Песнь песков

Случайный выстрел? Вполне правдоподобно.

Гвозди могли выпасть из проехавшего автомобиля, а микроавтобус на них напоролся. Почему бы и нет? Старые камни, покрытые рунами, имеются повсюду, их находят на всех широтах. Что же касается всадника, это тоже не редкость в краях, где некоторые уголки практически недоступны для других транспортных средств. Роман, старина, что-то ты запаниковал, как новичок, заключил он, надвинув фетровую шляпу на глаза. Тебе стоит немного поспать.

ГЛАВА 4

Всадник приподнял металлическую сетку, скрывавшую его лицо, и уставился на Романа пустыми глазницами. Человек явно был мертв, и уже давно, перед ним стояла иссушенная мумия.

— Роман, дорогой, передай мне косметичку, сейчас наведем ему красоту! — произнесла Татьяна, расстегивая верхние пуговки своей джинсовой рубашки.

Мумия, явно заинтересовавшись, повернулась к ней, положив руку на колчан.

— О грубое животное! Ты же не станешь в самом деле стрелять в беззащитную женщину! — замурлыкала Татьяна, сжимая в правом кармане пистолет. В одно мгновение вскинув руку, она разнесла череп мертвому всаднику. — Вот так-то, это научит тебя хорошим манерам, приятель, — заключила она почему-то хриплым голосом Влада. — Нет, ты видел этого идиота?

Роман внезапно проснулся. Влад яростно сигналил.

— Черт, ну ты, двигайся! — орал он в адрес старого пикапа, остановившегося прямо на крутом повороте.

Стоящий возле правого колеса водитель, коренастый, одетый в длинную белую тунику, спокойно справлял малую нужду, ни на кого не обращая внимания. Один из шестерых мужчин, сидевших сзади, сделал им неприличный жест. Роман отметил суры Корана на борту пикапа, автоматы через плечо у мужчин и мегафон на крыше кабины.

— Думаю, это военные из Комитета, религиозная полиция, — заметил он Владу. — Спокойно.

— Но эти кретины заблокировали дорогу!

— Влад! Я сказал «спокойно». У этих «кретинов», как ты выразился, в руках оружие, и они имеют право сделать с нами все, что им заблагорассудится. Я удивляюсь, как тебе до сих пор удавалось выжить в Азии с таким отвратительным характером.

— Я тоже! Лучше было бы переориентироваться на Полинезию или Антильские острова. Например, капитан крейсерской яхты, как тебе? Поджаривал бы задницу на палубе парусника в обществе голых баб. Мать твою! Вот этот нас сейчас поимеет!

Водитель пикапа в белоснежном тюрбане направлялся к ним, держа автомат.

— А морда-то какая гнусная, — сквозь зубы пробормотал Влад.

Роман легонько пнул его. Что правда, то правда, вид у человека был не слишком располагающий: невысокий, кряжистый, глубоко запрятанные в орбитах глазки, огромный нос, скошенный подбородок, заросший густой, плохо подстриженной бородой, — от него буквально исходили волны агрессии.

Подойдя к машине, он постучал по стеклу. Влад опустил его.

— Салям, — произнес тип, обнажив большие, очень белые зубы. — Кто вы и куда направляетесь? — продолжал он на фарси, а его маленькие глазки в это время внимательно обшаривали салон микроавтобуса, останавливаясь на каждом пассажире.

Влад злобно начал было: «Na mifahmam, я не понимаю», но Роман быстро прервал его.

— Мы ученые, у нас есть все необходимые разрешения, чтобы ездить по стране, — ответил он, извлекая из бардачка кипу бумаг, надлежащим образом подписанных и проштампованных.

— Ваши документы! Все документы! — сухо приказал военный.

Недовольно бурча, члены группы повиновались, а проверяющий сделал знак одному из своих людей, который тотчас же с хмурым видом вышел из пикапа.

— Али, иди проверь документы у пассажиров в грузовике, — приказал он ему.

Скроенный по тому же образцу, что и начальник, и, как и он, наделенный приветливостью питбуля, тот, кого назвали Али, кивнул и побежал к трейлеру, угрожающе поигрывая автоматом.

