Страница 127 из 143
Однако в эпизодах с Гретхен (Камилла Хорн) интерес улетучивается. Идиллия зачастую решается в стиле почтовых открыток или художественных фотографий 1910 года: увядшая женщина с длинными косами и женоподобный Фауст. Чувство пластичности и утонченности у Мурнау, всегда требовательного и озабоченного новациями Авангарда, здесь обращается в «китч» [358] хромолитографированных почтовых открыток с всевозможными сценами. Комический Мефистофель, которого Яннингс наделил теми же чертами, что и своего Тартюфа, и его идиллия с толстой и старой сплетницей, которую играла Иветта Жильбер, оказались почти садистской пародией на любовь. Мурнау нравились эти отвратительные карикатуры, поскольку он не умел показывать нормальные чувства. Впрочем, вот что он говорил о Яннингсе:
«Он действительно один из крупнейших актеров мира. Не так уж много людей, умеющих, как он, вести себя перед съемочной камерой, — Яннингс это делает блистательно. Секрет его выразительной силы заключен в работе всего тела в момент исполнения. Он в состоянии казаться огромным, как гора, когда играет властителя земли, и может быть удивительно тщедушным, играя обездоленного: он совершенно уникален».
Фильм снова обретает верную тональность и величие в развязке, когда Гретхен возникает перед нами с лицом средневековой мадонны, а Фауст поднимается на костер, чтобы погибнуть и возродиться вместе со своей жертвой или чтобы очиститься от скверны плотских вожделений.
Для этого фильма Мурнау располагал фактически неограниченными средствами. И тем не менее «Фауст» завершился финансовой катастрофой, после которой Мурнау покинул Германию. Его уже некоторое время приглашала фирма «Фокс». Вот что пишет Роберт Херльт о своей работе с Мурнау над «Фаустом».
«Думаю, что никому из членов съемочной группы — ни актерам, ни техническому персоналу, ни студийным рабочим — никогда не доводилось трудиться столь интенсивно, как требовал от них Мурнау.
Мурнау хотел (подчеркивать это у Яннингса вошло в привычку) быть в курсе всех новинок и экспериментировать предельно широко. При этом он никогда не считался ни с собственной усталостью, ни с усталостью других»[359].
А сам Мурнау говорил:
«В фильме вы что-то изображаете, например какой-то предмет, и в этом изображении заключена драма для глаза: от того, как этот предмет расположен или снят, как он соотносится с персонажами или другими предметами, он становится элементом кинематографической симфонии».
После его отъезда в Германии оставался Фриц Ланг, как и Мурнау, один из выдающихся кинематографистов своего времени.
Фирма «Дэкла» Эриха Поммера специализировала молодого кинодраматурга [360] на детективных картинах и «фильмах ужасов», которые ставил один из авторов «Гомункулуса» — Отто Рипперт [361].
«Я писал сценарии. В те времена на один сценарий у меня уходило четыре-пять дней, — вспомните, тогда не было диалогов, да и фильмы были короче. Наконец однажды я закончил работу и сказал: «Послушайте, вы можете купить этот сценарий, но при условии, что я сам сниму фильм». Так я получил мою первую режиссерскую работу» [362].
Автор сценариев «Хильде Варрен и смерть» и «Чума во Флоренции» попробовал себя в режиссуре, поставив «Полукровку» («Halbblut», 1919). Позже он познакомился со своей будущей женой, Теа фон Гарбоу, и вместе с ней написал сценарий двухсерийного постановочного фильма «Индийская гробница», снятый Джо Маем.
«Госпожа фон Гарбоу и я написали сценарий, который рос одновременно с нами и стал двухсерийным фильмом. (В те времена сценарий писали так, что каждый эпизод занимал одну или несколько страниц. Это имело свои преимущества: если требовалось изменить порядок эпизодов, достаточно было переместить соответствующие страницы.) Когда мы завершили сценарий — этого я никогда не забуду, — мы с госпожой фон Гарбоу отправились к Джо Маю и вручили ему рукопись, которую он начал тут же читать. Прочитанные страницы он передавал своей жене, Мие Май, и дочери. И они читали и читали… Потом он мне сказал:
«Это фантастично, поразительно! Просто поразительно…» (Он звал меня почему-то Фрицка — не знаю почему.) Словом, когда мы с госпожой фон Гарбоу уходили оттуда, мы были счастливы. Через три дня она пришла ко мне и сказала: «Фриц, у меня для Вас очень плохие новости… Вы не можете ставить фильм… Джо Май сказал мне, что вы очень молоды для режиссуры, и фильм получится очень дорогим, и он не может получить от банка деньги на постановку». Это была ложь. В действительности Джо Май был убежден, что фильм принесет большую прибыль, и потому снять его он хотел сам».
