Страница 15 из 48
Смолин спрятал платок в карман.
— Значит, мы можем уже кое-что сказать о воре. О его характере и силе, о его зубах, его одежде и особенностях гвоздей. Такие же гвозди, полагаю, можно найти у него дома.
— Ну что ж, тут верный путь, пожалуй. Как поступишь?
— Вор был у вагона шесть часов назад. Уходя, он обронил кусок шелка. Сегодня нет ни дождя, ни ветра. Следы сохранятся. Я вызвал из питомника Рустамова с Дези.
— Работай, — поднялся Крестов со стула.
На станции Смолин быстро отыскал нужный вагон. Поздоровавшись с милиционером, капитан закурил, но тут же сунул трубку в карман: вдали показался Рустамов с овчаркой.
Проводник пожал руку Смолину и что-то ласково сказал собаке. Затем он дал Дези понюхать кусок шелка, оброненный вором у вагона, и ослабил поводок.
Овчарка бросилась вперед, вернулась к вагону, потащила проводника по путям. Вскоре она оказалась на старом месте и, подняв на Рустамова глаза, жалобно взвизгнула.
— Ищи, Дези, голубушка! — тихо сказал проводник.
Дези несколько раз прихватывала след, но сбивалась. Наконец, она взяла его нижним чутьем и, сильно натягивая шнур, вышла на площадь.
Смолин поспешил к машине и вскоре почти догнал Рустамова.
Медленно следуя за проводником, «Победа» добралась до небольшого железнодорожного поселка.
У крайнего дома Дези резко рванула поводок, залаяла и потянула Рустамова на крыльцо.
«Победа» мгновенно увеличила скорость, пронеслась вперед и скрылась из глаз.
Дези заметалась у крыльца, ничего не понимая: проводник уводил ее от следа.
Через несколько минут машина вернулась и замерла вблизи замеченного дома. Смолин одернул на себе пиджак, переложил пистолет в карман и вышел из «Победы».
Шофер тоже выбрался из машины, приготовил оружие и облокотился на капот мотора.
Неподалеку Рустамов прикармливал Дези и зорко посматривал на капитана.
Смолин постучал в дверь.
Никто не ответил на стук.
Капитан ударил сильнее.
Послышались старческие шаги. Кто-то, не открывая дверь, спросил:
— Кого надо?
— Откройте, бабушка…
— Надо, говорю, кого?
— Напиться найдете?
Дверь немного приоткрыли, и стало видно женское морщинистое лицо.
Разглядев Смолина, старуха сняла цепочку.
— Пожалуйте, батюшка.
В прихожей стоял полумрак. Старушка медленно пошла вперед. Смолин держался почти вплотную к ней: преступник, если он здесь, не станет стрелять — побоится попасть в хозяйку.
Подойдя к ведру с водой, старуха загремела ковшиком и сказала:
— Включи лампочку, голубь. Я-то к темноте привыкла — все одно слепая, а тебе неспособно будет.
Щелкнув выключателем, Смолин быстро огляделся. Прихожая была пуста. На стене, на большом крюке, висела промасленная одежда железнодорожника.
Словно перехватив взгляд Смолина, старуха прошамкала:
— Не испачкайся, батюшка. Сын у меня — шофер, грузовик водит.
«Не очень-то она слепая!» — отметил про себя Смолин.
— Отдохнешь, может? С дороги, видать?
— Посижу немного, — согласился гость.
Старуха оказалась словоохотливой. Она сообщила, что сын ее — Пантелей — первейший в поселке шофер, но притом забияка и лихач.
— Конечно, — поспешила она сгладить впечатление, — дело молодое, не всякое лыко в строку.
— Пожалуй, — неопределенно откликнулся Смолин.
— Сын для матери всегда ребенок, батюшка, — вздыхая, сказала старуха. — Подрался как-то, бог знает где, зуб-то передний ему и высадили. Поверишь — неделю не спала. Он мне потом уж признался: уволили его со станции за драку. В артели стал робить. А так, шофер — лучше некуда. Верно говорю.
Видно было: старой женщине не с кем поделиться горем, и она открывает душу случайному человеку.
— Сын дома? — поинтересовался Смолин.
— Шатается невесть где, — огорченно промолвила старуха. — В отпуске он. Сутками пропадает. Так-то уж мне это не нравится, батюшка, слов нет.
Узнав у хозяйки, что к вечеру Пантелей сулился прийти домой, Смолин уехал.
