Звездный колокол

– Солнце, стоп, – приказал Ит. – Давай сейчас лучше пить шампанское, если от него что-то останется… держи пробку, болван! В сказки про то, что у деревьев бывают уши, я не верю, а вот в то, что уши есть у людей, верю более чем. Хотя бы потому, что неоднократно сталкивался.

– Ладно, – кивнула она. – Но в любом случае вы в этом году какое-то время будете работать в Херсонесе.

– Это хорошо. Так, дамы и господа. Предлагаю того… из горла, за успех нашего безнадежного дела.

– Какого именно из?.. – поинтересовалась Роберта. Взяла у него бутылку, понюхала, поморщилась. – Брют?

– Он самый, – подтвердил Скрипач.

– Ну и зря. Так какого дела?

– Всех сразу, – решительно ответил Ит. – От развода до завтрашнего разговора. Ну?

– Хорошо. – Берта отпила глоток, передала бутылку Скрипачу. – Мне больше всего интересно, кто именно это может быть…

– А сама ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Ит.

– Не знаю, – призналась она. – И Альянс, и немцы, и приемник Теодуло, и США, и…

– И наши, – покивал Скрипач. – Почему бы, собственно, и нет.

– Но для чего? – изумилась она. – Я же не скрываю ни строчки, все подотчетное, все видно.

– Это ты так считаешь, а у них может быть и другое мнение. – Ит задумался. – Как думаешь, ты не могла случайно дать им повод…

– Подожди, ититская сила, – Скрипач тоже отхлебнул шампанского, поморщился. – Действительно, кисловат этот брют… Так вот, подожди. Могла, не могла – не суть важно. Важно то, до чего они дорыли, случайно или намеренно. А дорыть они могли очень много до чего, согласись. Берта?

– Да ничего особенного! – горячо возразила она. – Ребята, честно, ничего особенного! Новыми, по сути дела, были только выводы, о которых я уже сказала, а все остальное… – Она безнадежно махнула рукой. – Старье, которое, по-моему, уже двадцать пять лет никто не обсуждает, потому что нет смысла.

– Значит, эти выводы показались кому-то важными, – заметил Скрипач. – Ладно. Будем разбираться. Так, на чем мы остановились?

– На брюте, – подсказала Роберта.

– Нет. Не сбивай с толку… ммм… А! Ну как же! В общем, мы теперь уже точно разводимся, и потом…

– Как Маден? – спросила Берта.

Девочку она знала с самого детства и очень ее любила.

– На днях рожает, – вяло сообщил Скрипач. – Решили отложить с экипажем на три года.

– И ты молчал?! – Берта аж подскочила на бревне. От неожиданности Скрипач выпустил из рук бутылку, которую, впрочем, успел поймать Ит. – Ну, вы даете. У меня слов нет. А у вас – совести.

– Все у нас есть, – возразил Ит. Сделал глоток, тоже поморщился и принялся разглядывать этикетку на бутылке.

– Нету, – упрямо сказала Берта. – Совершенно нету! В общем, после работы я в обязательном порядке – к вам домой. Поздравлять, и все прочее.

– Теперь уже к ним домой, – поправил Скрипач. – Мы переводим дом на ребят… потому что нам там делать уже точно нечего. Да, там живет семья, все правильно. Но теперь…

– Это уже не наша семья, – вздохнул Ит. – Это ее продолжение. Наверное, так должно быть. До того как в доме поселились Фэб и Гира, там жил учитель Фэба. Человек, между прочим. Он и его семья. Потом – Фэб с семьей, потом – мы, а теперь…

– Ит, а ты не слишком рано начал себя закапывать? – поинтересовалась Роберта. – Хотя, кого я лечу. По здешним меркам мне самой уже впору ходить с палочкой и подыскивать себе уютное место на кладбище. Ну или по крайней мере, нянькаться с внуками и обсуждать цены на творог, которые выросли.

– А они выросли? – с интересом спросил Скрипач. – Серьезно?

– Шучу. Нет, конечно. С чего бы.

– Ну, раз не выросли, то жить можно. Ит, вылей ты эту кислятину, и давайте пить достойный момента напиток, в конце концов! – приказал он.

– Ты обещал пожарить колбасы к напитку, – напомнил Ит. – Вот и действуй… Берта, вопрос. Уже без ностальгической ереси. Ты говорила о выводах, так?

Она кивнула. Встала с бревна, потянулась. Глянула на Ита сверху вниз.

– Именно так. Говорила в общих чертах, конечно, как ты понимаешь.

