Начало

А Штыку сегодня снился сон, и он снова видел себя, но другим.

Микрорайон изменился. Он шёл по асфальту. В душе пылала какая-то бессмысленная злоба. Радостная, но пустая, ни на что конкретное не направленная. На асфальте лежат тела. Разные. Какие-то обескровлены с весьма знакомо порванными глотками. Другие разорваны, несколько изрублено когтями, вероятно, звериными. Просто переломанные, с разбитыми головами. Их много лежит. Живых нет. Город притих, из окон несётся лишь тягучая тишина и липкий ужас, прячущихся там людей. Эти тела на асфальте…, большей частью они в форме. На спине одного, на разрубленном на четыре куска бронежилете, можно разглядеть остатки надписи СОБР. А вон тот, с простреленной головой, на газоне который лежит…, такое чувство, что он сам в себя выстрелил. Пистолет до сих пор изо рта торчит, и пальцы касаются рукояти. На нём пятнистый камуфляж и на груди эмблемка. Где-то он её уже видел…, отряд самообороны?

Город словно пережил нападение боевиков. Которых сопровождали дикие звери и нечто мистическое — тела людей умерших от собственных рук, хоть и не часто, но попадались.

— Думаешь, они не успокоятся? — Сказал Шкет. Он шёл рядом. Штык повернул голову и улыбнулся парню. Шкет…, он тоже стал другим. Так же в шортах, лицо то же самое, лёгкая осенняя куртка. Но выражение лица, глаз, даже походка, они неуловимо отличаются. Он словно стал злее, решительнее. Во сне Шкет невольно вызывал уважение. Нереально серьёзный парень.

— Кореш, они не успокоятся, пока мы их всех не перебьём.

— А всех мы не перебьём Лёша. — Какой приятный голосок, кто это? Штык повернул голову и перед глазами поплыли воспоминания…, такие чужие, непонятные. Они близки. Он знает её имя. Они недолго вместе и недолго ещё продержатся их отношения — обоим уже надоело. Он хотел другую, она хотела Шкета, на ночьку-две, потом, скорее всего, надоест. Он знал, её мысли прочесть легко, несмотря на её огромную власть над прочими, Штыку лишь нужно пожелать и алый огонь, откроет ему доступ к любой, самой потаённой её мысли.

— Это да Сонь, всех не перебьёшь. — Кивнул Штык. На улицу, метрах в ста впереди, взвизгнув шинами, вырулила машина. Мигалка есть, но не включена. Едва машина остановилась, на дорогу выскочили три автоматчика. Ничего сделать они не успели. Штык выхватил два серебристых, очень красивых, хотя несколько тяжеловатых, кольта и расстрелял автоматчиков в две секунды. Пули попадали точно в открытые, ничем не защищённые, участки.

— Гы, красавчик. — С усмешкой сказал Шкет, когда Штык крутанул револьверы на указательных пальцах и лихо бросил их в поясные кобуры. — Чётко краснопёрок уделал.

— Зырь лучше сюда брателло. — Ощерился вампир в злобно-радостной ухмылке. В машине остался водитель и он, сейчас белый от ужаса, пытался развернуть машину и уехать. От страха руки путались, он явно не успевал. Штык поднял руку. Ладонь раскрылась, пальцы напряглись, в них запылал алый огонь. В ту же секунду, такое же пламя, охватило машину. Штык сжал пальцы в кулак. С громким скрежетом, машину сплющило и сдавило в металлический ком.

На нём чётко виднелись следы гигантских пальцев, смявших металл.

— Молоток братан. — Похвалил Шкет друга.

— Лёша, как думаешь, есть ещё такие как мы?

— Сонь, я могу узнать, это не сложно…, - Штык задумчиво посмотрел на девушку, носившую столь откровенный и столь сексуальный кожаный наряд, — но оно нам надо?

— Я не знаю. — Соня пожала плечами и…

И в глаз ударило солнечным лучом. Штык моргнул, закрылся ладонью — интересно чего там дальше было…, свет слишком яркий. Ладонью не закроешься. Вот ведь, фонарики всякие небесные не вовремя как светить начинают-то…

Тихо как. Шкет дрыхнет ещё что ли?

— Вставай. — Прозвучало повелительно в разуме Штыка, и он послушно сел. Потом встал на ноги. Больше от удивления, чем повинуясь приказу…, телескопический что ли? В смысле телескосичкой? Тьфу ты. Косички всякие…, мысленный короче.

