Страница 22 из 26
— Ладно, потом разберемся! У тебя готово?
— Готово.
Смуглянка дернулась, взбрыкнулась.
— Все равно вам крышка, тупари! Дура! Дура!!! Ты же сдохнешь с ним! Это же оттуда, это же с Земли! Не поняла, что ль?! Они и тебя с ним заодно угробят! И нас! Развяжи, сучье вымя, развяжи, тварь, поганая, гнида, зараза паршивая, кому говорю! Развязывай, не то поздно будет! Охрана-а-а!!!
— Заткни ей глотку, — сказал Иван.
Русоволосая перевернула связанную на спину — тяжело колыхнулись два упругих шара грудей, забилась жила на шее. Под рукой ничего не оказалось, и русоволосая сгребла ладонью связки бус, висевших на шее смуглянки, рванула. И весь этот большой, рассыпавшийся ком пихнула в губы, рот, не щадя зубов, безжалостно. Крики сразу прекратились.
— Что здесь происходит? — поинтересовалась очнувшаяся блондиночка.
— Все идет по расписанию, не волнуйтесь, — успокоил ее Иван.
Но блондиночка снова закатила глазки, уронила прелестную головку в траву.
— Придавить этого? — посоветовался Иван с русоволосой.
— Ни в коем случае — самым серьезным тоном ответил придавленный вертухай. — Как вы уйдете отсюда, ежели придавите?!
— А я думаю, надо придавить! — сказала Лана зло, сужая глаза. На нее вообще напало нечто непонятное, Ивану нехорошо даже становилось от ее вдруг прорвавшейся жестокости.
— Ладно, черт с ним, — бросил он раздраженно, разжал нижнюю лапу. — Побежали! — И схватил русоволосую за руку, потянул на себя. Та отпрянула, попыталась вырваться.
— Я не знаю тебя! Чего ты хочешь?! — выдавила она растерянно.
— Да я же Иван! Не удивляйся ничему! Потом поймешь! Потом я тебе все объясню. Побежали!
Русоволосая снова сделала попытку вырваться.
— Не знаю никаких Иванов! Отпусти!
— Ну хорошо, сейчас ты не помнишь, потом вспомнишь, ты же должна чувствовать, я не такой как эти… — Иван путался, сбивался, трудно было в нескольких словах рассказать обо всем. И так они потеряли много времени, слишком много. — Ну?! Даже эта паскудина и то сообразила, что я с Земли, а ты не веришь! Побежали скорей! Я знаю где выход!
Связанная смуглянка, извиваясь, перекатываясь, содрогаясь всеми своими открытыми и внушительными прелестями, ползла к шару. Евнух-вертухай тяжело дышал, отдувался и не предпринимал никаких попыток к действию. Похоже, ему было все до фонаря.
— Там нет выхода! — твердо заявила Лана.
— А я тебе говорю — есть! — заорал Иван. Он начинал терять терпение. — Есть, чтоб тебя!!!
— Отпусти!
— Нет!
— Я тебя на руках унесу! Не зли меня!
— Неси! Неси, раз ты сдвинутый! — русоволосая мотнула головой, и ее длинные пряди совсем скрыли лицо.
— Не надо никуда бежать, — плаксиво посоветовал вертухай, — зачем бежать?! Не надо!
Иван подхватил русоволосую на руки. И побежал к навесу.
Бежал он легко, быстро, будто и не было на его плече никакой ноши. Бежал, отмечая про себя, сквозь раздражение, досаду и одновременную радость, что это приобретенное тело не только невероятно сильно, послушно, но и удивительно выносливо.
— Дурацкая затея! — злилась русоволосая и колотила кулачками в спину. — Кто бы ты ни был, землянин или же местный черт трехглазый, ты самый настоящий набитый дурак! Понял?!
Ивану уже порядком надоели все эти бессчетные оскорбления. Он даже приостановился. Вопросил грозно:
— Кто-о?!
— Дурак — вот кто! — крикнула ему в ухо русоволосая. — Тупой и безмозглый дурак! Олух и обалдуй!
Иван счел за лучшее не вступать в пререкания. И сорвался с места. Потом разберемся, успеется! — утешал он себя. — Потом прояснится, кто из нас умный, кто не очень, а кто и вовсе дурак набитый, как она говорит. Ясно одно, сейчас уматывать надо, а не болтовней заниматься пустопорожней. До столбов оставалось совсем немного.
