Смертельный ритуал

– Она доверяла тебе, а ты оказалась такой сукой. 

– Пожалуйста... 

– Да пошла ты. – Ева подошла к двери и вышла из комнаты. Закрыв дверь, она глубоко вдохнула и сделала знак Пибоди включить запись. – Давай начинать. – Затем она в сопровождении помощницы вернулась в помещение для допросов и кивнула в сторону зеркального окна, ведущего в комнату для наблюдения. – Включить запись. Лейтенант Ева Даллас…. 

– Пожалуйста. Я всё вам расскажу. 

– Хорошо. – Ева спокойно и непринужденно скользнула в свое кресло. – Давайте выполним все формальности для записи и зачитаем вам права. 

Закончив, Ева кивнула Лие. 

– Так что вы хотели нам сказать, мисс Бёрк? 

– Я не думала, что всё будет именно так. Клянусь, я ничего не знала. 

– О чем вы? 

– Я не ожидала, что будет так много крови. И даже представить себе не могла, что они и правда убьют её. 

– Говорите более конкретно. 

– Я думала, это будет символическая смерть. 

– Чушь собачья. – Ева откинулась в кресле и многозначительно посмотрела на собеседницу, словно говоря: «Только попробуй сейчас солгать, и можешь попрощаться со своим единственным шансом». – Вы прекрасно знали, что должно было произойти, и когда это случилось, то просто не смогли с этим справиться. Если вы хотите, чтобы я пошла к прокурору и сказала, что вы пришли ко мне, рассказали все подробности и выразили раскаяние, то не говорите чепухи. Вы участвовали в ритуальном убийстве Авы Марстерсон? 

– Да. Но я не осознавала этого. Поверьте, я ничего не понимала. То есть, я думала, что понимаю, но… Она не приняла его, также как и Джек. Они не приняли его, хотя Сайлас говорил, что они должны были принять его. 

– Сайлас Пратт участвовал в убийстве Авы Марстерсон? 

– Он перерезал ей горло. Она просто стояла там и смотрела на него, а он перерезал ей горло, и из неё хлынула кровь. Ава не приняла свое предназначение. Она не понимала что происходит, как же она могла принять его? 

– Что она должна была принять? 

– Свое предназначение. То, что она будет даром. 

– Чьим даром? 

– Нашим дар Принцу. Люциферу. 

– Как давно вы стали сатанисткой? 

– Я не сатанистка. Я последовательница Единственного. 

Ева на мгновение замолчала, пытаясь понять, веселит её или же раздражает эта явная обида в голосе Лии. 

– Ну допустим. И что же, этот Единственный требовал, чтобы ему в жертву принесли невинного человека? 

– Ваш Бог убил моего ребенка. – Руки Лии сжались в кулаки, и она слегка ударила ими по столу. – Он забрал её, но в чем была виновата моя девочка? Она была всего лишь ребенком. Но я смогла оправиться после этого. Я нашла в себе силы и новую цель в жизни. 

– Это Сайлас Пратт помог вам справиться с горем? 

– Он великий человек. Вы никогда этого не поймете. Он само воплощение силы. Вы никогда не сможете удержать его жалкими законами и решетками. 

– Но этот великий человек, это воплощение силы, – вступила в разговор Пибоди, – солгал вам по поводу Авы и Джека. 

– Нет, я думаю… Нет, он не стал бы лгать. Я думаю, что он всего лишь просчитался. Она просто была не готова. Она оказалась не такой сильной, как думал Сайлас. А может, причина во мне. Возможно, это я оказалась слишком слабой. Я не смогла выдержать того, что они сделали с ней. 

– Назовите их. Назовите мне имена всех, кто был в шестьсот шестом номере. 

– Сайлас и его жена Ола. Ларри, то есть доктор Коллинз и его жена Бриа. – Пустым, лишенным эмоций голосом она назвала Еве дюжину имен, включая свое собственное. – А ещё Ава и Джек. 

– А доктор Стоун там был? 

– Нет. Питер и другие сотрудники клиники, кто не был с нами, не являются последователями или служителями. Сайлас думает, что это очень важно – что есть те, кто не является частью нас – чтобы мы знали, кто открыт для нашей веры, а кто закрыт. Там были все те, кто принадлежит к нашей группе. Это был важный ритуал, празднование. 

– Празднование? 

– Да. Это был день рождения Сайласа. 

– Я проверяла его личные данные. Он родился в другой день. 

– Это дата его перерождения у Единственного. 

