Страница 70 из 88
Сенатор окинул взглядом длинные ряды жертв доктора.
– Недостаточно?
– Недостаточно было изменить их физически.
Доктор подошел к следующему цилиндру. Внутри него содержался особенно отвратительный экземпляр. Он представлял собой существо, сооруженное из частей, надерганных из дюжины представителей различных рас, сшитых и скрепленных вместе в чудовищной мешанине.
– Как видите, даже вырезание и сращивание частей тел лучших рас Галактики не может дать нужного мне эффекта. – Подняв руку, он прикоснулся к покрытой шрамами правой стороне черепа. – Нет, ключом является разум. Именно поэтому я направил свои исследования в новое русло. Идите сюда.
Он повел гостя мимо рядов цилиндров к широкому пространству в центре комнаты. Там к самому потолку вздымалось сложное нагромождение электронного оборудования, с виду довольно шаткое. Судя по всему, в данный момент сооружение работало на минимальном количестве энергии. Но несмотря на это, из его различных частей, соединенных воедино перепутанными гирляндами проводов, доносилось вызывающее тревогу шипение и потрескивание. Центральной частью этой хаотичной, но высокотехнологичной конструкции являлись две платформы, на которых стояли операционные столы. Их зловещий вид усиливался ремнями, явно предназначенными для привязывания подопытных. Над каждым из них с поворачивающейся стрелы свисало на дюжине проводов некое устройство, напоминающее сито. Еще больше проводов соединяли эти устройство с центральной машиной.
– Это – мой прибор перемещения, – сказал Эвазан с гордостью. – Основные его компоненты были разработаны на базе самых передовых в Империи преобразовательных блоков, изначально предназначенных для перепрограммирования роботов. Нам с Пондой удалось «позаимствовать» это оборудование в Имперском исследовательском центре. Но я усовершенствовал его для применения к живым существам.
Сенатор смотрел на сомнительного вида конструкцию со смешанным выражением благоговения и недоверия. После слов Эвазана, однако, он глянул на него так, словно не поверил своим ушам.
– Живым существам?
– Живой мозг сохраняет приобретенные знания точно таким же электронным путем, как и робот. Электронную запись можно изменить, стереть … или переместить. И средство осуществить все это вы видите перед собой.
– Но зачем?
– Чтобы получить то, чего никогда ни у кого прежде не было, – произнес доктор величественным тоном. – Наконец-то я стою на пороге создания реальной формы бессмертия.
На лице сенатора еще более явно проступило недоверие.
– Вы шутите, доктор!
– Ни в малейшей степени, – ответил Эвазан; он придвинулся ближе к сенатору, говоря со спокойной убежденностью. – Только подумайте об этом! Даже величайшим умам Джеди, со всей их властью над материей, не удалось достичь истинного бессмертия. Возможно, они смогли продлить жизнь до определенных пределов, но все равно с течением времени они дряхлеют и умирают. Моя методика позволит по мере надобности перемещать высшие уровни разума живого существа в свежее, новое тело – одним движением рубильника. Подумайте о том, насколько ценным окажется это открытие для Империи. Их величайшие правители, их лучшие военные умы смогут жить вечно, накапливая все больше знаний с каждой новой жизнью.
– Я полагаю, за такой прибор Империя заплатит все, что угодно, – сказал аккуалиш, но с изрядной долей сомнения в голосе. – Если он, конечно, работает.
– Он будет работать, – уверенно сказал Эвазан, – и скоро я смогу доказать это. – На губах его появилась усмешка злобного удовольствия. – Какая ирония судьбы, не так ли? Вечную жизнь создаст Эвазан, которого называют доктор Смерть!
С панели ближайшего интеркома раздался сигнал, предупреждающий о входящем звонке. Эвазан повернулся к нему и увидел, как на крохотном экране появилось лицо Понда Бабы, в то время как из динамика донесся его встревоженный голос.
– Эвазан, у нас непрошеный гость у дверей.
– У дверей? – повторил доктор.
– У морских ворот под замком. Он говорит, что у него сломался аквацикл. Хочет позвонить от нас, чтобы кто-то приехал и забрал его.
