Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 39

Средневековым писателям не пришлось изобретать вымышленных существ, большинство чудищ досталось им в наследство от античности. Одним из первых зачинателей традиции был Аристей из Проконесса, которому мы обязаны обрывками преданий о воздерживающихся от мяса гипербореях и исседонах (людях, поедающих своих мертвецов), об одноглазых великанах аримаспах и грифах, охраняющих золото Рифейских гор. Как рассказывает Геродот, Аристей, одержимый Фебом, внезапно исчез из своего родного города, появился спустя семь лет и сочинил «Эпос об аримаспах», затем исчез вновь, и больше его не видели. От «Аримасфеи» не сохранилось почти ничего, кроме пересказа Геродота и описания грифов у географа Павсания. Возможно, с поэмой был знаком Эсхил, предупреждавший устами Прометея об опасностях, подстерегавших многострадальную Ио (обращенную на тот момент в корову):

Острокогтистых бойся грифов, Зевесовых

Собак безмолвных! Войска одноглазого

Остерегайся Аримаспов-конников,

У золототекучего кочующих

Плутонова потока!

(Эти. Прометей прикопанный / Пер. А. И. Пиотровского // Эсхил. Трагедии. М., 1989. С. 258.)

Во времена автора «Естественной истории» Плиния Старшего (род. в 23—24 г. н.э., погиб в 79 г. при извержении Везувия) уже распространилась легенда о том, что сам Аристей вовсе никуда не ходил, а это его душа, покинув тело в обличье ворона, странствовала по свету.

Кормчий Скилак из Карианды в конце VI века до н. э. предпринял плавание вниз по реке Инд, добравшись морем до Египта. Именно он первым описал знаменитых муравьев, добывающих из-под земли золото, которое индийцы похищают с помощью верблюдов.

Греческий врач Ктесий, подвизавшийся в начале IV в. до н.э. при дворе персидского царя Артаксеркса II, оставил описание страны, находившейся к востоку от владений Ахеменидов. Книга получила название «Индика», и хотя целиком она не сохранилась, однако византийский патриарх Фотий включил ее краткое изложение в свою многотомную «Библиотеку». Сочинениям Ктесия не очень-то доверяли (и справедливо, потому что историк из него был неважный). Зато «Индика» оказалась средоточием описаний разнообразных чудовищ: тут были и кинокефа-лы, и мантикора, и огромный змей, и единорог, и пигмеи. Именно благодаря Ктесию за Индией прочно закрепилась репутация страны чудес.

Серьезной критике подвергалось и сочинение Мега-сфена, посланца, отправленного Селевком I Никатором ко двору индийского царя. Географ Страбон метал язвительные стрелы в адрес подобных писателей, которые рассказывают о людях, спящих на своих ушах, об окиподах, бегающих быстрее лошадей, об одноглазых с собачьими ушами, о всеядцах, у которых верхняя губа больше нижней. Не менее суровой критике подвергались сочинения флотоводцев Александра Македонского — Неарха и Оне-сикрита, — подтверждавшие существование невероятных чудовищ. Арриан пишет: «Что же до того, что Неарх говорит о муравьях, то муравьев он не видел, каковые, как писали некоторые, водятся в земле индов, видел же их многочисленные шкуры, принесенные в македонский лагерь» (Флавий Арриап. Индика / Пер. и коммент. М. Д. Бухари-па // Бонгард Левин Г. М., Бухарин М.Д., Вигасин А. А. Индия и античный мир. М., 2002. С. 270.). На наше счастье, критики не только ругали, но и подвергали неправдоподобные описания подробному разбору — благодаря чему они и сохранились до нашего времени. Знатоки географии и естественной истории Помпоний Мела, Плиний, Элиан и Солин были настроены менее скептично и включали рассказы Ктесия и Мегасфена о диковинных животных в свои произведения. Именно благодаря «Книге достопримечательных вещей» Солина (III в.) чудовища пробрались в средневековую литературу.

