Неучтенный фактор

Сразу все встало на свои места. Острый конец штопальной иглы указывал на юг, а не на север. И она двигалась не к морю, а от него. Какой же надо было быть тупой, чтобы просто не учесть очевидной альтернативы. Ветка села на поваленный ствол и заплакала. Она – офицер флота Его Величества (а неделю назад – Ее собственного Величества), замужняя женщина – просто-напросто несмышленая сопливая девчонка. Ей полагается ходить за ручку с учителем, слушать маменьку и покорно ждать волю родительскую, а не куражиться, обучаясь делу, на которое испокон веку только молодых мужиков избирали, крепких и смекалистых, способных посмотреть с презрением на тяготы бытия и самой костлявой в глаза.

Вся несуразность ее положения буквально валом на нее нахлынула, заполонила сознание и вызвала бурный взрыв всхлипов и причитаний. Так и сидела она, рыдая, пока не ощутила прикосновение к щекам чего-то теплого и шершавого. Большой зверь, рогатый и пахнущий конюшней, облизывал ее соленые щеки. Бык. И несколько коров поблизости. И телята, подросшие уже, но еще не вполне взрослые, драли губами волокнистую осеннюю жестковатую траву. А водитель стада нашел для себя самое вкусненькое – соленые девичьи слезы. Даже страха в душе Веткиной не возникло. Она обняла быка за теплую шею, прижалась к нему и зарыдала еще горше.

Глава 13

В услужении

Вечером стадо вернулось домой. Следом за ним приплелась и Ветка. Просторное крестьянское подворье. Дом, хлев, сарай, овин, колодец. Коровы вошли в открытые двери и сразу заняли привычные места, где уже ждала их хозяйка с жестяным подойником и маленькой деревянной скамеечкой. Не молодая, не старая, крупная мрачная женщина спокойно, безо всякого выражения взглянула на Ветку и неспешно принялась за дойку.

Вообще-то в лесу голодать особо не пришлось. Дважды она подбивала камнем птиц. Один раз наткнула на заостренную палку хорошую рыбину. И еще раз на мелководном плесе наловила кисейным платком, растянутым на прутьях, рыбьей мелюзги. Трут и кремень у нее всегда с собой, а высечь искру черенком ножа – дело несложное. Даже было что оставить для волка, чье близкое присутствие она постоянно чувствовала. Однако сейчас больше всего на свете ей хотелось есть.

– Можно ли у вас купить еды? – обратилась она к женщине.

– Можно, и переночевать тоже можно. Покажи только сначала свои деньги.

Ветка вытащила из корзинки мешочек и на ощупь достала несколько монеток помельче. Женщина с недоумением взглянула на проштемпелеванные казначейской печатью лепешечки прочного монетного сургуча.

– Нет, девонька, твои игрушечные монетки здесь не в ходу. Ты изволь-ка расплатиться. Не деньгами, так работой. Бери лопату, бадейку да выноси эту кучу на огород и по грядкам рассыпай. Как закончишь – покормлю.

И пришлось Ветке таскать навоз. Тем более что у них на Бесплодных Островах эта субстанция ценилась высоко. Скотину держали редко, так как с кормами дела обстояли неважно. Лугов совсем не было. А лошадей, без которых никак не обойтись, кормили привозным сеном и овсом.

Больше двух лопат она в бадейку не складывала – неподъемно. Зато не мешкала и управилась быстрее, чем хозяйка покончила с дойкой. Вымыла руки и попыталась помочь. Дело оказалось совсем не таким простым, как казалось со стороны. Но постепенно стало получаться, даже без подсказок.

Дом, куда они принесли молоко, был как-то уж слишком велик. Прямо со двора вошли в обширный зал с камином и многими столами. И стало ясно, что это постоялый двор. Ветка получила миску каши, ломоть хлеба и занялась едой. Тем временем хозяйка обменялась с хозяином несколькими словами на китанском. Здесь, на землях Империи, в ходу был эрвийский. Ветка говорила на нем свободно. Но китанский тоже понимала вполне уверенно, так что легко разобрала, что речь идет о ней. Приближалась зима, движение по дороге вот-вот должно было оживиться, как только наладится санный путь, и хозяевам постоялого двора пора было позаботиться о найме прислуги. Места безлюдные, а тут, как наудачу, появляется работоспособное существо с явными материальными затруднениями. В общем, через час Ветка получила статус горничной, топчан в чулане и почти чистый передник. Сытый желудок и теплый кров – на сегодня этого было достаточно.