– Скажи, а проверку ты проводила?

– Разумеется, нет. Я же сказала тебе – до проверки не дошло. Тему свернули на этапе предварительных результатов, и после – мы над ней уже не работали.

– Ясно. – Ит тоже встал. – Хорошо, будем разбираться. По мере сил.

– Ит, можно встречный вопрос? – Она сделала шаг к нему, задумчиво прищурилась. – Вот вы только что сделали мне предложение, да? Я согласилась. Но хочу заметить тебе одну-единственную вещь. За все эти годы ни один из вас, поганцы, не сказал мне, что…

Она не закончила фразу, осеклась. Потом продолжила:

– Я ведь могла ночевать в вашей квартире, когда это все началось… Могла, правда? А знаешь, что я делала? Подходила к двери и стояла рядом. Просто стояла. У меня была такая игра: я думала, что вы оба – там, внутри, в квартире. Я думала, что вы… что вы здесь. И если я позвоню или войду… то… то вы…

– Прости меня. – Ит вдруг почувствовал, что лицо его заливает краской от нестерпимого стыда. – Ты совершенно права. Мы две скотины, которые за все это время ни разу не сказали тебе, что мы… тебя любим. Скажи, мы сейчас хоть что-то можем исправить? Хоть как-то?

– А вы уже исправили. – Берта улыбнулась сквозь слезы.

– Как?..

– А так. Вы же вернулись. Порой и этого достаточно. Я же знаю, вам сложно было сделать это, и…

– Ой, что я тебе сейчас расскажу, – заговорщицки подмигнул Скрипач. – А я расскажу тебе, как мы возвращались. Это, знаешь ли, было весьма и весьма…

ИВК, Москва

Когни

Утром Ит проснулся около восьми, остальные еще спали. С Ленинских гор вернулись около полуночи; пьяный в дымину Скрипач порывался пойти и устроить диверсию в квартире соседей Берты, Ит с трудом уговорил его обождать с этой диверсией сутки и с трудом уложил спать. А вот Берту уговаривать не пришлось – она кое-как выпила чашку чая и буквально рухнула, до такой степени вымоталась и устала. В результате спали они следующим порядком: Ит и Скрипач, как водится, на одной кровати, Берта – на второй.

Ит кое-как сел, помотал головой (болит, зараза!), потер виски ладонями. Так, все. С пьянством пора завязывать. А то что-то это как-то… нехорошо получается. Совсем нехорошо. Некрасиво. Поэтому срочно в душ, потом будить народ, потом… сходить в столовую, что ли, по старой памяти? Совершенно не хочется таскаться за продуктами и что-то готовить, ведь все равно сегодня-завтра уезжать. Или вообще обойтись кофе с коржиками?..

Он тихо, стараясь не шуметь, пошел в ванную. Включил воду, забрался под душ. Интересно, а от головы у них что-то есть? Наверное, есть, потому что в снаряжении должен быть медицинский пакет. Кощунство, конечно, но уж больно много сегодня дел, придется все же полечить голову. Совершенно неохота бегать целый день по городу в таком состоянии. Идиоты, вот честное слово, идиоты же! Думать надо, блин, прежде чем мешать шампанское и водку. Так, все, хватит лирики.

В дверь ванной тихонько постучали – ясно, Скрипач проснулся.

– Сейчас, – негромко ответил Ит. – Минуту подожди.

– Я чайник поставлю. – Судя по минорному тону, рыжему было не лучше.

– Ага…

Наскоро вытерев волосы, Ит оделся и пошел на кухню. Скрипач сидел на табурете у подоконника и вид имел отнюдь не лучезарный.

– Ит, – проникновенно начал он. – Знаешь, Ит… Вот я себе каждый раз говорю – что он последний. И вот понимаешь…

– Угу, понимаю. Иди, мойся, а я в аптечке пороюсь. Надо от головы что-то съесть срочно. А то мы там произведем неизгладимое впечатление, согласись.

– Сейчас пойду. Да, мы куда сначала? – спохватился Скрипач.

– Сначала, думаю, к своему начальству за назначением, потом – на Лубянку, потом… – Ит задумался. – Вообще, если по уму, надо бы народ навестить, но это можно сделать вечером. Антигравы для грузчиков ты взял?

– Взял, а как же. И батарейки к ним тоже взял, – Скрипач кивнул, поморщился. – Блин, в голове ну в буквальном смысле чугунное ядро. Или ведро, – пожаловался он. – И вроде бы не так много пили…