Клуб «Везувий»

– Ваши контакты мне очень пригодятся, Нечелл, – сказал я, прихлебывая свой pressé. – Я хочу знать все о действиях одной женщины и ее мужа – они жили здесь в семидесятых годах.

– Понятно. – Он достал блокнот и ручку. – Их имена?

– Мистер и миссис Максвелл Моррэйн.

Он с величайшим старанием записал.

– Это имеет какое-то отношение к смерти Дурэ?

– Я пока не уверен. Однако мне кажется, что тот, кто убил его, уже начал охотиться за мной.

– Боже правый!

– На мою жизнь совершено уже два покушения, – сказал я с напускным спокойствием. И вкратце рассказал ему о погоне, которая закончилась на кладбище, и о происшествии с гигантской сороконожкой. О нападении Мопсера в бане я сообщать не стал. – Сначала я думал, что эти покушения никак не связаны с нашим делом, но теперь начинаю сомневаться. Это были необычные нападения, и я уверен, что они предпримут еще одну попытку, только теперь будут еще хитроумнее. Вам тоже нужно свыкнуться с мыслью, что вы находитесь в смертельной опасности. – Я плотно сжал челюсти.

– Бог ты мой, – выдохнул Нечелл.

Этот дурень заглотил мою стоическую чушь целиком и даже не подавился. Я надеялся, что это заставит его держаться от меня подальше. Конечно же он был одним из тех надежных идиотов, на которых держится вся дипломатия, но если серьезно – неужели это лучшее, на что они способны в наше время? Если б королю хотя бы намекнули на то, как обстоят дела, он бы наверняка расстегнул еще одну пуговицу на жилете.

– Мне также надо знать, не въезжал ли повторно в страну некто, называющий себя дуче Тьеполо.

Нечелл на мгновение перестал писать.

– Нелегально?

– Скорее всего. После установления нового режима его изгнали из страны. Он любопытным образом связан с тем делом, которое мы ведем.

Я щелкнул пальцами и заказал Нечеллу чашку кофе. Когда кофе принесли, он осушил чашку одним быстрым глотком.

– И наконец, – продолжил я, – мне нужна любая информация, которую вы сможете раздобыть о Томасе Котелоксе, владельце похоронного бюро в Лондоне и Неаполе.

Нечелл кивнул, продолжая быстро строчить в блокноте.

– Вы не останетесь на ланч? – спросил я – у меня уже начинало урчать в желудке.

– Боюсь, никак не смогу, – пробормотал он. – В конторе сейчас такой беспорядок. Мне нужно разобраться со всеми бумагами Джослина. А это та еще работенка. Я выясню все об этих людях так быстро, как только смогу, мистер Бокс. И телеграфирую в «Санта-Лючию», если будут какие-то новости. А пока мне пора бежать. – Его взгляд остановился на книге Чудоу. – Чтения для отпуска, да? Могу я полюбопытствовать…

– Не можете. Это совершенно секретно. – Я широко улыбнулся. – Хорошего вам дня.

Кивнув, Нечелл исчез. Я в свою очередь заказал омлет и острую сосиску и обратил свое внимание на книгу. Судя по всему, некий роман. И видимо, абсолютно бесценен, раз уж пришелся по вкусу знаменитому Иммануилу Софисму.

Многоуважаемый ученый, если верить моим данным, всегда был невероятно одаренным человеком. Он показал исключительные способности в музыке и изобразительном искусстве, но впоследствии обратился к науке; это случилось уже в зрелом возрасте – ему было семь лет, и он провел выдающийся эксперимент с певчим дроздом и вакуумным прибором. К несчастью, несколько лет спустя его сбросил мерин, Софисм получил травму позвоночника и остался на всю жизнь прикован к инвалидной коляске. Плохое здоровье превратилось в своего рода манию, и теперь, как мне рассказали, он обнаружил у себя аллергию на девятнадцатый (нет, я постоянно забываю, на двадцатый) век. В последние годы старик полностью отдалился от мира, переехал в Италию и нашел утешение в не имеющей себе равных библиотеке редких изданий. И теперь мне была дана уникальная привилегия – я попаду в эту святую святых. Интересно, что я там найду?

Я немного посидел с закрытыми глазами, слушая арию, что негромко переливалась в солнечном свете. Как же я люблю Италию! Жара смягчается морским воздухом, стрекозы жужжат над белыми крахмальными скатертями. Мой взгляд остановился на женщине, расположившейся в нескольких столиках от меня. Сидела она спиной, и я упивался деталями ее изысканного силуэта.

