Страница 13 из 148
Монахи в Англии времен Чосера не отказывались ни от каких мирских благ, были хорошо обеспечены, вели в монастыре жизнь, полную комфорта, или, переодевшись в светскую одежду разъезжали по стране, охотясь за дичью или присматривая за своими поместьями. Монастырских монахов было не так много, вряд ли больше пяти тысяч, как показал подсчет, сделанный при упразднении монастырей во времена Генриха VIII. Они уже не занимались ручным трудом, как это делали их предшественники, и содержали целые армии служителей для поддержания повседневного твердо установленного порядка в своих огромных поместьях, часто занимавших много акров земли, как, например, в Бери Сент-Эдмундсе и Абингдоне. Обязанности самих монахов состояли в том, чтобы молиться и служить обедни за своих живых и мертвых покровителей и основателей монастырей. Они занимались раздачей денежных подаяний и остатков пищи беднякам; они оказывали широкое гостеприимство посетителям, многие из которых были богатыми и требовательными гостями. Богатого посетителя кормили за столом аббата или настоятеля, тогда как простым странникам давали пристанище в монастырской гостинице. Родственники основателей монастыря, влиятельная знать и дворяне предъявляли свои права в качестве гостей, чиновников и должностных лиц монастырей, потребляя значительную долю их богатств; вместе с тем и сами монахи, в особенности аббаты и настоятели, тратили на себя очень много.
К этому времени монастыри накопили огромные богатства: завещанные им земли, десятины, церкви, драгоценности; к тому же они пользовались правом назначать на церковные должности. Всего этого было достаточно, чтобы монастырская братия превратилась в ленивых трутней, живущих за счет обедневшего королевства. Палата общин установила, что третья часть богатств Англии была сосредоточена в руках церкви, причем большая часть церковных богатств принадлежала черному духовенству. Но несмотря на это, монахи постоянно находились в затруднительном финансовом положении – иногда из-за своей фанатической приверженности к роскошным архитектурным сооружениям, к расширению и украшению своего аббатства и своих церквей, иногда из-за своей полнейшей бесхозяйственности. Хотя были соборные монастыри, такие, как Кентерберийский, которые по-прежнему хорошо вели финансовые дела и умело управляли своими широко разбросанными манориальными владениями.
«Черная смерть» так же тяжело ударила по монастырскому землевладельцу, как и по светскому. Итальянские и английские ростовщики, появившиеся после изгнания евреев, брали такие же высокие проценты и видели в монахах богатый источник наживы.
Прежде домениальные земли монастырских маноров, находившиеся в непосредственном распоряжении должностных лиц самого аббатства, часто были прекрасным примером управления поместьем и улучшения обработки земли не только на овцеводческих пастбищах Йоркширских долин, но и в смешанных пахотных и пастбищных районах на юге Англии. Но в XIV и XV веках домениальные земли аббатства все чаще и чаще сдавались в долгосрочную аренду мирянам, которые или сами их обрабатывали, или сдавали в субаренду. Этим и другими путями задолго до окончательного закрытия монастырей начался контроль мирян над монастырскими богатствами и использование их.
Временами в монастырях происходили скандалы, и ортодокс Гоуэр, так же как и Уиклиф, был убежден в том, что монахи не целомудренны. Но если принять во внимание низкий моральный уровень всех классов того времени и особые трудности в положении безбрачного духовенства, то нет причины считать, что в этом отношении монастыри были особенно плохи. Конечно, исчез аскетический порыв прежних веков, и монахи уже не отличались строгой приверженностью своим правилам. Всякий монах, давший обет, жил роскошно по сравнению с общим уровнем жизни того времени и очень любил хорошо поесть. Прежние ограничения в принятии мясной пищи теперь сделались менее строгими. Монахи любили разные виды спорта под открытым небом, но их любили и другие. Не о греховности, а о бесполезности монаха говорили больше всего. Самое плохое, что мог о нем сказать Ленгленд, это то, что за пределами монастыря он:
Теперь реформаторы церкви, обманутые папой и епископами, начали возлагать все свои надежды уже на королевскую власть. Парламент стал требовать отобрания крупных вкладов у церкви, которая поглотила так много земли на протяжении бесчисленных поколений жертвователей и не отдала обратно ни одного акра. Но еще не пришло то время, когда наконец все осознали, что светская власть могла бы располагать вкладами, завещанными церкви. Всемогущество короля в парламенте еще не сделалось конституционной доктриной. Двоевластие – церкви и государства, конвокаций [17] и парламента – все еще представляло фактическое равновесие сил английского общества.
