. Нет, это было не так. Ей нравились его чувство юмора, его честность и доброта.
Он умел тонко чувствовать другого человека. Вчера, прежде чем стать ее любовником, он вел себя как мудрый старший брат, потому что интуитивно понял, что именно в этом она нуждалась в тот момент, когда все ее существо переполняли боль и стыд. Она по достоинству оценила и то, что он не высмеивал ее планов насчет собственного бизнеса. Скорее, даже наоборот, пытался помочь советами, хотя и не читал мораль.
Она, безусловно, восхищалась тем, что он нашел в себе силы подняться на ноги после того, как его жизнь оказалась разбитой в пух и прах. Столкнувшись с коррупцией среди своего начальства, он не стал прятать голову в песок, хотя так поступить было легче всего. Потеряв единственного друга, он в одиночку вел борьбу с изощренным врагом и победил его. Несомненно, он был человеком с высокими моральными принципами. Не стремился перекладывать свою вину на чужие плечи и сам платил за свои ошибки. У нее не было никаких сомнений в том, что он, как никто другой, заслуживал настоящей любви.
Дон Дженкинс не шел ни в какое, даже приблизительное сравнение с Таем Бьюмонтом.
Санни знала, что если останется в постели рядом с ним, то очень скоро не выдержит соблазна и начнет его ласкать. А это, как показал вчерашний сладкий опыт, неизбежно приведет к новой вспышке страсти. Нет, сейчас не время. Ей нужно обдумать и оценить случившееся между ними.
Стараясь не разбудить Тая, она выскользнула из постели и на цыпочках подошла к туалетному столику. Быстро и бесшумно одевшись в шорты и свободную майку, она вышла из спальни. Тай не проснулся.
Очутившись в залитой солнечным светом гостиной, Санни крепко обхватила себя руками, словно пытаясь сдержать переполнявшее ее ощущение счастья. Она влюбилась! Впервые за последние три одиноких, пустых года она почувствовала себя живой!
Но что же теперь делать с этой вновь обретенной любовью? Упаковать ее вместе с вещами в чемодан и увезти в Новый Орлеан? Наступило воскресенье, последний день ее официального пребывания в Латам-Грине.
Всю неделю она ждала этого дня, но теперь ей уже не хотелось уезжать… Может, стоит остаться еще на недельку-другую, чтобы проверить свои чувства к Таю? Конечно, стоит. И все же она так долго твердила о том, что в воскресенье уедет из Латам-Грина, что теперь не сразу могла свыкнуться с идеей отложить отъезд. К тому же гордость не позволяла ей первой заикнуться о своей любви.
Погруженная в размышления, она вышла на крыльцо. Как сказать ему, что она остается в Латам-Грине еще на неделю, не признаваясь при этом в истинной причине? Может, сказать, что родители просили сделать мелкий ремонт дома? Или…
На второй ступеньке стоял ящик с виски «Дикая индейка»!
Хотя утро выдалось теплым, Санни вся похолодела при виде этого ящика. Она уставилась на бутылки, словно это было самое отвратительное зрелище, какое ей только приходилось видеть.
Негодяй! Мерзавец!
В какой-то момент она уверилась, что никакого пари между Таем и Джорджем Хендерсоном никогда не существовало, что все это было лишь хитроумной выдумкой, с помощью которой Тай старался заманить ее в свои сети.
Теперь, когда выяснилось, что пари действительно существовало и что оба мужчины отнеслись к нему абсолютно серьезно, Санни испытала почти такое же потрясение, как в то утро, когда застала жениха в постели подруги.
Но когда же Тай успел сообщить о победе? Когда уходил, чтобы поставить на место выломанную им же самим входную дверь? Значит, пока она нежилась в постели после бурного оргазма, ожидая продолжения любовных ласк, он звонил Джорджу, чтобы сообщить, что тот проиграл пари?
Душа разрывалась от боли, но Санни упрямо сдерживала слезы обиды и унижения, готовые хлынуть из глаз. Вернувшись в дом, она пошла на кухню и стала с грохотом выдвигать ящики буфета и переворачивать содержимое всех полок, но никак не могла найти то, что искала.
Отыскав наконец отвертку, она вернулась на крыльцо и склонилась над ящиком с бутылками. Ловко орудуя отверткой, вскрыла его и…
Брошенная в стену бутылка виски разлетелась вдребезги со страшным грохотом, подобно пороховому взрыву расколовшим блаженную тишину воскресного утра. Осколки стекла веером брызнули во все стороны. Воздух пропитался острым запахом хорошего виски.
Проклиная собственную наивность, Санни одну за другой разбила еще три бутылки. Ее снова обманули! Расправившись с четырьмя бутылками виски, она остановилась, чтобы передохнуть. Ее душили слезы ярости.
— Хорошенькое начало совместной жизни! Ты что, собираешься таким образом будить меня каждое утро?
Услышав за спиной его голос, Санни резко повернулась. На крыльце стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку, Тай. На нем были только плавки, да и те спустились слишком низко. Копна непричесанных после сна волос выглядела очень сексуально, напоминая о бурной ночи. Небритый подбородок чуть отливал синевой.
— И ты еще смеешь являться мне на глаза? — прорычала она.
— В каком смысле?
Широким, почти театральным жестом она показала на опустевший наполовину ящик виски.
— Неужели это и есть цена нашей ночи? Неужели это все, что она для тебя значит?
Нахмурившись еще больше, он укоризненно покачал головой и сказал:
— Пойду сварю себе кофе.
И исчез в доме.
Ее всю заколотило от бешенства. Как он посмел повернуться к ней спиной, когда она только начала говорить ему, что о нем думает?! Вихрем ворвавшись в кухню, она увидела, как Тай с невозмутимым спокойствием отмерял и засыпал молотый кофе в металлический кофейник. Пока она переводила дыхание, он залил в кофейник воду и, чиркнув спичкой, зажег газ. Убедившись, что огонь достаточно сильный, он поставил на него кофейник и только тогда вопросительно взглянул на разгневанную Санни.
— Вон из моего дома! — выпалила она, задыхаясь от бешенства.
— Санни, — подавив тяжелый вздох, начал он. — Позволь преподать тебе урок этикета. Мужчина, который дал тебе семь оргазмов — или их было восемь?., ты такая страстная женщина, что я потерял счет, — короче, он заслуживает хотя бы утренней чашки кофе.
— Ты просто отвратителен!
— А вчера тебе так не казалось, — парировал он. — Кстати, хочу со всей серьезностью заявить, что наших отношений это злосчастное пари с Джорджем совершенно не касается.
— Разве не из-за желания выиграть пари ты спал со мной?
— Нет.
— Тогда как ты объяснишь появление на крыльце этого ящика?
— Никак. Понятия не имею, откуда Джордж узнал о том, что я провел ночь в твоем доме. Может, он видел, как я помчался на джипе вслед за тобой, и сделал соответствующие выводы?
— А может, ты сам, желая поскорее похвастаться победой, улучил момент и позвонил ему?
Тай молча смотрел на нее несколько секунд, потом повернулся к плите, на которой закипал кофейник. Когда кофе был готов, он налил себе полную чашку и, сделав несколько глотков, снова взглянул на Санни.
— Я ему не звонил, — коротко сказал он.
— Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
— Ну ты же всю ночь сжимала меня в своих объятиях, а без того, что ты почти все время держала в руках… или во рту… я уйти не мог, это точно.