Страница 46 из 66
Во время таких мистических бдений Гитлер, очевидно, уверился в том, что копье обладает магическими свойствами и способно дать его владельцу неограниченные силы. Более того, будущий фюрер решил, что именно он избран для новой миссии — очистить страну от пришельцев с Востока, которую ему поручила сама судьба.
Он начал считать себя реинкарнацией императора Фридриха II Барбароссы, владевшего этим талисманом и не раз побеждавшего врага с его помощью. Последние сомнения Гитлера относительно копья рассеялись, когда один из его оккультных апостолов — Хьюстон Чемберлен — поделился с ним своими соображениями о том, что Иисус Христос был арийцем.
Гитлер поверил в свою избранность. И поэтому к тому времени, когда с ним начали вести беседы посвященные из «Туле», он был уже внутренне готов стать мессией. Им оставалось только объявить его в этом качестве, что вскоре и было сделано.
Стоит ли говорить о том, что фюрер нацистской Германии стремился всеми правдами и неправдами завладеть столь дорогим для него оружием. Поэтому после Аншлюса (объединения Германии и Австрии, произошедшего в 1938 году) он сразу же направил в древний музей Габсбургов особую группу СС. Они погрузили реликвию в бронированный поезд, и через несколько дней ее уже доставили в Нюрнбергский собор Св. Екатерины, откуда этот бесценный экспонат был увезен более ста лет назад.
В соборе Св. Екатерины Копье Судьбы простояло в течение 6 лет, причем на страже постоянно находились одетые в черное офицеры личной дивизии фюрера «Адольф Гитлер». Сам вождь нации нередко наведывался туда и по-прежнему проводил около копья долгие часы, находясь в глубокой задумчивости.
Когда держать копье в соборе стало невозможно из-за того, что войска союзников уже подступили вплотную к городу, оно было помешено в более безопасное место — личный подземный бункер Гитлера. Но остановить наступление войск это уже не помогло: через несколько недель война закончилась.
Дальнейшая судьба Копья Лонгина также весьма интересна. 30 апреля 1945 года его захватил американский лейтенант Уолтер Хорн, после чего оно перешло во временное пользование президента Соединенных Штатов Трумэна. А при сопоставлении данных советских и американских архивов выяснилось, что Гитлер совершил самоубийство через час после того, как копьем завладели американцы.
Это подтверждает версию о том, что между древней реликвией и вождем Третьего рейха существовала загадочная связь, которую наука совершенно не в состоянии объяснить. Пока священный предмет принадлежал фюреру нацистской Германии, последний во время решающих сражений выглядел совершенно спокойным за свою жизнь.
Известно, что копьем хотел завладеть и Гиммлер. Его претензии основывались на том, что тот, кем он видел себя в прошлых жизнях, также являлся владельцем талисмана. Кроме того, он был уверен, что только Святое Копье способно остановить войско Востока на подступах к главной цитадели СС — замку Вевельсбург. Но Гитлер не захотел делиться властью, и магистру Черного ордена пришлось довольствоваться только копией.
Встреча Адольфа Шикльгрубера с древним талисманом могущества являлась, по-видимому, не случайной. После нее он обрел то, чего ему не хватало для того, чтобы стать фюрером, мессией. А именно — идею собственной избранности и магической силы, символом которой было знаменитое Копье Судьбы.
В 1913 году Адольф Гитлер покинул Вену и направился в Мюнхен. Судьба его вскоре основательно переменилась: в качестве солдата он принял участие в Первой мировой войне.
Он оказался храбрым воином. За время военных действий будущий фюрер участвовал в 46 сражениях, был ранен в ногу и временно ослеп вследствие отравления газами.
Его неоднократно отличали высокими наградами. Железный крест (знак мужества и отваги) второй степени он получил в 1914 году, а такой же орден первой степени (что в жизни простого солдата случается далеко не часто) — в 1918.
Однако по службе он почти не продвинулся: к концу войны Гитлер обладал лишь чином капрала. Командование ценило его храбрость, но обращало внимание и на его странности. Он мог долго сидеть, уставившись в одну точку, размышляя или ведя странные разговоры с самим собой, потом резко вскакивал и обращался с непонятными речами к товарищам.