– Это всего лишь его слова, – ответил Эвазан. – Давай-ка на него глянем.
Понда нажал кнопку на панели, и на экране возникло изображение части острова у морских ворот. В единственном доке замка расположилось небольшое океанское судно на реактивной тяге. У массивных ворот стоял мужчина невероятно впечатляющей внешности. Он был довольно крупным, крепкого телосложения, что только подчеркивалось облегающим костюмом, в который он был одет. Черты его красивого лица были тонко очерчены, и голову хорошей формы окружала копна светлых волос.
Эвазан с большим интересом осмотрел неожиданного гостя и нажал затем на кнопки панели, вновь вызвав на экран изображение Понды.
– Пусть поднимается, – приказал он. – Но только в фойе. Присматривай за ним.
– Ты уверен, что это разумно, доктор? – спросил Понда.
– Делай так, как тебе велено! – Эвазан выключил интерком и повернулся к сенатору. – Не исключено, что вы сможете увидеть больше, чем рассчитывали, – произнес он возбужденно. – Сегодняшний день может стать кульминационным моментом в моих исследованиях!
Он выскочил из лаборатории, и озадаченный сенатор последовал за ним. Они прошли в огромный вестибюль замка. В стене возле входной двери была установлена панель с экраном наблюдения. Там уже находился Понда Баба, всматривающийся в изображение помещения, находящегося за дверью. В маленькой, пустой прихожей, расположенной перед вестибюлем, стоял в терпеливом ожидании их светловолосый посетитель.
Эвазан жадно вглядывался в него поверх плеча Понды. Глаза его загорелись воодушевлением.
– Этот подойдет просто идеально! – сказал он. – Невероятная удача!
Он потянулся через плечо Понды и щелкнул рубильником на панели. С потолка прихожей в голову блондина ударил темно-красный луч света. Посетитель мгновенно обмяк и рухнул на пол.
– Вы убили его? – в ужасе спросил андоанский сенатор.
– Нет, только оглушил, – ответил доктор и посмотрел на Понду. – Помоги мне спустить его вниз.
Он взялся за ручку двери, но руку его тут же накрыла волосатая лапа.
– Подожди, доктор, – раздался хриплый голос Понды. – Ты собираешься испробовать на нем перемещение, так?
– Он выглядит лучше всех, кого я когда-либо видел, – признал Эвазан. – Почему бы нет?
– Нет, доктор, – рявкнул Понда. – Я – первый!
Эвазан окинул взором своего бывшего партнера.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты обещал мне, что я буду первым. Ты обещал мне, что я получу тело со здоровой рукой. Только ради этого я доставил тебя на свою планету, помог обосноваться здесь, охранял твою жизнь. Из-за тебя я потерял руку на Татуине. Ты у меня в долгу. Пришло время расплатиться.
– Но как, Понда? – увещевал его доктор. – Идеальный для меня экземпляр просто взял и появился у моей двери. Он здесь, прямо сейчас!
– Тогда нам обоим повезло, доктор, – ответил Понда. – Ты получил своего. А у меня есть мой.
На лице доктора отразилось понимание. Оба спорщика повернулись к сенатору, который прислушивался к их диалогу со все возрастающей тревогой.
– Он совсем не молод, – скептически проговорил Эвазан.
– Но он принадлежит к правящему классу, – ответил Понда. – Я получу руку, и в придачу к ней еще и власть.
– Вы… не можете думать о том, о чем, как мне кажется, вы думаете, – задыхаясь, проговорил сенатор.
– Очень даже можем, – сказал ему доктор, вытаскивая бластер. – Поздравляю вас. Вы поможете сделать огромный шаг в науке. – Он указал на дверь пистолетом. – Пойдемте.
– Вы не можете так со мной поступить! – закричал сенатор, когда они потащили его вниз, в лабораторию. – Что будет с вашим финансированием? С обеспечением вашей безопасности?
– Они мне больше не понадобятся, – ответил доктор. – Я смогу наконец-то обзавестись совершенно новой личностью. Избавиться от этого покрытого шрамами лица. Я смогу выйти отсюда и оказаться в полной безопасности от наемных убийц, владея секретом, который изменит всю Галактику.