Проверка продолжалась добрых десять минут, в течение которых Роман молил Бога, чтобы импульсивная Лейла не ляпнула какую-нибудь глупость любезному Али. Наконец военный с насупленным видом резко сунул ему документы.

— Давайте, поезжайте! — бросил он. — Gom sho! Убирайтесь отсюда, живо!

— Motashakkeram! Спасибо, — как можно вежливее ответил Роман, наклонив голову.

Тот пожал плечами и свистнул своему помощнику, который живо подбежал к нему. Оба мужчины вернулись к своему пикапу, который сдвинулся с места, пропуская машины.

— Надо было спросить у него, есть ли в этих местах какие-то особые проблемы, — сказал Ян.

— Он бы нам солгал: никаких проблем якобы не существует.

Его передатчик забулькал, он нажал на кнопку.

— Они едва не забрали Уула, придрались, что его виза не в порядке! — сказала Лейла. — А ко мне он прицепился из-за фотографий. «Военная зона» и все такое. К счастью, я успела спрятать все пленки под обшивку сиденья. А ему сунула три ролика из Бейрута.

— Прекрасно, деточка! — ответил он, улыбаясь. — Надеюсь, ты разговаривала вежливо.

— Я же не идиотка! Вот только интересно, что это за типы.

— Подвыпившие стражи революции.

— Сомневаюсь. Ты обратил внимание на часы Али? Я никогда не видела, чтобы пасдаран[14] выставлял напоказ «Патек-Филип» за пять тысяч евро. Тем более тайваньскую подделку.

Роман ощутил легкое покалывание в боку.

— Что за чепуха?

— Никакая не чепуха. Я хорошо знаю товар: у меня был приятель, который как раз его сбывал. Знаешь, я думаю, что нам очень повезло. Или эти типы хотели сэкономить боеприпасы, или они боялись, что кто-то услышит выстрелы, но могу тебя заверить: к Комитету они никакого отношения не имеют!

Связь неожиданно прервалась, послышалось потрескивание и шипение. Роман досадливо выругал аппарат. День оказался слишком уж насыщен событиями.

В общем, все сводилось к одному — задержать их. Прямо как в каком-нибудь старом фильме, где соперники участвуют в забеге и используют все возможные средства, чтобы команда противников оказалась дисквалифицирована. С одним только отличием: насколько им известно, по этой дороге они едут одни. Или, может быть?.. Могло ли случиться, чтобы, сама того не ведая, экспедиция играла некую роль в военной игре?

Он бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. «Серебряный Рейнджер» следовал за ними след в след, а пикап исчез, скрывшись за горной грядой.

— Как там у них все прошло?

Ян наклонился вперед. Роман пожал плечами:

— В целом нормально. Он хотел конфисковать фотографии Лейлы, но она всучила ему какую-то ненужную пленку.

— У того типа, что проверял документы у нас, был довольно странный акцент, — задумчиво заметил Ян.

— Какой? — поинтересовался Маттео Сальвани.

— Не знаю. Не думаю, что он иранец. Эта манера тянуть гласные…

Он был в явном недоумении.

— Я бы сказал, есть тут какая-то нелепость…

— Только не ты, Шерлок! — поддела Татьяна.

— Нет, в самом деле, если бы я его не видел, я бы подумал о семье балтийских языков.

— Что? Неужели литовец? — изумленно спросил Д'Анкосс, подняв голову от своих дорогих листочков.

— Гм… Но его лицо… Странная смесь! — сделал заключение молодой ученый и откинулся назад, облокотившись на спинку сиденья.

Стражи революции. Балтийский акцент. Тайваньские часы. Казалось, на запотевшем переднем стекле ярко-красной краской само написалось слово «наркодилер». Да, похоже, они еще дешево отделались.

— Проклятый денек! — внезапно пробормотал Влад, выразив общее мнение.

Три часа подряд они ехали без всяких происшествий по хаотичному ландшафту, где огромные темно-красные куски горных пород нависали над сверкающими на солнце соляными озерами.

— Преддверие Даште-Кевира, — сообщил Влад.

— По последней теории, Большая соляная пустыня и ее младшая сестра, пустыня Луг, — это остатки внутреннего моря, где город Йезд был островом, — заметила Татьяна.

14

Пасдаран — член так называемого Комитета стражей революции в Иране.