Главная улица

Он посмотрел, как подвигается постройка нового гаража. Каждый новый уложенный ряд кирпичей доставлял ему радость: город рос у него на глазах! Его гордость была окончательно восстановлена, когда к нему почтительно обратился Оле Сэндерквист:

— Добрый вечер, доктор! Жене стало лучше. Отличное лекарство вы ей дали!

Успокоительно подействовали на него и обыденные домашние дела. Он сжег серую паутину на дикой вишне, заклеил прокол в правой передней шине, полил улицу перед домом. Шланг для поливки приятно холодил руки. Струя с тихим плеском ложилась на землю, и на серой пыли вырисовывался темный полумесяц.

На улице показался Дэйв Дайер.

— Куда направляетесь, Дэйв?

— В магазин. Только что поужинал.

— Ведь по четвергам ваш свободный вечер?

— Верно. Но Питт уехал домой. У него будто бы больна мать. Беда в наши дни с приказчиками: переплачиваешь им, а они потом отлынивают от работы!

— Неприятная штука. Вам придется работать до двенадцати?

— Что поделаешь! Если будете в городе, зайдите выкурить сигару.

— Может быть, зайду. Мне нужно будет в город — навестить миссис Чэмп Перри. Она что-то нездорова. Ну, всего хорошего, Дэйв!

Кенникот еще не входил в дом. Он сознавал, что Кэрри тут же рядом, что с ней надо считаться, что ее порицание огорчило бы его. Но ему хотелось побыть одному. Окончив поливку, он вошел в дом, поднялся прямо в комнату Хью, на ходу крича:

— Рассказать сказку молодому человеку, а?

Кэрол сидела на низенькой скамеечке — картинка в золотистых тонах, для которой окно служило рамой и ореолом. Ребенок устроился у нее на коленях, положив головку ей на руку, и с важным видом слушал, как она пела:

Кенникот был очарован.

«Мод Дайер?.. Какое мне дело до нее!»

Когда «очередная» служанка крикнула с нижней площадки лестницы: «Ужин на столе!» — Кенникот лежал на спине, загребал руками, изображая тюленя, и восхищался силой, с какой колотили его маленькие ножки сына. Он поднялся и обнял Кэрол за плечи. Затем пошел вниз, радуясь, что избежал опасности. Пока Кэрол укладывала ребенка, Кенникот присел на ступеньки крыльца. Подошел Нэт Хикс, портной и бонвиван, и сел рядом с ним, отгоняя рукой мошкару.

— Послушайте, доктор, — начал он шепотом. — Вообразите себя опять холостяком и покутим сегодня, хотите?

— А что?

— Вы знаете эту новую портниху, миссис Свифтуэйт, — такая шикарная дама со светлыми волосами. Очень милая женщина. Мы с Гарри Хэйдоком заедем за ней и за этой толстухой, которая служит у него в магазине, — тоже славная штучка! — и поедем с ними кататься на машине. Пожалуй, махнем на новую ферму Гарри. Берем с собой пиво и такую водку, какой вы еще не пробовали. Я готов поручиться, что пикник удастся на славу!

— Ну что ж, скатертью дорога, а меня оставьте в покое, Нэт! Вы думаете, мне охота быть пятой спицей в колеснице?

— Нет, погодите! У этой Свифтуэйт гостит подруга из Уиноны, хорошенькая и очень веселая. Вот мы с Гарри и думали, что, может, вы решитесь вырваться на один вечер.

— Нет, нет…

— Глупости, доктор, перестаньте заботиться так о своем достоинстве. В холостые годы вы умели поддержать компанию!

Быть может, Кенникоту вспомнились нехорошие слухи о подруге миссис Свифтуэйт, быть может, то был печальный голос Кэрол, напевавшей в бледных вечерних сумерках над кроваткой Хью, или же просто сказалась похвальная естественная скромность Кенникота, — во всяком случае, он ответил весьма решительно:

— Ерунда! Я женатый человек. Я не притворяюсь святым, охотно поехал бы с вами, поразвлекся и выпил малость. Но на свете существует долг. Скажите, разве вы не будете чувствовать себя подлецом, когда вернетесь к жене после ваших похождений?

— Я? Вот моя житейская мораль: «Чего они не знают, то их не обижает». Говорят, с женщинами нужно обращаться так: ловить поскорее, держать построже и не говорить им ничего!