— Ну как ты не поймешь, что здесь один лишь выход! И один вход! — продолжала злиться русоволосая. — Чего, так и будешь бегать кругами?! Сам не знаешь ни черта, так умных людей слушайся!
— Ничего, разберемся! — ехидно ответил Иван. И застыл на месте. Никаких столбов, а тем более навеса перед ним не было. Хотя должны были быть! Обязательно должны!
Он пробежал еще с полкилометра, потом взял левее, правее. Деревьев здесь, на окраине сада, было совсем мало, окрестности просматривались далеко… Но ничего похожего на навес!
— Ну-у?! Убедился?! — злорадно поинтересовалась русоволосая.
— Ничего не понимаю!
Иван стоял в растерянности. Он мог бы бежать еще долго, очень долго, и не с такой ношей, а потяжелее, но… куда?!
— Давай назад, пока не поздно!
— И что там?
— Узнаешь что!
Ивану оставалось одно — подчиниться. Не скитаться же вечно по этому полупустынному саду в поисках пропадающих столбов и навеса. Уж лучше туда, к черту на рога. Хотя наверняка там уже собралась вся охранная команда, и его ждут, не дождутся.
— Побежали! — сказал он твердо.
— Вот, видишь, — обиженно протянула русоволосая, — не надо было убегать! Давно б внутри были!
— Внутри чего?
— А кто их тут разберет! Ты лучше скажи, ты и вправду землянин, а?!
— Ну, а кто ж еще? — возмутился Иван.
— Кто, кто! По виду самый настоящий хархановец! Может, ты мне просто голову морочишь, а?!
— Ладно, потом будем отношения выяснять, лучше скажи, почему здесь все так? — голос Ивана звучал ровно, спокойно, он совсем не сбивался от бега.
— Я и сама ничего не понимаю, — ответила Лана, — это ненормальный мир. Если ты по этому садику пойдешь — туда, вглубь, никогда никуда не придешь, хоть сто лет бреди в любую сторону, тут уже многие пробовали, думаешь, ты один такой умный, что ли! Не поверишь, да только ни конца, ни краю! И не держит никто. Это чучело жирное — оно ж для виду только сидит…
Иван вспомнил про смуглянку, еще про тот самый случай, когда она чуть не сожгла их лучеметом. И не очень-то поверил рассказу Ланы. Но спросил:
— А что с Мартой было?
— Откуда ты знаешь? — удивилась русоволосая. — Подслушивал?!
Иван не ответил.
— А как ваша темненькая, толстенькая лапушка, та самая, которой ты недавно ручки вязала, нас с тобою на распыл пустить собиралась, тоже не помнишь? Как она призналась, в какие игрища тут играет и на кого работает, забыла?
Лана надолго умолкла. Потом сказала тихо, неуверенно:
— Снилось что-то навроде… нет! Бред все это! Мы с ней давно тут торчим, она такая же как и все.
— Чего ж ты ей тогда руки вязала? Меня испугалась?! Непохоже что-то.
— Да ладно, не вороши! Было чего-то, не упомню, тут все перемешивается, может, и сейчас мне все снится. Ущипнуть?
— Попробуй! — рассмеялся Иван.
Она нащупала уязвимое место под подбородком и больно ущипнула за кожу. Иван вскрикнул — но больше притворно, чем по-настоящему.
— Нет, Лана, мы не спим! — сказал он.
Евнух-вертухай по-прежнему сидел на шаре. Только вид у него был не столь вальяжным. Выпутавшаяся смуглянка лупцевала по щекам блондиночку, приговаривала:
— Я тебя, тварь, за неоказание содействия со свету сживу! Усекла?
— На землю! — завопил Иван не своим голосом. И его послушались. Смуглянка ткнулась лицом в траву рядом с блондиночкой — спины у обоих были блестящими от пота, видно, притомились, выясняя отношения. Жирный охранник сполз с шара. И тоже уткнулся в землю обрюзгшей сонной рожей.
— Куда дальше? — поинтересовался Иван у русоволосой.
— В шар!
Иван подбежал к шару, начал тыкаться в него со всех сторон, обежал два раза вокруг, потом вспрыгнул наверх, не выпуская русоволосой.
— Дурак, дурак, — та вновь наколачивала его по спине, — чего ты мечешься! Зови жирного!
— А я тута! — заявил подползший на карачках вертухай. — Тута я, и готов выполнять ваши приказания.
Иван посмотрел на него ошалело.
— Да не стой ты! — прошипела Лана в ухо. — Приказывай!
— Чего?!
— Чтоб в шар шел, вот чего!