Перед этим Ланг написал и поставил классический многосерийный детективный фильм «Пауки» («Die Spi
«Я предложил Поммеру четыре приключенческие картины. Вся серия должна была называться «Пауки», по имени преступной организации, действовавшей в этих картинах. Признаться, я очень хотел снимать приключенческие сюжеты. Я был тогда совсем молодым, и меня интересовало все эффектное и экзотичное. Кроме того, здесь я мог пользоваться собственными воспоминаниями о путешествиях» [363].
Вначале серия должна была состоять из четырех частей: 1. «Золотое озеро» («Der Goldene See»). 2. «Бриллиантовый корабль» («Das Brillantenschift»). 3. «Тайна сфинкса» («Das Geheimnis der Sphinx»). 4. «Корона азиатских императоров» («Um Asiens Kaiserkrone»). При выходе на экраны первой серии журнал «Кинематограф» (8 октября 1919 года) писал:
«Выпуская свой цикл приключенческих фильмов, фирма «Дэкла» поступила очень верно. Этой серией фирма надеется успешно конкурировать с американской кинопромышленностью, опирающейся главным образом на вестерны. И если судить по первым результатам, «Дэкла» с успехом справилась со своей задачей. Фильм получился волнующим, значительная часть его отдана эпизодам сенсационным. Добавим к этому интересный фон, на котором развертываются события: в фильме возрождены легендарные места, связанные с эпохой инков»[364].
Основная тема серии «Пауки» — деятельность сверх-преступной шайки, стремящейся установить свое господство над миром с помощью сокровищ, хранящихся в тайниках инков[365]. Сформировавшись как драматург на сценариях для детективных фильмов, Фриц Ланг навсегда сохранил вкус к этому жанру. Однако, несмотря на успех второй части, серия так и не была доведена до конца. Произошло следующее:
«Сам по себе фильм отличный! Но заметное в деталях сходство с «Владычицей мира» [восьмисерийный фильм Джо Мая][366] привело к тому, что сравнение оказалось не в пользу «Пауков». Фильм Ланга идет строго по стопам американских образцов и не представляет интереса с точки зрения психологической. Вторую часть «Дэкла» выпустила уже без широкой рекламы, и произведение, планировавшееся четырехчастным, осталось наполовину незаконченным» [367].
Фриц Ланг испытывал как бы комбинированное воздействие — Макса Рейнхардта и экспрессионизма. В годы немого кино в его сценарных разработках, в построении кадра чувствовалась архитектурная рассчитанность, при которой люди становились частью монументальных ансамблей.
Над «Усталой смертью» («Der müde Tod», 1921), своим истинным, художественным дебютом в кино, Фриц Ланг работал вместе с Теа фон Гарбоу. Сегодня мы бы сказали, что это фильм из эпизодов.
Ланг так рассказал о содержании этой картины[368]:
«Фильм начинается поэмой:
«Где-то есть небольшой городок.
Он затерян в долине мечты.
Двое юных существ к городку подошли, Опьяненные счастьем любви.
Но вот уже видно скрещенье дорог,
Где давно одинокая ждет их СМЕРТЬ».
Дилижанс, в котором влюбленная пара въезжает в старый, как бы выпавший из времени город, останавливается у таверны. Молодые люди входят в нее.
Странный человек, который на перекрестке дорог подсел в дилижанс, вошел в таверну вслед за молодыми людьми. Мы знаем, что это Смерть. Стоило ему переступить порог таверны, как цветы на окне увядают, кот, лежавший за печью, поднимается и выгибает спину, а знатные горожане, пришедшие сюда, чтобы выпить свою вечернюю кружку хмельного, вспоминают историю чужака, который купил невспаханную землю за кладбищем и огородил ее стеной без окон и дверей.