Смерч войны

В июле 1934 года Гейдрих сыграл ключевую роль в резне «Ночи длинных ножей», чем обратил на себя восторженное внимание и Гитлера и Геббельса. В 1939 году СД, гестапо и крипо (криминальная полиция) были объединены в Reichssicherheitshauptamt — главное управление имперской безопасности (РСХА), и его первым начальником стал Гейдрих. Гитлер поручил ему инсценировать «приграничный инцидент» в Глейвице, давший предлог для вторжения в Польшу. С началом войны Гейдрих предпринял массовые облавы в оккупированной Польше и депортацию полураздетых людей в середине морозной зимы. После нападения на Россию в июне 1941 года Гейдриху присвоили звание обергруппенфюрера, тогда же он сформировал карательные «айнзатц-группы».

В проведении политики геноцида по отношению к евреям «вешателю» Гейдриху, так его прозвали, ревностно помогали Адольф Эйхман и Одило Глобочник, а 31 июля 1941 года он получил от Геринга письменные указания разработать программу окончательного решения еврейского вопроса. Это был его звездный час: ему надо было доказать фюреру, что не Гиммлер, которого Гейдрих презирал за «слабость», а только он может быть главным организатором и исполнителем программы истребления евреев. В сентябре 1941 года Гитлер назначил Гейдриха имперским протектором Богемии и Моравии, диктатором оккупированных чешских территорий. Он управлял чехами привычными методами: наводя страх арестами и пытками и отправляя сотни тысяч людей в концентрационные лагеря, уже превращавшиеся в «фабрики смерти». Не прошло много времени, как его стали называть «мясником Праги».

В среду 27 мая 1942 года группа борцов Сопротивления, обученная и заброшенная британцами на парашютах в Чехословакию — Йозеф Вальчик, Адольф Опалка, Ян Кубиш и Йозеф Габчик, — напала на темно-зеленый «мерседес» Гейдриха в конце Кирхмайерштрассе в Праге. Автомат Габчика заклинило, но Кубиш успел бросить гранату, которая разворотила корпус автомобиля. Чешский анестезиолог насчитал несколько серьезных ранений: пробита селезенка, металлический осколок вонзился в ребро, конский волос от обивки застрял над диафрагмой[536]. Гейдрих боролся за жизнь семь дней и двенадцать часов и умер от заражения крови.

8 июня в Берлине состоялись государственные похороны, городской симфонический оркестр играл траурный марш «Gotterdammerung» («Сумерки богов») из оперы Вагнера, Гитлер возложил лавровый венок, хотя в душе и проклинал Гейдриха за «глупую выходку — принародную езду по улицам Праги»[537]. Чешских десантников предали, но немцы не смогли взять их живыми: они погибли, сражаясь. Биограф Гейдриха писал: «Гестапо устроило идентификацию тел самым изуверским способом. Трупы были обезглавлены, головы посажены на колья, и родственников заставляли осматривать эту жуткую экспозицию»[538]. Гейдрих гордился бы выдумкой своих подданных.

Утром 10 июня 1942 года подразделения СД и полевой полиции вермахта окружили шахтерскую деревню Лидице под Прагой и согнали на площади всех жителей. Нацисты расстреляли 173 человека — мужчин и подростков старше пятнадцати лет; 198 женщин и 98 детей были отправлены в лагеря смерти, а деревня сожжена. Немцы оставили в живых только тринадцать детей, потому что у них оказались белокурые волосы. Их отправили в Германию, чтобы воспитать арийцами. В другой деревне — Лежаки — нацисты убили семнадцать мужчин, шестнадцать женщин и четырнадцать детей. В официальном заявлении нацисты предупредили, что в Лидице чехам «преподан урок повиновения и смирения».

4

В 6.00 понедельника, 19 апреля 1943 года, в Варшавское гетто вошли 850 солдат «ваффен-СС», чтобы «эвакуировать» (то есть депортировать) остававшихся там евреев и ликвидировать его в соответствии с указаниями Гиммлера. До них в гетто уже появились украинские, латвийские и литовские вспомогательные отряды, евреи понимали, что вслед за ними придут немцы, и Zydowska Organizacja Bojowa (ЖОБ), или Еврейская боевая организация, заблаговременно заняла в городе позиции, чтобы устроить эсэсовцам достойную встречу. Восстание гетто для немцев было полной неожиданностью. В первый же день они потеряли двенадцать человек, когда бойцы ЖОБ забросали их гранатами и «коктейлями Молотова» И подожгли танк. Настолько дерзким и яростным было возмездие, что немцы сменили шефа СС в Варшаве, поставив во главе эсэсовцев генерала Юргена Штропа. «Евреи и бандиты нападают на нас из-за каждого угла, — докладывал Штроп, — и тут же скрываются в подвалах и подземных ходах»[539]. Уличные бои и рукопашные схватки продолжались почти четыре недели. Немцы бросили против повстанцев все силы: отряды СС и полиции, вермахта, украинских и прибалтийских пособников, даже еврейскую полицию гетто.