На ней было нечто восхитительное канареечно-желтого цвета с высоким прозрачным воротником, плотно обхватывающим шею, волосы скрыты под полями большой овальной шляпы. Разумеется, мало что в этой жизни столь же обманчиво, как вид человека сзади. Сколько раз вы сами замечали кого-нибудь в театре или в поезде подземки, кого-нибудь, чья величавая осанка и великолепная лебединая шея вызывали у вас неудержимое влечение? И когда это неземное существо наклонялось, чтобы что-то прочесть, поправить туфлю или спуститься с лестницы, вы обнаруживали, что лицом оно смахивает на трансильванскую рыботорговку.

Я заказал чай с лимоном и сел, подперев рукой подбородок и наблюдая за красивой грациозной женщиной, сидевшей передо мной, которая в любой момент могла повернуться и превратиться в горгону.

Казалось, женщина тоже наслаждается арией. Она подняла голову, как будто прислушиваясь. Я решил, что она улыбается. В конце концов она подвинулась в кресле, и солнечный свет упал на ее лицо.

Моя чашка громко звякнула о блюдце.

Это была Белла Пок.

Я встал и, подняв шляпу, возник перед ней. Она прикрыла лицо и мило улыбнулась мне, как будто бы мы случайно встретились в кафе «Рояль».

– Люцифер! – воскликнула она. – Я так рада. Мне очень не хотелось бегать по всему Неаполю, разыскивая вас, и вот вы здесь, собственной персоной.

Она указала мне на кресло, и я упал в него.

– Не думаю, что это всего лишь совпадение.

– Конечно же нет, – улыбнулась она. – Вы ведь не ожидали, что девушка вернется к своей заурядной жизни после приключений с мистером Чудоу? Что бы ни происходило, я хочу участвовать. Пожалуйста, скажите, что вы меня возьмете!

Именно такой фразы человек с трепетом ожидает от девушки вроде мадмуазель Пок.

Но я покачал головой.

– Ничего не происходит. Как я вам уже сказал, у меня тут дела, которые я надеялся совместить с созданием некоторых набросков. Вы же знаете, нам необходимо время от времени менять обстановку.

Она недовольно посмотрела на меня.

– Не надо меня так разочаровывать, – сказала она.

Я вздохнул.

– Боюсь, я буду вынужден сопроводить вас обратно в отель, мисс Пок, – сказал я, – а потом посадить вас на первый же пароход обратно в Англию.

– Никуда вы меня не посадите.

– Белла…

– Я хочу быть рядом, Люцифер!

– Ни при каких условиях! – вскричал я.

– Но если бояться нечего, почему нет? Неужели я буду для вас обузой?

– Конечно же нет.

– Ну вот. – Она вздохнула и откинулась на спинку кресло. Поля ее шляпы закрывали сверкающий диск солнца. – Что я могу сделать, чтобы вас убедить?

Разумеется, в конце концов делать ей ничего не пришлось. Дело в том, что я был без ума от нее, и смелость, которая привела ее за мной в Неаполь, только сделала ее еще желаннее. Пока мы пили аперитив-третий, она еще подлизывалась и спорила, и в конце концов я уже не мог думать ни о чем, кроме ее милого лица и манящего рта, который мне так хотелось поцеловать.

– Ну, ладно, – сказал я наконец. – Если вы хотите остаться, добро пожаловать. Но я здесь не ради развлечений. И вам придется простить меня, если я буду вынужден исчезать в самые… неподходящие моменты.

– Конечно.

– Могу я проводить вас до отеля?

Она остановилась, что весьма удачно, в «Везувии». Мы договорились встретиться на следующий день, и я пошел обратно в «Санта-Лючию», насвистывая, – надеюсь, вас это не шокирует.

Да, она, без сомнения, поможет мне отвлечься от дела, которым я занимаюсь. Опасность лишь в том, что она может сделать это чересчур эффективно. У меня в Неаполе была работа. В конце концов, это не медовый месяц.

Переодевшись к ужину, я поймал кэб и на своем безупречном итальянском выкрикнул адрес Софисма. У меня врожденная способность к языкам. Помимо уверенного «это-лянского» я немного говорю по-французски, немного по-немецки и знаю кое-что, в основном ругательства, на латыни. А еще я весьма неплохо знаю американский.