Находясь в госпитале, он узнал о капитуляции Германии. Это известие повергло его в глубокий шок: все, за что он сражался, рухнуло в один час. Выли напрасны и его собственные жертвы, и гибель фронтовых друзей. В этот момент он казался просто растерявшимся, отчаявшимся человеком.
Но вскоре он принял решение начать политическую карьеру. В Мюнхене он попал на собрание зарождающейся Немецкой рабочей партии (ДАП) и вскоре получил партбилет № 7.
Знал ли он в тот момент, что одним из учредителей этого движения выступало общество «Туле», — неизвестно. Но только члены организации «Туле» вскоре обратили на Гитлера внимание.
Ближайшим другом и соратником Гитлера вскоре стал бывший фронтовик Гесс, который принадлежал к членам «Туле». Более того, он являлся учеником Карла Хаусхофера, которому суждено было сыграть значительную роль в оккультной жизни Третьего рейха. Подробнее о Гессе будет рассказано ниже.
Потом была попытка государственного переворота — знаменитый «Пивной путч». В начале февраля 1924 года в Берлине прошел суд над руководителями мятежа. Используя свой ораторский талант (уроки Дитриха Эккарта не прошли для него даром!), Гитлер смог склонить на свою сторону членов суда, представив произошедшее как проявление воли народа. Вынесенный после его страстной речи приговор оказался довольно легким.
Националисты не только не пострадали, но даже оказались в выигрыше. Их лидеры стали народными героями, осужденными за правду. Ряды партии значительно пополнились. А приговоренных к пяти годам тюрьмы пришлось отпустить досрочно, раньше чем через девять месяцев.
Гесс, которому удалось бежать в Австрию и скрыться от полиции, неожиданно принял решение вернуться на родину и сдаться властям. Возможно, такие действия были продиктованы любовью к фюреру, но вероятно также, что Гесс получил приказ по каналам «Туле» как можно теснее сблизиться с Гитлером. В итоге они попали в одну камеру.
Условия их заключения никак нельзя было назвать суровыми. Каждому отвели по отдельной ванной комнате, в которой была горячая вода. Узникам также позволялось гулять в саду, окружающем здание тюрьмы, и принимать посетителей. В тот день, когда Гесс был интернирован, они с вождем националистов даже пили вино, принесенное одним из соратников по партии.
Во время установления между ними дружеских отношений бывший фронтовой летчик пришел к убеждению, что его товарищ по несчастью одержим идеей судьбы и верит в ее благосклонность. Гитлер был полон решимости идти своим путем, какие бы препятствия ему ни чинили.
Тогда же Гесс принял решение записывать все высказывания своего сокамерника, так как был уверен, что они должны стать известными членам партии и сохраниться для истории. Впоследствии он выступал секретарем фюрера, когда тот диктовал ему свое знаменитое произведение «Майн Кампф».
Карл Хаусхофер часто навещал в тюрьме своего ученика. Хотя тот, по его собственным словам, не был гением, знаменитый профессор тратил иногда по нескольку часов в день, чтобы посетить тюремную камеру в Ландсберге. Он приносил заключенным книги и обсуждал с ними интересующие их вопросы.
Незадолго до окончания Второй мировой войны у Хаусхофера спросили, каково было его влияние на Гитлера. Тот отвечал весьма уклончиво. В частности, он говорил, будто последний понимал в науках значительно меньше Гесса, и слушал их беседы только для того, чтобы поддержать компанию, а также потому, что, согласно правилам тюрьмы, нельзя было посещать только одного заключенного. На вопрос о том, насколько хорошо Адольф Гитлер усваивал его идеи, Хаусхофер отвечал, что, по-видимому, тот совершенно не понимал, о чем идет речь. В основном положения геополитической теории Гитлеру впоследствии объяснял Гесс. Скорее всего, Хаусхофер говорил это для того, чтобы защитить своего ученика от суда, который, как было понятно знаменитому предсказателю, должен был вскоре состояться. Заботился он и о сохранении собственной научной репутации. Но его современники, считавшие его человеком, «стоящим за спиной Гитлера», придерживались иного мнения.