За его спиной щелкнул дверной замок и загремела цепочка.
Вечером у того же домика остановился грузовик. Водитель вылез из кабины и забрался в кузов. Что-то осмотрев там, он стал замысловато ругаться.
Мальчишки, немедля сбившиеся у машины, поняли из слов водителя: встречная полуторка задела грузовик за борт и сорвала две верхних доски.
В домике открылось окно, из него высунулась лохматая голова парня.
— Что скрипишь? — спросил он у шофера, пьяно ухмыляясь. — Борт оборвали, сам и есть дурак.
— Не тычь пальцем, обломишь! — отозвался водитель, осматривая покалеченные доски.
— Обожди, — беззлобно пробурчал парень. — Выйду.
Появившись на улице, Пантелей осмотрел кузов и усмехнулся:
— Зацепили тебя по всей форме. Не вешай носа, однако. Сейчас я тебе гвозди и молоток дам. Заколотишь.
Вскоре Пантелей вернулся с большой деревянной коробкой.
Шофер посмотрел на гвозди, поскреб в затылке:
— А других у тебя никаких нет?
— Эти — в самый раз. Других нет.
Водитель кое-как приколотил доски, поблагодарил Пантелея и полез в кабину.
Через полчаса шофер грузовика был у Кичиги. Здесь же сидел Смолин.
— Быстро, Павел! — живо сказал Смолин.
— Старый ворон мимо не каркнет! — похвалился Павел. — Вот гвозди. Я их только что из досок выдернул.
Смолин хотел дождаться заключения экспертов, но Кичига выпроводил товарища:
— Утро вечера мудренее. Исчезни.
Утром Смолин энергично вошел в кабинет Кичиги и… нахмурился. По лицу майора понял: экспертиза обманула ожидания. Значит, снова ищи следы преступника, опять сопоставляй факты и доводы, все начинай сначала.
— Видишь ли, — сообщив о неудаче и задумчиво пожевывая папиросу, сказал Кичига, — на всяких гвоздях остаются отпечатки гвоздильной машины. Вот, погляди через лупу. Это — следы от молотка, которым штампуют шляпки. Это — от зубильца, подающего проволоку. Здесь — следы от ножей, обрезающих острие. И, наконец, эти насечки на стержнях — следы от зажимных колодок.
Гвозди преступника имеют две особицы: на остриях — следы от неисправности ножа; от острия к шляпкам идут царапины.
Кичига пожал плечами и заключил:
— На гвоздях, привезенных Павлом, нет и намека на это. Твой Пантелей ни при чем, пожалуй.
Днем, занимаясь другими делами, Смолин размышлял о неудаче.
«В чем дело? Может, Пантелей догадался и умышленно запутал Павла, сказав, что других гвоздей у него нет? Ведь все следы ведут в этот дом! Неужто и появление Дези у крыльца, и нехватка зуба у Пантелея, и промасленная одежда в прихожей — только случайные совпадения? Не может же быть!»
— Вот ехал и завернул на огонек, — появившись вечером у старухи и втайне надеясь отыскать нужные гвозди, сказал Смолин. — И вода у вас славная.
— Попей, попей, батюшка! — засуетилась старуха. — У меня все пьют.
— Как все? — не понял Смолин.
— Домик крайний, потому и заходят, — пояснила старуха. — Вот как-то на заре, считай, парень зашел. Упрел, бедный. Большой мешок тащил. А то еще…
— Ох, черт! Когда ж это было? — воскликнул Смолин, но, спохватившись, сделал безучастное лицо.
— А в тот день, видно, когда и ты был… Попил, отдохнул, а тут и попутная машина подоспела. Уехал…
Расспросив у старухи, каков собой парень и получив самые общие сведения, капитан простился с хозяйкой.
«Невысок, широкоплеч, лоб немного скошен назад» — запомнил Смолин приметы, сообщенные старухой.
Приехав к себе, Смолин позвонил в районные отделения. Ничего нового. Преступник замел следы.
Было отчего заскучать! Но унынье — плохой помощник в деле. Надо подумать о том, что обнадеживает.
Что же есть в активе?
Вор постарается скорее освободиться от добра. Это ясно. Как? В городе он может сделать это через подставных лиц. Но может и куда-нибудь уехать.
Свои люди на вокзале и рынке предупреждены. Однако ждать, сложа руки, не дело. Что же предпринять?