Страница 93 из 111
Варя Петрова (девочка 17 лет). Ах елка, елка. Ах елка, елка. Ах елка, елка.
Дуня Шустрова (девочка 82 лет). Я буду прыгать вокруг. Я буду хохотать.
Володя Комаров (мальчик 25 лет). Нянька я хочу в уборную.
Няня. Володя, если тебе нужно в уборную, скажи себе на ухо, а так ты девочек смущаешь.
Миша Пестров (мальчик 76 лет). А девочки ходят в уборную?
Няня. Ходят. Ходят.
Миша Пестров (мальчик 76 лет). А как? Как ходят? И ты ходишь?
Няня. Как надо так и ходят. И я хожу.
Володя Комаров (мальчик 25 лет). Вот я уже и сходил. Вот и легче стало. Скоро ли нас пустят.
Варя Петрова (девочка 17 лет. Шепчет). Няня. Мне тоже нужно. Я волнуюсь.
Няня (шепчет). Делай вид, что ты идешь.
Миша Пестрев (мальчик 76 лет). Куда ж бы она с вами пошла.
Девочки (хором). Туда, куда царь пешком ходит.
(Плачут и остаются).
Няня. Дуры вы. Сказали бы, что идете на рояли играть.
Петя Перов (мальчик 1 года). Зачем ты их учишь врать. Что толку в таком вранье. Как скучно жить, что бы вы там ни говорили.
Вдруг открывается дверь. В дверях стоят родители.
Пузырев-отец. Ну веселитесь. Что мог то и сделал. Вот ель. Сейчас и мама сыграет.
Пузырева-мать (садится без обмана к роялю, играет и поет).
Петя Перов (мальчик 1 года). Елка я должен тебе сказать. Какая ты красивая.
Нина Серова (девочка 8 лет). Елка я хочу тебе объяснить. Как ты хороша.
Варя Петрова (девочка 17 лет). Ах елка, елка. Ах елка, елка. Ах елка, елка.
Володя Комаров (мальчик 25 лет). Елка я хочу тебе сообщить. Как ты великолепна.
Миша Пестров (мальчик 76 лет). Блаженство, блаженство, блаженство, блаженство.
Дуня Шустрова (девочка 82 лет). Как зубы. Как зубы. Как зубы. Как зубы.
Пузырев-отец. Я очень рад, что всем весело. Я очень несчастен, что Соня умерла. Как грустно, что всем грустно.
Пузырева-мать (поет).
(не в силах продолжать пение плачет).
Володя Комаров (мальчик 25 лет. Стреляет над ее ухом себе в висок). Мама не плачь. Засмейся. Вот и я застрелился.
Пузырева-мать (поет). Ладно не буду омрачать ваше веселье. Давайте веселиться. А все-таки бедная, бедная Соня.
Петя Перов (мальчик 1 года). Ничего, ничего мама. Жизнь пройдет быстро. Скоро все умрем.
Пузырева-мать. Петя ты шутишь? Что ты говоришь?
Пузырев-отец. Он кажется не шутит. Володя Комаров уже умер.
Пузырева-мать. Разве умер.
Пузырев-отец. Да конечно же. Ведь он застрелился.
Дуня Шустрова (девочка 82 лет). Я умираю, сидя в кресле.
Пузырева-мать. Что она говорит.
Миша Пестров (мальчик 76 лет). Хотел долголетия. Нет долголетия. Умер.
Нянька. Детские болезни, детские болезни. Когда только научатся вас побеждать. (Умирает).
Нина Серова (девочка 8 лет. Плачет). Няня, няня что с тобою. Почему у тебя такой острый нос.
Петя Перов (мальчик 1 года). Нос острый, но все-таки нож или бритвы еще быстрее.
Пузырев-отец. Двое младших детей у нас еще остались. Петя и Нина. Что ж, проживем как-нибудь.
Пузырева-мать. Меня это не может утешить. Что, за окном солнце?
Пузырев-отец. Откуда же солнце, когда сейчас вечер. Будем елку тушить.
Петя Перов. Умереть до чего хочется. Просто страсть. Умираю. Умираю. Так, умер.
Нина Серова. И я. Ах елка, елка. Ах елка, елка. Ах елка. Ну вот и все. Умерла.
Пузырев-отец. И они тоже умерли. Говорят, что лесоруб Федор выучился и стал учителем латинского языка. Что это со мною. Как кольнуло сердце. Я ничего не вижу. Я умираю.
Пузырева-мать. Что ты говоришь. Вот видишь, человек простонародный, а своего добился. Боже какая печальная у нас елка. (Падает и умирает.)
Конец девятой картины, а вместе с ней. и действия, а вместе с ним и всей пьесы.
На часах слева от двери 7 часов вечера.
1938
Игорь Бахтерев
Повествования
В магазине старьевщика
Среди участников здешних происшествий и Введенский, и Левин, и Туфанов, и Хармс, и Заболоцкий, и Ватинов, и Владимиров, и Олейников. Кроме названных, никому неведомые: Гржибайло, Молвок, а еще одноногий, одноглазый, однорукий — хозяин.
У него на прилавке косматые вещи. Одни — утратившие форму, даже назначение, другие — посеревшие от старости.
Какие-то маленькие с круглыми ротиками, с вилками вместо локотков, все кружатся, кружатся…
Ах. идиотики! И зачем только их положили на верхнюю полку! Пусть ум у них разнообразен, мысли устойчивы, желания продолговаты, им все равно не придется управлять судьбами людей, а возможно, и насекомых.
Смотрите, что так закопошилось под самой витриной? И какой отвратительный запах тухлой рыбы. Нет, не будем туда подходить.
— Уберите, доктор, уберите, миленький. Оно губительно отзывается на всеобщем здоровье.
Нужно ли перечислять остальное? На полках ржавые кастрюли, на стенах перевернутые картины. Вокруг всевозможные несообразности. Тут же собраны сувениры исторического и личного употребления. Первым когда-то действительно подчинялись времена и поступки, теперь вот: жалкое подобие предметов.
Сам хозяин приходит в магазин только раз. Пухлый затылок, редкие зубы, на плечах — чужие кудельки, в ушах — нитки. Ни второй руки, ни второй ноги, ни второго глаза. Вот его портрет. До чего же дурен! А какие отвратительные мысли поворачиваются между тех разноцветных, местами позолоченных ниток. Наверное, ему хочется икнуть. Даже противно.
В другой раз с протяжным, мечтательным звуком появился министр просвещения. Он так и не вошел, и до сих пор нельзя понять, куда он девался.
Со мной получилось иначе. Я не раздумывая заглянул в шкаф, где хранилась касса. Там я заметил, во-первых, чьи-то дряблые конечности, во-вторых, древнейшую позолоту на выцветших нитках.
Это был он. Конечно, он! — Где Гржибайло? — строго спросил хозяин. И, не дождавшись ответа, вытянул единственную руку с единственным тонким пальцем, собираясь поймать — я это сразу понял — небольшого комара с красивым красным крылышком, — Где Гржибайло? — снова спросил хозяин, на этот раз сладким тоскующим голосом.
Я действительно не видел человека, которого имел в виду хозяин. Даже не знал: он это или она? И конечно, чем это Гржибайло занимается.
А хозяину я соврал. Каюсь — соврал.
— Вон там, — проговорил я, зеленея от стыда, показывая взмахом руки…
В общем, Гржибайло оказалась женщиной, которая обнаружилась там, куда я показал. Ну а по занятиям она напоминала милицейского работника, только невероятно вытянутого.