Подпольщики, уступавшие карателям и численностью и вооружениями, сражались с упорством и отвагой смертников. «Евреи и бандиты предпочитают сгореть заживо, но не попасть к нам в руки, — докладывал Штроп 27 апреля обергруппенфюреру СС Крюгеру в Краков. — Они с проклятиями и бранью в адрес Германии и фюрера выбрасываются из окон и балконов пылающих зданий»[540]. 8 мая предводитель восстания Мордехай Анелевич и его соратники, окруженные в бункере дома 18 на улице Мила, отказавшись выйти из подземелья, покончили жизнь самоубийством. Спустя восемь дней, в 8.15 вечера субботы, 16 мая, Штроп, демонстрируя победу над повстанцами, взорвал Варшавскую синагогу. Жертвами карателей пали 55 065 евреев и поляков («бандитов»), сражавшихся вместе с ними. Штроп потерял всего шестнадцать человек убитыми и восемьдесят четыре ранеными, но восстание в гетто Варшавы подало сигнал и подняло на борьбу евреев в Львове, Ченстохове и Белостоке. 2 августа взбунтовалась Треблинка, а через двенадцать дней — Собибор. Восстание против всесильного и вооруженного до зубов врага было обречено на провал, но оно помогло еврейскому народу сохранить чувства гордости и самоуважения.

В марте 1944 года началась депортация в Аушвиц венгерских евреев. За восемь недель оберштурмбанфюрер СС (подполковник) Адольф Эйхман отправил в лагерь 437 000 человек. Позднее он похвалялся перед приятелем, что «будет прыгать от радости в могиле, зная, что приложил руку к уничтожению четырех миллионов евреев»[541]. После того как его обвинили в Израиле в геноциде, Эйхман записал в дневнике (1961):

«Я видел, как действует адская машина смерти, вращая свои убийственные колеса подобно часовому механизму. Я видел тех, кто управлял ею, поддерживал ее в рабочем состоянии. Я видел, как они заводили механизм. Я наблюдал за секундной стрелкой, за тем, как она мерно отсчитывала жизни и смерти. Это была величайшая и грандиознейшая пляска смерти, и я ее видел».

Эйхмана судили и казнили, но он оказался лишь одним из немногих человекоубийц, которых настигла Божья кара. Точная численность охранников СС в лагерях (Lagerschutzen) неизвестна. В 1944 году на 110 000 узников Аушвица приходилось 3500 эсэсовцев. Газовые камеры и крематории обслуживали около 800 заключенных зондеркоманд. Из 7000 надзирателей-мужчин и двухсот надзирателей-женщин, «трудившихся» в разное время в Аушвице за годы войны, подверглись судебному преследованию только восемьсот. Остальные растворились в мирной жизни, многим удалось исчезнуть вместе с награбленным добром. При приближении русских войск эсэсовцы эвакуировали узников Аушвица, заставив их идти «маршем смерти» на запад более пятидесяти миль, несмотря на морозы. Тех, кто не мог двигаться, эсэсовцы пристреливали. За время «марша смерти» погибло около 15 000 заключенных. Злосчастие евреев не закончилось после освобождения из лагерей. В польских деревнях, например, иногда убивали евреев, возвращавшихся, чтобы предъявить права на собственность. Так случилось в Едвабне.

5

Мы всегда будем спрашивать себя: следовало ли союзникам разбомбить Аушвиц? Безусловно, они имели возможность сделать это летом 1944 года, когда американские и британские ВВС доставляли из Италии вооружения для польской Армии Крайовой во время Варшавского восстания. Тем не менее они приняли решение не бомбить лагерь, хотя и знали, что там систематически истребляют и евреев и поляков с 1942 года. Не исключено, что крематорий и газовые камеры, не обозначенные на карте, уцелели бы, но по крайней мере можно было бы разрушить подъездные пути к лагерю. Перед днем «Д» в числе главных целей бомбардировочных операций были французские железные дороги, узлы, депо, запасные подъездные пути, сортировочные станции. В докладе американского комитета по делам беженцев за 10— 15 июля 1944 года рассматривалась возможность сброса оружия заключенным и даже высадка парашютного десанта, однако эти намерения так и не были реализованы[543].