Руна смерти

– Ну-ка, ну-ка! – Он сел на кровати, обхватил колени руками и, слегка раскачиваясь вперед и назад, начал усиленно вспоминать, в чем там было дело. – Незадолго до конца войны, поздней осенью сорок четвертого, кем-то была обнаружена подмена нюрнбергского оригинала. Точно! Копье хранилось в Нюрнберге. Причем кто-то заметил неладное именно в Вевельсбурге, где якобы оказался настоящий наконечник. Об этом факте осторожно поставили в известность Гиммлера. Автор исследования был убежден, что именно он и совершил подмену, изготовив еще одну копию. Кто ее сделал, неизвестно, но наверняка этот мастер был ликвидирован после выполнения заказа. Гиммлер, по версии автора статьи, вроде бы вознамерился стать первым. Здесь уместно вспомнить, что он считал себя реинкарнированным королем Генрихом Птицеловом – одним из наиболее почитаемых в раннегерманском Средневековье. Рейхсфюрер не скрывал этого и даже вызывал насмешки Гитлера по поводу своих бредней. Так что поверить в желание Гиммлера стать выше самого фюрера теоретически можно. В конце концов, он ведь предал его, затеяв переговоры с Даллесом и Бернадотом. Так вот, узнав, что дело начинает выплывать наружу, Гиммлер решил вернуть украденное и убрать свидетелей. Он велел верным людям найти всех, кто мог прикасаться к исторической железяке в его замке и таким образом стать опасным очевидцем. Просочись хоть капля этой информации к тому же Герингу, и тот найдет ей применение. Короче говоря, с Копья и стеклянной витрины сняли отпечатки пальцев. Впрочем, всё это уже домыслы автора статьи, но вот странная гибель некоторых сотрудников Аненербе…

Антон замер.

– Ну точно! Там так и было написано: «Не была ли таинственная гибель некоторых сотрудников Аненербе обусловлена той самой причиной…» – ну и так далее. Всё это произошло уже под занавес трагедии с названием «Третий рейх», возможно, происходит именно сейчас. Но сама подмена могла быть произведена и год назад. Гитлер, похоже, уже мало вспоминал о Копье, когда дела на фронтах затеянной им войны пошли вкривь и вкось. Оно не помогло его великому гению, а значит, не стоит на него и уповать. Пусть себе валяется в подвале нюрнбергского хранилища под присмотром, а сам он перестал туда ездить. Да что Копье! Самая священная реликвия нацистов – Знамя Крови – была к тому времени забыта. Ее в последний раз выносили на публику в апреле сорок четвертого на похоронах мюнхенского гауляйтера Вагнера. С тех пор оно оставалось в хранилище, и о нем так больше и не вспомнили. Этим и воспользовался потомок Генриха Птицелова, продолжавший верить во всё мистическое и романтическое.

Какие же выводы? Надо продолжать поиски в этом направлении. Надо спровоцировать Веллера, подглядеть его реакцию относительно темы Копья. Если он бежал из Вевельсбурга по этой причине, то наверняка клюнет на умело подброшенную приманку.

Через пару дней пришел Ротманн. Они поговорили о новом контрударе немцев в Арденнах в районе Бастони и о ситуации в Восточной Пруссии.

– В этом городе, надеюсь, есть магазин букинистической книги? – спросил Антон, когда тема войны была исчерпана.

– Даже не один.

– Тогда могу я вас попросить разыскать что-нибудь о Копье Судьбы? Книгу, брошюру… Вы ведь знаете, о чем я говорю?

Ротманн кивнул и сразу вспомнил мертвые глаза оружейника Фальца. «Что-то часто в последнее время вспоминают об этой штуковине», – подумал он.

– Зачем вам это?

– Хочу проверить одну догадку относительно вашего Веллера.

– Ах да, я и забыл. Вы же копаете под него. Ладно, что-нибудь поищу. Хозяин одного из магазинов мне хорошо знаком. При желании он может достать и «Коммунистический манифест». Только скажу вам одну вещь: ни в какой книге об этом Копье вы не прочтете то, что, как это ни покажется парадоксальным, известно лишь мне одному.

– Вы шутите?

– Отнюдь.

Он рассказал потрясенному Антону историю Фальца, точнее, ту ее часть, которая касалась копии священного наконечника.

– А теперь вы мне объясните, что там у вас за догадка и при чем тут наш Веллер.