В одной большой области служения человечеству церковь в эпоху Чосера не была ни упадочной, ни косной. Непрерывная, но неуклонно развивающаяся традиция церковной архитектуры все еще шла по своему величественному пути, воздвигая в Англии целый лес каменных зданий; ни современность, ни античность не могли с ней соперничать. Развитие английской архитектуры – соборов, аббатств и приходских церквей – с небольшим перерывом, вызванным «черной смертью», шло вперед по пути от «декоративного» и «пламенеющего» стиля к «перпендикулярному». Главной особенностью этой архитектуры была ажурная обработка каменных украшений и большие размеры окон, обрамленных наличниками в виде каменных колонн. Архидиаконы при своих объездах обычно не одобряли старинную, в своем роде совершенную нормандскую церковку, «как слишком маленькую и темную». В новых церквах свет уже больше не вкрадывается, а вливается широким потоком через цветное стекло, секрет изготовления которого теперь утерян еще более безвозвратно, чем тайна архитектуры. Несомненно, средневековая церковь сделалась чрезмерно богатой, несомненно, ее соперничающие руководители и корпорации были порочны, преисполнены гордости, любви к роскоши и пропитаны узким «сословным духом», но если бы церковь оставалась бедной, согласно евангельским заветам, как того хотели св. Франциск и Уиклиф, то никогда не были бы выстроены наши соборы и аббатства с таким совершенным великолепием для того, чтобы из века в век молчаливо восхвалять Бога, давая ряду сменяющихся поколений самое чистое и самое возвышенное наслаждение, какое только может дать зрительное восприятие.
Часть служителей средневековой церкви, наименее дисциплинированная, почти лишенная «корпоративного духа», принадлежала к той армии священников, деканов и клириков, принявших сан, которые не получили бенефициев; они были рассеяны по всей стране и, занимая самые разнообразные должности, часто оставались без всякого церковного надзора, кроме надзора своих светских нанимателей. В большинстве случаев они несли обязанности, которые в наше время исполняются светскими лицами. Они были clerks [18] (в обоих смыслах этого слова): одни составляли бумаги и вели счетоводство у дельцов, купцов, землевладельцев или у должностных лиц, другие исполняли церковные обязанности частных капелланов в замке или в господском доме или «священников при часовне» и жили на сборы с мирян за совершение заупокойных служб. Многие скитались, переходя с одной работы на другую; у них развивалась привычка к безделью и к преступлениям, что в конце концов делало их «непригодными» для какого-нибудь настоящего дела.
Клерки в торговых домах, в юридических или в государственных канцеляриях исполняли обязанности, полезные для общества; они были не лучше и не хуже других. Учитывая, что они были так слабо связаны с церковью, может быть, их несчастьем было то, что они вообще принадлежали к духовенству. Считалось, что клирики, за исключением принадлежащих к низшему духовному сану, не должны вступать в брак [19], а между тем многим жилось бы лучше, если бы у них была жена и домашний очаг.
[17] Конвокации – провинциальные собрания английского духовенства; решали вопросы церковной жизни. – Прим. ред.
[18] Слово «clerk» в английском языке имеет два значения: 1) клирик, духовное лицо: 2) клерк, чиновник, служащий. – Прим. ред.
[19] Фактически многие священники, включая приходских, были женаты. Такие браки были незаконны и недействительны, но их не расторгали до возбуждения дела. Другие жили в незаконном сожительстве более или менее длительного характера. Большая часть английского духовенства всегда протестовала против правила о безбрачии духовенства, постепенно введенного на Британских островах после нормандского завоевания. Борьба против этого правила продолжалась вплоть до Реформации, принесшей победу противникам безбрачия. – Прим. авт.