— Гы. — Улыбнулась ему девушка, сидевшая на спине Шкета. Штык моргнул. Ещё раз. Нет, не кажется. Шкет стоит на карачках, воткнув лоб в землю. Когти выпустил туда же воткнул. Для устойчивости видимо. Что за фигня творится? Шкет не просто так ведь стоит, он спину держит удобным мостиком, что бы сидящей там девушке было удобно…, может, спит ещё?

Девушка положила одну ногу на другую и затянулась от тоненькой ароматной сигареты. Держит двумя пальцами, отставив ручку — так дамы курили в этом, как его? В общем, в старом фильме, который он смотрел давным-давно. Аристократки так курили. Только у них волосы одного цвета были, а за платьями видно лишь плечи — он потому и перестал смотреть. Скучное кино оказалось.

У этой красавицы волосы, будто в палитру окунули. Локоны всех цветов, какие только есть. Над ухом, приколот шпилькой, в виде человеческого черепа, ядовито-зелёный локон, самый крупный. Всё лаком собрано и вроде как зафиксировано. Платье — наверное, она не знала что это такое. Всё тело туго обтягивает кожаный комбинезон из десятков сшитых между собой лоскутов. Все фиолетового цвета, но разных оттенков. От груди до живота застёжка молния, тоже фиолетовая. Расстёгнута так, что бы при первом же взгляде становилось понятно, что лифчики эта девушка игнорирует решительно и даже воинственно. А грудь хорошая, полная, правильной формы. Ну и конечно лицо. Не сказать что мисс мира, но личико симпатичное. Губы полные, скулы не слишком заметные, вполне славянский тип лица. Зрачки алые. Как у него, как у Шкета. Она тоже вампир?

— Хороший у тебя друг. — Девушка похлопала Шкета по макушке. Туда же стряхнула пепел. — Хамло, но так нормальный. У него такие мерзкие мыслишки появились, когда меня увидел, такие… — Она скривила губки и носик сморщила. — Такие же, как у тебя сейчас. Всё ж таки истину говорят, что у мужиков все мысли через трусы…, как тебя дебил звать?

— Алексей. — Представился Штык. Реверанс делать не стал — шибко был удивлён, да и не знал, как его делают. — Погоняла Штык. А ты…

— Соня. — Девушка сверкнула глазками и сделала непонятный жест рукой. В голове Штыка, словно молотом, выбило «сесть!». Вновь шокированный странностями таким, он сел на свой слежавшийся матрас из веток и сухой травы. — Молодец, барбос. Теперь ты расскажешь мне всё, что знаешь.

— О чём? — Не понял Штык и в голове вновь зазвучали грозные, настойчивые слова. Очень захотелось ответить. На мгновение ему даже показалось, что вся его жизнь, все прожитые годы, от первого «агу», до сего момента, имела своей целью только одно — дожить и рассказать этой девушке всё, что он знает. И так прям зачесалось горло начать говорить, обо всём. О вампирах из ФСБ, о своей горячей любви к героину, о том, как под кайфом он убил наркоманку Кику, о том, как первый раз в школе был пойман учителем за курением плана. В общем, ему захотелось выложить всю свою жизнь, в деталях и красках. Девушка вновь поморщилась, словно увидела все его мысли, без лишних слов. В голове прозвучала новая команда «расскажи, как ты стал таким».

— Ладно. — Пожал плечами Штык. — Расскажу как есть всё. — Тут же появилось новое ощущение, словно кто-то шарится голыми руками в его воспоминаниях. Как это так возможно, он понятия не имел, но ему не понравилось жутко. Усилием воли, совсем не трудным, выбросил прочь, эти холодные руки и заговорил. — Иду значит, по улице. Хрясь! Мужик. Я ему — ты чё пень, бабла дай! А он капюшон снимает и тут я охерел!

— Чего? — Несколько ошарашено переспросила девушка.

— Капюшон он снимает и я гляжу — Брюс блять Ли! — С очень круглыми глазами сообщил Штык. — Я ему — мужик, блять ты ж помер! А он как давай ржать и говорит — я для лохов педальных помер, а на самом деле я вампиром стал. Прикинь? И как давай меня кусать. За ногу. — Штык глянул на ногу. Задрал вверх и показал. — Вот за эту. Всю покусал, кровища хлещет, я ему — ты чё сука делаешь? А он за пятку цапнул и убежал. Всё, утром просыпаюсь — вампиром стал.

Штык тяжко вздохнул и скорбный лик свой опустил пониже. Ещё раз вздохнул.