Антон, находившийся под впечатлением только что поведанной ему тайны, наплел что-то, не вдаваясь в подробности. Ему хотелось теперь не спеша всё еще раз обдумать.

На следующий день вечером он держал в руках небольшую книжку под названием «Копье святого Маврикия – два полюса силы». Это было издание 1939 года, Штутгарт, автор – некий Хаммерштейн. В это время мистическая железка уже находилась в Германии, в Нюрнберге, – Антон вчера не ошибся с названием города. Книжка была небольшой, всего пятьдесят страниц, но хорошо изданной, на плотной бумаге и в твердом переплете. В ней оказалось много фотографий самого Копья и вевельсбургской копии. Еще больше было фотографий его нынешнего владельца – фюрера. Не забыли и о предшественниках, поместив сюда же старинные гравюры и портреты прежних обладателей. Текст не отличался живостью и читался с некоторым усилием. Страницах на тридцати перечислялись бесчисленные владельцы амулета – реальные и предполагаемые. Описывалось, как они приобретали эту святыню и как ее теряли. Здесь же приводилось описание некоторых чудес, например, как Петр Бартоломей в 1099 году прошел с Господним Копьем через огромный костер и даже не опалил одежду. Правда, тут же был растерзан толпой и умер на третий день.

Далее шел раздел о современной истории Копья. О его священном предназначении стать оберегом фюрера, который когда-то написал об этой святыне, еще находившейся в венском Хофбурге: «…всё, что в течение дня было полным грязи, стало ничтожным пред магической формулой. Так поддельное отделилось от подлинного. А я нахожусь перед Связкой Мечей…»

Ротманна не было несколько дней. За это время Антон изучил книжку о Копье вдоль и поперек и уже не знал, чем заняться дальше. Он даже пробовал снова почитать монографию Веллера о рунах, но опять безуспешно.

Когда же Ротманн наконец появился, Антон попросил у него ручку и чистый листок из записной книжки. Открыв книгу о Копье, он нашел на одной из последних страниц слова: «…Копье святого Маврикия на вечном хранении в Нюрнберге, а его копия в Вевельсбурге…» – и, обведя их чернильным овалом, поставил рядом знак вопроса. Затем он сложил блокнотный листок пополам и заложил им это место.

– Скажите, Ротманн, – Антон не заметил, когда перестал употреблять в обращении к штурмбаннфюреру слово «господин», – как-нибудь можно подсунуть вашему Веллеру эту книжку? Только совершенно ненавязчиво. Невзначай. Сделать так, чтобы она попалась ему на глаза? Выходит он из своей комнаты?

– Завтра он сам должен прийти ко мне по одному делу…

– Так это же как раз то, что нужно! Положите эту книгу на своем письменном столе так, чтобы она сразу бросалась в глаза. Где-нибудь на углу. И не вынимайте эту закладку.

Ротманн открыл книжку на заложенном месте и прочел обведенные слова.

– Объясните-ка еще раз, что всё это значит. Тогда я не совсем понял, при чем здесь всякие сказки и мифы.

Антону пришлось подробно рассказать о статье из Интернета, своей догадке и о том, что он хочет проверить реакцию Веллера, когда ему попадется на глаза эта книга и этот знак вопроса.

– Вы считаете всё это сказками? Я с вами почти согласен. Но на них уходят огромные средства, и им придается большое значение. Вы слышали об экспедициях Шеффера в Тибет? О поисках там таинственной Шамбалы? Кстати, под эгидой Аненербе, откуда вышел ваш Веллер. Знаете ли вы об учении Гаусгофера о скрытых среди Гималайских гор силах, овладев которыми можно овладеть миром? А ведь Гаусгофер неоднократно посещал Гитлера в Ландсбергской тюрьме. Гесс был его учеником. А «Конвой фюрера» и тайные экспедиций в Антарктиду? Впрочем, о них-то вы как раз ничего знать не можете. – Антон расхаживал по комнате, размахивая руками. – Ваши вожди очень падки на всё мистическое и символическое. Некоторые даже искренне верят в предзнаменования и гороскопы. Я уж не упоминаю вашего шефа – Генриха Гиммлера. Говорят, он несколько лет в годовщину смерти Генриха Первого, известного под прозвищем Птицелов, приходил в склеп в Кведдинбургском соборе и вел долгие беседы с его прахом.