Хотя сподвижники Александра сами не встречались с чудовищами, однако Неарх видел шкуры муравьев, а Онесикрит описал дома, которые гедросы строили из костей огромных морских животных, и встречу Александра Македонского с амазонками. По словам Плутарха, «рассказывают, что когда много времени спустя Онесикрит читал Лисимаху, тогда уже царю, четвертую книгу своего сочинения, в которой написано об амазонке, Лиси-мах с легкой усмешкой спросил историка: «А где же я был тогда?» Но как бы мы ни относились к этому рассказу — как к правде или как к вымыслу, — наше восхищение Александром не становится от этого ни меньше, ни больше» (Плутарх. Александр / Пер. М. Ботвинника и И. Перельмутера // Плутарх. Избранные жизнеописания. М., 1987. Т. 2)..

Из отрывочных сведений о невероятных чудесах в Александрии — столице Птолемеев и деловом центре Римской империи — было составлено произведение под названием «Послание Александра Аристотелю о чудесах Индии». Как самостоятельный документ это послание сохранилось в средневековых латинских списках и переложениях. Разумеется, никакого такого послания Александр своему учителю не писал. Однако есть все основания предполагать, что оно появилось спустя не более чем два десятилетия после смерти великого завоевателя. «Послание Аристотелю о чудесах Индии» — повествование о походе, которого не было, хотя ветераны войн Александра могли рассказать много интересного о реальных событиях. Оно повествует о том, как, покорив Персию, македонский царь отправляется воевать в Индию, одерживает две победы над индийским царем Пором, а затем решается проникнуть за пределы ведомого грекам и обитаемого мира. Индийцы-проводники готовы погубить войско Александра, они приводят его в места, где обитают хищники и змеи, гиппопотамы и зверь «одонтотиран» (происхождение этого слова неизвестно, в Средние века его умудрились обозвать «тираном зубов»), огромные раки и скорпионы. Проникнув за пределы Каспийских врат, Александр стремился (согласно литературной традиции) превзойти подвиги побывавших в Индии Диониса и Геракла. Именно легенды о подвигах Геракла скорее всего подсказали создателю «Послания о чудесах Индии» сюжетный ход: населить Индию многочисленными и невообразимыми чудищами и существами, о которых можно было прочитать в литературе. Поэтому обитавшие на страницах трудов Геродота и Ктесия собакоголовые и безголовые племена перекочевали в неведомую Индию вне зависимости от того, где они обитали ранее. У историков удалось позаимствовать и саму фабулу похода. Согласно традиции первым покорителем неведомых земель был египетский фараон Сесострис, о странствиях которого рассказывает Геродот. Сесострис переправился через Красное море в Аравию, затем возвратился в Египет и достиг по суше пределов Скифии. Оставив в покоренных землях столпы с надписями и непристойными изображениями, он вернулся к себе на родину. Через несколько столетий, если верить сведениям, восходящим к «Истории Персии» уже упоминавшегося врача Ктесия, настал черед царицы Семирамиды, которая после смерти Нина, своего супруга, отправилась покорять Индию. Именно войску Семирамиды впервые пришлось вступить в битву с индийскими слонами. И все же не Дионис и не Геракл, не Сесострис и не Семирамида стали первооткрывателями мира чудовищ.

Для европейского читателя чудища были неразрывно связаны с походами Александра. Причиной тому и латинский перевод «Послания Аристотелю о чудесах Индии», и интерес к преданиям о странных существах эрудитов-энциклопедистов. Замечательный пример подобного рода — это рассказ Авла Гелия о книгах, приобретенных им на обратном пути из Греции в Италию. Потрепанные свитки содержали сочинения Аристея, Исигона, Ктесия, как раз то, что могло развлечь писателя во время плавания по морю. Рассказы о чудовищах по сути своей — литература занимательная, наиболее доступная часть классического наследия, и это в одинаковой степени справедливо и для современного читателя, и для книгочеев далекого Средневековья. Предания об Александре Македонском и его походах сделали немало для одомашнивания чудовищ, размещения их на полках библиотек. Александр, по мнению средневековых монахов, был «там, где не довелось побывать нам». И если в Западной Европе ничего подобного не видывали, это еще не значит, что на Востоке не мог обитать единорог.