Путники на дороге появлялись не каждый день. Обычно пешие. Шли поодиночке или небольшими группами. Доходу с них было совсем чуть. Еду ели простую, пили дешевое пиво, ночевали на нарах для прислуги проезжающих. А комнаты на втором этаже оставались пустыми. Люди состоятельные продолжали предпочитать морской путь из столичных областей Империи к землям севера.

Ветка ни на секунду не оставалась без работы. Даже если нет постояльцев, а приборка завершена, ей поручалось что-то еще по хозяйству. Чаще всего приходилось пилить дрова, укладывая их в безразмерные поленницы. Нередко помогала хозяйке с дойкой и изготовлением сыра. В кладовой сырных головок было припасено множество в расчете на зимний наплыв посетителей. Чистила печи, стряпала, стирала. Рачительные хозяева тщательно следили, чтобы работница без дела не скучала. И сами трудились без устали.

Отправляться через лес в какую бы то ни было сторону совсем не хотелось. Пусть даже по дороге, хотя бы и в компании с другими путниками. Да и неясно было, как будет она выбираться из северных княжеств, где сейчас скопилось множество имперских войск. Готовятся напасть на какой-то из Эрвинов. То ли Черный, то ли Зеленый. Или на Акрамину. Они только что завершили оккупацию Боргумара и теперь собирают силы для следующего похода. Слопать маленький торговый город Акрамина имперцам будет несложно. А уж оттуда станет удобно покорять Эрвины.

Если двинуться на юг, то окажешься в центральных провинциях Империи. Там без денег будет нелегко. На востоке – леса, за ними горная гряда, а за ней снова леса до самого Внутреннего моря. Движение в этом направлении только увеличит расстояние между нею и домом. Хорошо бы вернуться на запад, к Западному океану. Но, оказывается, и хозяева, и все прохожие ничего не знают о существовании какой-либо дороги в этом направлении. Считают, что эта местность непроходима из-за болот. А Ветка, хоть она и пришла оттуда, не особо уверена, что сможет вернуться. Тем более – дожди пошли, наверняка расквасили те места, где она когда-то смогла пробраться.

Еще Ветку останавливало то обстоятельство, что, как выяснила она, этот постоялый двор был единственным поселением вообще по всей дороге. Зимой, по санному пути, если хорошей рысью, за световой день можно добраться до любого конца. А пешим путникам нужно дней пять, чтобы добрести до ночлега под кровом. Перспектива четырех ночевок в лесу ее откровенно пугала. Даже если и с попутчиками. Или, может быть, особенно, если с попутчиками. Народ, что проходил, выглядел угрюмым и вздорным. Сплошь мужчины, неопрятно одетые и в разговоре грубые. И волка, который сопровождал ее, почитай, несколько дней, она вспоминала как-то тревожно. А ведь следы этих серых хищников попадались ей на глаза почти каждый день и на подворье, и на обочине дороги.

Оставалось копить денежки, осматриваться да поджидать удобный случай. Как Ветка догадалась, разобравшись в здешних серебряных монетах, жалованье ей положили весьма скудное. Но ведь тратиться некуда, а харчей на дорогу подкопить она может и даром.

Однажды после полудня, примерно через неделю после начала работы в качестве горничной, Ветка услышала, как заскрипели колеса и зачавкали многочисленные копыта по непролазной дорожной грязи. Хозяин сразу преобразился, пошел встречать. Ветка, выглянув на секунду, увидела потрепанного вида громоздкую карету, запряженную четверкой крепких толстоногих лошадей, и восьмерых вооруженных всадников. Второго взгляда хватило, чтобы убедиться – все прибывшие вымотаны и раздражены.

Поэтому первое, о чем она позаботилась – это поднести всем по чарке теплого вина с пряностями. Знала, что это быстро поднимает настроение и позволяет избежать недоразумений, когда люди взвинчены. Так что распрягали и расседлывали без ругани. Слуги, когда заносили в комнаты наверх багаж, без малейших возражений по первому знаку затащили деревянную лохань и несколько бадей горячей и холодной воды. Едва усадив их за стол и разлив по мискам густого супа, Ветка поднялась в комнаты. Молодая госпожа и обе ее служанки выглядели больными от усталости, так что мешкать было некогда. Разбавила воду в лохани до нужной температуры и усадила туда юную путешественницу. Заставила служанок отыскать в багаже чистое белье. Еще обратила внимание на то, что у приезжей дамы не слишком роскошные волосы. Тонкие, не очень густые и суховатые, такие же, как и у самой Ветки, они спутывались и рвались при расчесывании. И в обычном-то состоянии доставляли массу хлопот, а после нескольких дней в дороге производили совершенно ужасное впечатление.