— Ну, это уж как знаете. Но мне такое дело не подходит, а кроме того, как я себе представляю… такой запретный флирт — игра, в которой всегда проигрывают. Если вы терпите неудачу, то остаетесь в дураках. А одерживаете победу, и оказывается, что игра не стоила свеч, тут-то вы и остаетесь в самом большом проигрыше. Природа, как всегда, наказывает нас… Да, я думаю, многие жены в нашем городе были бы поражены, узнав, что творится у них за спиной, а, милейший Нэтти?

— Еще бы! Если бы жены знали, что откалывают их муженьки, когда уезжают в Миннеаполис, тут были бы настоящие истерики! Так, значит, вы не поедете, доктор? Подумайте хорошенько: прокатиться в такой прохладный вечер, а потом миссис Свифтуэйт своими белыми ручками приготовит вам стакан доброго виски со льдом!..

— Нет, нет! Очень жаль, но я не могу, — выдавил из себя Кенникот.

Он обрадовался, когда увидел, что Нэт собирается уходить. Но на душе у него было неспокойно. Он услышал шаги Кэрол на лестнице.

— Иди сюда, посидим! Тут очень красиво! — весело крикнул он ей.

Она не откликнулась на его веселый тон. Присев на крылечко, слегка покачиваясь, вздохнула:

— Здесь тьма мошкары! Ты все еще не починил сетку.

Как будто испытывая ее, он спокойно спросил:

— Опять голова болит?

— Нет, не очень, но… Эта служанка такая глупая. Ей все приходится показывать. Я сама вычистила почти все серебро. И Хью весь день так капризничал! Бедный мальчик, это от жары, но я очень устала.

— Гм… Ты любишь погулять; хочешь, пойдем на озеро? Дома может остаться служанка. Или пойдем в кино. Да, лучше пойдем в кино! А то, знаешь, возьмем машину и поедем на дачу к Кларкам купаться!

— Ты не рассердишься, милый, если я не поеду? Я очень устала.

— Почему бы тебе не спать сегодня внизу на диване? Там прохладнее. Я тоже принесу вниз свой матрац. Послушайся меня. Составь мне компанию. Подумай, а вдруг я боюсь громил? Нехорошо оставлять меня, маленького, совсем одного.

— Очень мило, что ты подумал об этом. Но я так люблю свою комнатку! А ты, милый, спи внизу. Ты можешь лечь на диване вместо того, чтобы класть матрац на пол. Ну… я, пожалуй, пойду в дом и почитаю немножко — хочу посмотреть последний номер «Модного журнала», — а потом бай-бай! Тебе ведь ничего не нужно, милый? Конечно, если тебе что-нибудь нужно…

— Нет, нет… Собственно говоря, я должен пойти проведать миссис Чэмп Перри. Она захворала. Поэтому ложись себе… Я, пожалуй, зайду еще в аптеку. Если я не вернусь к тому времени, когда тебе захочется спать, пожалуйста, не жди меня.

Он поцеловал ее, ушел, по дороге кивнул Джиму Хоуленду, равнодушно поговорил с миссис Терри Гулд. Но сердце у него стучало и под ложечкой что-то давило. Он пошел медленнее. Вот он дошел до забора Дэйва Дайера. Заглянул во двор. На крыльце, за диким виноградом, виднелась фигура женщины в белом. Он слышал, как заскрипела качалка, когда она приподнялась и пристально посмотрела в темноту. Потом она откинулась назад и приняла притворно небрежную позу.

«Хорошо выпить холодного пивца. Зайду на одну секунду!»- подумал он, отворяя калитку.

Миссис Богарт зашла к Кэрол под эскортом тетушки Бесси Смейл.

— Вы слыхали об этой отвратительной женщине, которая поселилась здесь под видом портнихи, об этой крашеной блондинке, миссис Свифтуэйт? — простонала миссис Богарт. — Говорят, у нее в доме творятся ужасные вещи. Мальчишки и седовласые распутники по вечерам пробираются туда, распивают виски и безобразничают. Нам, женщинам, никогда не понять плотских вожделений мужчин! Уверяю вас, что, хотя я знаю Уила Кенникота чуть не с пеленок, я все-таки не доверяла бы даже ему. Кто знает, какая подлая женщина захочет соблазнить его! Особенно его, врача, — ведь к нему женщины то и дело бегают за советом и тому подобное. Вы знаете, я никогда не передаю сплетен, но не казалось ли вам…