Страница 6 из 44
Апрелька согласно кивнула.
Два дня Ветка не покидала замка. Читала книжки и тренировалась метать гарпун. Вместо палок она использовала железные прутки, припасенные садовником. Масса снаряда совпадала с требуемой. И диаметр. И хлипкость на поперечное движение. Она навернула на них веревочные бандажи, чтобы руке было удобнее держать.
Получалось лучше, чем в прошлый раз. Даже возникло чувство слитности с гарпуном. И рука не болела. А тем временем погода наладилась, солнце село в воду, а не в облачное марево, и Ветка предупредила прислугу, что завтра весь день будет спать и читать. И чтоб ее не беспокоили.
Апрелька пригнала вельбот в то же место, в тот же час. А мористее покачивались в волнах еще два. Большие мужики решили их сопровождать. То ли, чтобы страховать неразумных, но добычливых малолеток, то ли хотели посмотреть, как Ветка управляется.
Пошли в бухту коротким путем, мимо песчаных банок. Волнение не особо мешало, дно просматривалось, и дюгоней хватало. К первому подбирались почти час. Он как-то странно пасся. Там оторвет клок, отплывет в сторону. Потом в другом месте. И дальше, безо всякой системы.
Ветка терпеливо маневрировала, пытаясь занять позицию для броска. И вдруг совершенно другой экземпляр оказался в нужном месте. Удар. Попала. Короткая агония, и парни вытягивают багры из-под лавок. И тут же запихивают их обратно. Подошел вельбот со взрослыми рыбаками. Он и берет добычу на буксир. А Ветка, вытянув гарпун, снова идет на поиски.
Снова тот же дюгонь. Совершенно не испуган, так же рвет травку, мотаясь из стороны в сторону. И снова совершенно бесплодная погоня. И опять невесть откуда появляется новый зверь. Добросить гарпун немыслимо, однако Ветка начинает соображать, зачем и почему такая кутерьма. Это брачный ритуал. Учительница естествознания объясняла. Одна самка, а вокруг несколько самцов. Надо только уловить момент, подкараулить.
И подкараулила. Даже не поняла, то ли угадала верно, то ли просто повезло. В общем, ударила точно, и еще одну тушу поволокли к берегу большие мужики. А Ветке опять пришлось гоняться за новой целью. И еще раз попала. Но к этому моменту вернулся первый вельбот, забрал добычу и оставил подростков в бухте продолжать промысел.
Четвертого дюгоня они так и не загарпунили. А было уже далеко за полдень, и Ветка приказала идти во всю мочь прямо к замку. Боялась опоздать к ужину. Уже с каменной пирамидки, когда оглянулась, увидела, что мимо деревеньки в устье речки стремительно входит боевая ладья. Рановато в этом году. Теперь в ее планах все может перемениться. Замахала Апрельке, чтобы вернулась, и наказала не заходить за ней, пока сама не объявится.
Дела поворачивались неладно. Теперь может и не удастся поохотиться на морского зверя. С неделю ей из замка не улизнуть, а потом дюгони уйдут. Жалко, но ведь лето на этом не кончится. Потом можно будет с парнями ходить на лов кузиков, с женщинами на промысел обитателей прибрежных отмелей – ежей, моллюсков, мелких донных спрутов, крабов и раков морских. Да и матушка Регина обещала ее нынче научить глубоким погружениям за драгоценными кровавыми кораллами.
Глава 5
Все кончено
Рыбацкая деревенька располагалась в месте, где речушка впадает в море. На правом берегу. Чуть выше по течению был затон, где стояли три сторожевые ладьи, а на левом берегу находился гарнизонный поселок. Высокая сигнальная башня и несколько некрупных строений, огороженные каменным забором, гордо именовались цитаделью. Сторожевые ладьи патрулировали пролив, уходя поочередно дня на три-четыре в короткие походы. А один раз в год, обычно в средине лета, приходила в затон быстроходная боевая чернобокая ладья. Она задерживалась на неделю. И как раз эту неделю гостил в замке Веткин отец.