– Хорошо. – Ева снова откинулась в кресле. – Почему были выбраны именно Ава и Джек? 

– Ава была даром. Сайлас понял это в тот день, когда проводил с ней собеседование. А Джек… Сексуальная энергия между ними стала бы важнейшим элементом для ритуала. 

– Почему этот номер? 

– Мы рассматривали и другие варианты, но… Этот отель казался хорошим выбором. И знакомство Ларри с главой службы безопасности помогло нам пройти внутрь. Я просто последователь. Я ничего не планировала. – Лиа согнула руки, положила их на коелни и опустила голову. – Я только следовала. 

– Значит, вы пошли за ними в этот номер. Но сначала вы помогли накачать наркотиками Аву и Джека в клинике. 

– Мы дали им то, что должно было помочь Аве и Джеку открыться для предстоящего ритуала, это помогло бы им принять и постичь силу Сайласа. 

– Лиа, помимо того, что он накачал их галлюциногенами, он ещё и загипнотизировал своих жертв. 

По лицу женщины продолжали катиться слезы. 

– Вы не понимаете. Вы закрыты. 

– Хорошо. Вы использовали химические препараты, чтобы открыть Аву и Джека, без их разрешения. 

– Да, но… 

– И когда они уже находились под воздействием препаратов, вы привезли их в отель. Правильно? 

– Да. 

– Находящиеся там Мика Никамура и Брайан Троцки тоже уже были одурманены наркотиками и охвачены силой Сайласа. Эта сила заставила их выключить камеры наблюдения в холле и в лифтах на шестидесятом этаже. С ними произошло то же, что и с Джеком – они забыли то, что сделали, а когда пытались вспомнить, то у них начиналась сильная головная боль. 

– Боль возникает только в том случае, если они отказывались принять Единственного, чтобы помочь им… 

– В этом номере вы ели, пили и занимались сексом, – перебила её Ева. 

Щеки женщины покраснели. «Удивительно», – подумала Ева, – «как подобное может смутить убийцу». 

– Секс был даром. 

– Ава не давала согласие на этот дар, не так ли? И после того, как вы закончили празднование, после того, как поели и выпили, вы нарисовали свою пентаграмму, зажгли свечи, произнесли то, что вы обычно говорите на своих встречах, потом разложили на полу накачанную наркотиками, беспомощную раздетую женщину и приказали одурманенному наркотой, беспомощному мужчине переспать с ней. Она была дорога ему. Они ведь нравились друг другу, не так ли? 

– Да, да, но… 

– И когда он сделал то, чего никогда не сделал бы по своей воле, остальные участники изнасиловали её. 

– Да. – Слезы по-прежнему текли по щекам Лии. – Каждый должен был что-то взять в дар и отдать что-то свое. Но я чувствовала… 

– Что? 

– Холод. Там было так холодно. Это был ни жар, ни огонь, а лед. Я слышала её крики в своей голове. Клянусь, я слышала её. – Женщина закрыла лицо руками. – Но никто не слушал. Они подняли её на ноги. Кики и Родни держали Аву, а когда Сайлас вошел в круг, то стало так холодно, ужасно холодно. Её крики вбивались в мою голову, как гвозди. Но никто не слышал её. Сайлас перерезал ей горло, и кровь Авы хлынула на него. Когда она начала падать, все бросились к ней, желая получить как можно больше крови, она даже выдавливали из неё кровь. Джек потерял сознание, и они измазали его кровью Авы. Потом они перенесли его наверх, положили в кровать и вернулись к Аве. Ларри приказал мне идти наверх, взять один из ножей, вложить его в руку Джека и дать ему ещё одну дозу наркотиков, чтобы он умер от передозировки. 

– Вы планировали убить Джека и оставить его там, чтобы все выглядело так, словно это он убил Аву. 

– Да. Но я не смогла. Я не смогла дать ему ещё одну дозу. Её кровь была на моих руках, и я слышала её крики. 

Женщина положила голову на руки и заплакала. 

– Дай ей пять минут, чтобы собраться, – сказала Ева Пибоди. – Она обвиняется в убийстве второй степени по двух эпизодам, – добавила Ева, вспомнив о Троцки. – Кроме этого, ей будут предъявлены дополнительные обвинения в похищении двух людей, изнасиловании, введении наркотиков, в том числе запрещенных, без согласия или ознакомления жертвы. Пусть на неё заведут дело и отправят в камеру. А я пока добуду нам чертову уйму ордеров.