С ним было интересно. Он привозил разные любопытные вещицы и проводил с дочкой почти все время. Они выезжали на далекие конные прогулки по заповедным лесам средней части острова. Отец рассказывал, что на островах такие большие лесные массивы больше нигде не встречаются. Обычно почву сносят с каменистых склонов обильные летние ливни, и людям приходится строить дамбы и стенки, чтобы удержать плодородный слой, подчас ими же и положенный, привезенный или устроенный из песка, глины, собранных с берега водорослей, объедков, фекалий.
А тут, в естественном подобии огромного кривобокого пекарского противня, – трава, кусты, деревья. Зверушки разные, птицы. И строгие лесничие.
Еще отец был прекрасным собеседником. Сам говорил немного, но очень интересно спрашивал. Прошлым летом Ветке было особенно здорово с ним. Беседовали о звездах и устройстве Вселенной, о том, как связаны жизнь моря и береговых жителей. О рождении и смерти, о круге, который проходит все в этом мире.
Раньше Ветка думала, что отец – капитан корабля, который плавает по далеким морям. И что один раз в год заходит сюда, чтобы проведать свою дочку, живущую в уединенном замке. Но в прошлом году из разговоров между рыбаками услышала, что на этой ладье сам король их Островного Королевства объезжает свои земли. И, как обычно, в середине лета у них побывал. В деревню наведался и со старостой потолковал. Вот тогда и поняла Ветка окончательно, кто она такая. Раньше догадки, конечно, были, а теперь появилась уверенность.
Конечно, ради такой встречи совершенно не жаль недели благословенного лета. Наоборот, она с нетерпением ждала этого. Да вот перед рыбаками не совсем удобно. Это ведь для нее развлечение – постоять на носу вельбота, а им – свечное сало и выручка от продажи шкур и мяса. Хотя половину своей ежегодной нормы они уже получили, а остальных и без нее добудут.
* * *
Однако все получилось неожиданно. Когда Ветка вскарабкалась к себе в башню, переоделась и, замаскировав следы отлучки, вышла к воротам, коляска с гостями уже подъехала. Отец прибыл не один. С ним красивая молодая женщина и девочка лет шести. После поцелуев и объятий отец представил спутниц.
– Елизавета, это твоя мать и сестра, Виктория, – и, едва Ветка отвесила пристойные случаю поклоны, – собирайся, утром мы уезжаем. Теперь Витуля будет жить здесь, а твое место рядом с нами.
Ветка подошла к незнакомой женщине и по тому, как та прижала ее к себе, поняла – мама. Уткнувшись носом ей в грудь, она совершенно неожиданно для себя разрыдалась, как никогда еще в своей жизни. А сестренка прижалась к ней и принялась неуклюже, по-детски, успокаивать, поглаживая по спине.
И, как ни странно, именно этот знак участия вернул Ветку к жизни. Бедный ребенок, родная сестричка, оставался без мамы на целый год, и ее долг сделать так, чтобы… Ну хоть что-нибудь, для того чтобы… В общем, надо что-то сделать!
Вита оказалась довольно бестолковой и избалованной. Но была добра, послушна и как-то безвольна. За оставшийся до ужина час удалось познакомить ее с Феликсом, показать проход в кухню к буфету, где всегда можно найти, чем перекусить. Ветка еще хотела растолковать сестрице, как себя вести, чтобы избавиться от нянек, но спохватилась, что пока Витуле это самой не понадобится, лучше ей этого и не знать. Надо будет – сообразит. А не сообразит, значит, не сильно надо.
Показала потаенные местечки и заветные закоулочки, где жили ее любимые куклы. Выход на угловую башню с большой подзорной трубой на треноге, где по ночам можно смотреть на звезды, а днем наблюдать за жизнью рыбацкого поселка и входом в затон со сторожевыми ладьями. Времени оставалось немного и пришлось торопиться, так что сестренка совсем запыхалась и стала поскуливать, что ножки у нее устали.
* * *
За ужином она продолжала капризничать, отказываясь то от того, то от другого, требуя блюд, которые не были приготовлены. Бедная мама совсем не знала, как себя вести. То ли потчевать младшенькую, с которой вот-вот расстанется, то ли порадоваться деловитой сосредоточенности, с которой очищала тарелку за тарелкой старшая дочь. А отец переводил взгляд с одного своего чада на другое, и на лице его читалось удовлетворение. Ветка это заметила только за десертом и сообразила, какой разительный контраст наблюдается между ней и сестренкой.